Уэйн Барлоу - Демон Господа

Проникший снаружи луч осветил конторку, коснулся исписанного пергамента, как будто привлекая его внимание к дневнику. Элигор устало опустился на табурет, почти касаясь крыльями пола. Из столицы Астарота лететь пришлось без посадок, чуть ли не все время борясь с порывистым встречным ветром. Теперь глаза сами закрылись, и перед ними беспорядочно понеслись события последних дней. Многое просилось на пергамент. Война, война, война… Из-за чего? Постоянно изменяющиеся границы, постоянное нарушение договоров… Прав Саргатан: хорошо бы со всем этим покончить.

Голова Элигора опустилась на грудь, он погрузился в дремоту. И — словно вознесся на своих прежних крыльях, парил легко и свободно…

Негромкий стук вернул его к действительности. Он медленно поднялся, подошел к двери. Гонец Валефара опустился перед ним на колено, встал и сообщил, что Элигору следует немедля прибыть в покои хозяина. Тяжелым шагом капитан миновал немало освещенных глифами коридоров, пока не добрался до приемной первого министра, где, впрочем, пробыл недолго, так как его сразу пригласили внутрь.

Большие просторные комнаты отводились как под рабочие, так и под жилые нужды, представляя собой обиталище демона, работа которого стала неотъемлемой частью его жизни. За широким окном бушевала гроза, и свет глифов и жаровен время от времени мерк от вспышек красных обжигающих молний. Большие, покрытые затейливым узором сосудов, на стене висели часы-сердце, отбивавшие мерный, но приглушенный ритм. Валефар сидел за столом и выглядел ничуть не менее усталым, чем Элигор. Перед ним высилась кипа депеш, за время его отсутствия выросшая до поистине исполинских размеров. Тут же вошел какой-то посыльный и вывалил на стол еще одну охапку потрепанных документов.

— Адамантинаркса мне не хватало, теперь еще в Аскаде разгребай, — проворчал Валефар, кивнув в сторону ожидавшего его внимания сообщения. — Этой кучи хватит, чтобы половину их столицы заново отстроить. Догадываешься, ради чего я тебе отдохнуть не даю?

— Барон?..

— Барон. В отличие от тебя я с ним раньше почти не общался.

— Он своеобразный тип.

— Он твердолобый тип!

Пламя свечей колыхнулось от сквозняка. Дверь распахнулась, и вошел барон Фарайи — еще в боевой броне и в походном плаще из шкур абиссалей. Он вошел, и Элигору сразу бросилось в глаза нечто, чего он раньше не замечал: хищный прищур и развязность в походке. И эти детали Элигору не понравились.

Барон прошагал к самому столу Валефара и остановился, расставив ноги на ширину плеч и заложив руки за спину.

Не подняв головы и не глядя на барона, Валефар начал:

— Фарайи, мы никогда не были друзьями, так?

— Так.

— К дружбе нас никто и не обязывает. Но в одном мы должны быть едины. В преданности нашему государю.

— Это еще надо обсудить. Не все поступки Саргатана — в интересах демонов, как старших, так и младших.

— Под этими демонами ты подразумеваешь себя…

— Это уж понимай как знаешь.

Элигору показалось, что на стене что-то шевельнулось. Что-то, похожее на палец. Или на ухо.

Валефар поднялся, смахнул депеши на пол и уперся в столешницу обеими руками.

— Понимать это можно и как слова отступника. Если рассмотреть все твои поступки в совокупности, включая и поведение на поле боя, то получается, что доверять тебе нельзя.

— Собираешься здесь меня уничтожить? Или позволишь вернуться к моим воинам? — насмешливо спросил Фарайи.

Элигор медленно двинулся к дальней стене, вглядываясь и прислушиваясь. Возле замеченной на стене выпуклости появилась тонкая струйка крови.

— Похвальная преданность отряду, — в тон Фарайи ответил Валефар, отвернувшись.

— По крайней мере отряд мой состоит из демонов, а не из душ.

Валефар лишь кивнул, соглашаясь.

Элигор почти добрался до места. Как будто услышав его приближение, ухо на стене слегка повернулось в его сторону.

— Государь хоть и сердит на тебя за убийство Астарота — умышленное, я уверен, — но доволен твоими действиями в бою. Моя бы воля, ты бы отсюда живым не вышел. Но государь хочет дать тебе еще один шанс на поле боя. Имей в виду, — выдержал Валефар паузу, — поле боя — место весьма непредсказуемое. — И, не поворачиваясь, он жестом отпустил барона.

— Еще какое непредсказуемое, — охотно согласился Фарайи.

Валефар резко обернулся, гневно сверкнул глазами, но тут же овладел собой.

Фарайи развернулся на каблуках и, покосившись на Элигора, направился к двери.

Почти в тот же момент Элигор схватил торчавшее из стены ухо и резким движением вырвал его. Из стены ударил фонтан крови. Элигор тотчас плотно прижался виском к окровавленному пятну и услышал шепот, смолкший и снова возникший чуть дальше. И снова, и снова — постепенно затихая.

— Кто это подстроил, как думаешь? — спросил Валефар.

— Да кто угодно мог… Не знаю. Попробую выследить. А почему Саргатан не вышвырнет его?

— Слишком много знает. Естественно, многие им интересуются. И — очень уж хороший меч.

Элигор кивнул, отер щеку и ухо, показал трофей Валефару. Тот тоже кивнул, вздохнул, уселся за стол. Элигор швырнул ухо в ближайшую жаровню и попрощался. Конечно, он устал, очень устал. Но хуже усталости было его полное разочарование в Фарайи. Да, увлекательным беседам с интересным собеседником пришел конец.

Весть о победе под Марааком-Граничным летела от души к душе, на улицах уже появились первые победители. Они входили в город плотными колоннами, еще покрытые боевой пылью, многие в шрамах, иные — зияя разломами черепов, зажав под мышкой отрубленные руки, а то и с торчащими из тела обломками вражеских копий. И почти все гордо выпячивали грудь, щеголяли новыми фалерами побежденных. Ганнибал, как и другие прохожие, впитывал впечатления. И удивлялся, насколько быстро ощутил он себя частью этого чужого ему прежде мира демонов и архидемонов, чертей и бесов.

Ему было чему радоваться. Он не только лишился проклятой черной сферы, но и вернул убитого брата. Рядом с ним шагал брат Маго, найденный по его просьбе. Валефар лично прозондировал кучу Книг Гамигин, не снимая их с полок, и нашел, что Маго и в Аду умудрился проштрафиться и был обращен в кирпич за попытки подбить души на бунт. Найти этот кирпич оказалось уже не сложнее, чем найти запись в книге. И вот его любимый брат Маго Варка, пожалуй единственный из людей, кому Ганнибал при жизни полностью доверял, шагает рядом с ним в окружении демонов-телохранителей. Ганнибал повернулся к брату, с удовольствием оглядел его стройную жилистую фигуру. Тот улыбнулся — улыбка выглядела странно, ибо половина лица так и осталась изуродованной — пребывание в кирпиче оставило свои следы. А точнее, Валефар этим дефектом «обратной трансформации» оставил напоминание обоим братьям.