Макс Далин - Берег Стикса

Ещё через несколько шагов в Лариной голове включилась видеозапись. Две спорящих половины усталого «я» временно примирились, чтобы спокойно пересмотреть видеофильм под названием «Света и Лариса у работодателя».

Внутренний оператор выдал общий план офиса. Офис был как раз такой, как Лариса и представляла себе, разговаривая по телефону.

Тут было всё, что полагается иметь офису с максимальными претензиями: бледные шершавые стены с тиснёным рисунком, мохнатый ковёр на полу, чёрная стеклянно-матовая элегантная мебель, чёрный пухлый лайковый диван с кустодиевскими телесами. И моложавый прилизанный джентльмен в дорогущем костюме известной фирмы, восседающий в модерновом кресле за столом с мини-АТС, ежедневником и стильной подставкой для ручек.

Всё было очень прилично. И Лариса тренированным чувством партнёра уловила исходящую от Светы тихую детскую радость, переводящуюся фразой: «Ну, клёво попали, подруга! Бешеные бабки тут кругами ходят!» Ещё бы не ходили.

И Лариса понимала, что ей тоже надо радоваться. Что всё соответствует. Но какая-то тонюсенькая кактусная колючка забилась в сердце, как под ноготь, и заставляла быть непривычно щепетильной относительно условий.

Ей не нравился прилизанный джентльмен.

Это было непонятно. Он, Эдуард — скажи слонихе, старик, что Эдуард залетал, пропищал комар — ни одной деталью не выбивался из длиннейшего ряда дельцов, имя которому — легион. Шоу-бизнес — не то место, где на руководящих постах попадаются обаятельные потрёпанные интеллигенты, говорящие человеческим голосом и человеческими словами. Здесь все встречные в том или ином роде — существа довольно противные. Но противные, в сущности, по-человечески — един бог без греха; чаще всего — просто омерзительно озабоченные, особенно при виде двух худых, длинноногих, балетно грациозных блондинок, желающих устроиться на работу.

Этот был не озабоченный. Вернее, озабоченный чем-то, но уж не сексом. Было в нём что-то синтетическое, манекенное, что очень усугублялось чёткой чеканной дикцией динамика в метрополитене. «Осторожно, двери закрываются». И манера двигаться у него была, как у неудавшегося робота. Не дёрганая даже, нет, просто в чём-то совершенно неестественная. Из маленьких серых глаз пристально смотрела цепкая, глубокая, холодная пустота. И белые пластмассовые руки всё время разговора автоматически вертели позолоченный «паркер», как двигающиеся части бесшумного станка.

И отвратительно это было Ларисе непередаваемо. Но Света абсолютно ничему такому значения не придавала, и именно потому, что Эдуард идеально вписывался в её типаж «папика с зеленью», а папику с зеленью полагается мило улыбаться и щебетать.

Что она и проделывала, даже не замечая полного отсутствия какого бы то ни было результата.

А Эдуард внимательно изучал их паспорта: Ларисы Дэй и Светланы Крашениной, двадцать пять и двадцать три, обе — не замужем, детей не имеют. Питерская прописка.

— Значит, проблем с жильём у вас нет?

— Бог миловал, — сказала Лариса.

— Живёте с родителями?

— Нет, разъехались, — что за допрос? Кажется, к нашему номеру это не имеет отношения?

— Танцевали в «Созвездии» и в «Ноу-хау»?

— И сейчас танцуем.

— Хочу отметить, что работать в других местах вы теперь не сможете по условиям контракта. Фирма платит вам достаточно, чтобы претендовать на эксклюзив. Сомнительно, чтобы вы сумели бы найти ещё одно место с пятьюстами долларов за выход. За такие деньги фирма имеет право требовать.

Имеет, имеет. Да отчего ж так неспокойно-то?

— Лариса, вас как будто что-то не устраивает?

— Вы номер смотреть будете?

— Вашу фонограмму прослушали. Она будет звучать оптимальным образом. Зал, как я слышал, вам понравился. Если вы подпишете контракт, то ваш первый выход состоится в ближайшую среду, то есть уже завтра. Номер будет объявлен в афишах так, как вы его назвали: «Эротический шоу-дуэт „Сафо“». Вашу работу видели в „Ноу-хау“ и в „Созвездии“. Для фирмы этого достаточно. Если шоу по каким-то причинам не будет пользоваться должным успехом, то первое выступление станет последним. Предугадать невозможно. Всё зависит от клиентов. Но мне почему-то кажется, что у нас с вами проблем не будет.

— Понятно, — пробормотала Лариса.

— А когда вы платите? — спросила Света таким тоном, каким спрашивают: «Свободны ли вы сегодня вечером?»

— Сто долларов вы будете получать наличными сразу после выступления, — ответил Эдуард тем же манекенным голосом. — Остальное — в конце месяца.

— Круто! — восхитилась Света.

Лариса еле удержалась, чтобы не пнуть её в бок.

— Костюмерную, душ, туалетные комнаты вам уже показали?

— Да, — сказала Света с обворожительной улыбкой. — Шикарные условия.

— Надеюсь, вы тоже довольны, Лариса?

— Я? — «Нет!» — Да, конечно.

— Очень хорошо. Если вопросов больше нет, распишитесь — и ждём вас завтра.

Прочли. Расписались. Встали. Разулыбались. Попрощались. Вышли.

Видеоролик закончился. Лариса допила колючий джин, не чувствуя отвращения, и бросила банку в урну. Сунула в карманы озябшие руки. Стоп-кадр: лицо Эдуарда, белое и какое-то… как тушка замороженной курицы. И эти мерно двигающиеся руки с золотой печаткой на пальце. И мутные цепкие глазки.

Не хочу с ним работать. Не хочу.

А микрокомпьютер внутри Ларисиного мозга тем временем выдал распечатку контракта. Контракт лежал перед глазами в формате А4.

Мелованная бумага. Ночной клуб «Берег». На удивление изящный странный логотип, изображающий тёмный бородатый силуэт с веслом в утлой лодчонке на гребне волны. Типа, паромщик, думала Лариса. Влюблённых много — он один у переправы. Я тихо уплыву, коль в дом проникнет полночь… Эстетно для такого боркерского места. Гламурненько, как говорится…

«Боркер» — Светкино любимое словечко. Обозначает — новый русский, деловой, при всех подобающих регалиях. Дилер, брокер, дистрибьютор. Ассоциируется с поговорками вроде «Кошелёк от боркера недалеко падает», «Хочешь жить — умей крутиться» — короче, оно самое: напальцованный боркер с расфуфыренной секретуткой, в героиновом угаре, на шестисотом «Мерседесе»… И для всего этого соответствующий интерьер. С жидкими обоями, коврами и матовыми светильниками от Мурано.

Паромщик сюда, как будто, не годится. Хотя… у них там имиджмейкеры, дизайнеры, вся эта хрень… Им, вероятно, виднее. Ладно.

Хореографический дуэт «Сафо» в составе гг. Дэй и Крашениной, обязуется… Фирма со своей стороны обязуется… 500$ и так далее… ну, об этом уже говорили. С Эдуардом.

Особые условия. В течение времени, указанного в контракте, не выступать в других местах под угрозой расторжения контракта с оплатой неустойки. Категорически запрещены переговоры с персоналом и посещение служебных помещений с табличками «Посторонним вход запрещён». Интересно. Уж больно необычно. Ах, что же это у вас за табличками делается-то такого, на что нельзя смотреть под страхом смертной казни? Бордель VIP-класса?