Олаф Бьорн Локнит - Конан и Посланник мрака

— Приписочка интересная,— сказала Зенобия, внимательно прочитав документ.— Ты обязан выехать немедленно, в противном случае лишаешься всех титулов. Даже имеющихся на сегодняшний день. И как Чабела такое подписала?

— Предположим, я валяюсь в белой горячке. Не в силах тотчас оседлать коня и мчаться на Полдень. Что тогда? — с ядовитой вежливостью осведомился новоиспеченный вице-король у месьора Рагбе.

— Причина уважительная,— поморщился немедиец.— В таком случае тебе выделят охрану и сопроводят до Керкиры.

— Это вряд ли,— заметила Дженна.— Даларна, город, в котором мы находимся, поднял знамя Рокода. Никакой охраны тебе, как представителю Тараска, бургомистр не даст.

— Мне и не нужно,— пожал плечами Эйрик.— Я привел своих людей. Верных королю и закону.

— Понятно,— размашисто кивнул Аластор, пробормотав вполголоса: — Стало быть, к трону меня потащат на золотой цепи… Чем будешь покупать Зенобию?

— Покупать? — оскорбился Рагбе. — Я, благородный месьор, не торговец, а такой же дворянин, как и ты! И говорю от имени первого среди равных дворян королевства!

— Маленькая поправочка,— зло процедил Аластор, подаваясь вперед.— К сожалению — или к счастью? — я не дворянин. У меня нет титула, только звание протектора. Я рожден даже не в бедной шемской деревеньке, а на стоянке каравана, который шел то ли из Асгалуна в Эрук, то ли из Шушана в Аренджун. Посему я — самый настоящий торговец. Чистых шемских кровей. Мы все-таки не закончили нашу познавательную беседу. Что попытаются всучить Дженне?

Месьор Рагбе остался спокоен, будто каменная статуя.

Покопавшись в кошельке, он извлек оттуда не слишком дорогой с виду, но явно старинный серебряный перстень с крупным ярко-розовым аметистом, ограненным в форме сердечка, и со стуком положил на столешницу.

— Король Тараск,— ничуть не торжественно, скорее деловито проговорил Эйрик, словно глядя в затверженный наизусть текст,— предлагает Зенобии Сольскель, дочери купца Стеварта Сольскеля, немедля вернуться в Бельверус и разделить с ним Трон Дракона. В доказательство серьезности своих намерений Его величество шлет девице Зенобии обетное кольцо династии Эльсдорфов, освященное на алтаре столичного храма Иштар, покровительницы любви и брака.

— Ой,— громко сказал Аластор и восхищенно зажмурился.— Жаль, Клелия не видит! Она просто обожает такие романтические ситуации! Ладно, я ей потом изображу в лицах… Дженна, ты понимаешь, что ты — почти королева Немедии? Достаточно пройти соответствующие ритуалы в храмах Митры и Иштар. Теперь мне тебя поздравлять?

— Дела-а…— Зенобия бессильно опустилась на лавку рядом с Аластором. Осторожно подняла со стола обетный перстень, который уже не одну сотню лет вручался венценосным женихом, занимавшим трон Немедии, своей невесте накануне свадьбы, и изучила тщательно выгравированные древние руны, означающие недвусмысленное предложение брака. Примерила на безымянный палец правой руки. Колечко оказалось чуть мало.

— Эйрик, когда давать ответ?

— Немедленно.

— Немедленно не могу. Я не шадизарская шлюха.

— Фу, Зенобия! — возмущенно поморщился Аластор.— Не обижай моих девочек. Они трудятся, как могут.

— Заткнись, фигляр,— огрызнулась Дженна. Подумала и решительно заявила: — В общем, так! Я должна посоветоваться с отцом. И с дедушкой. И… и вообще с семьей. И с Эрхардом, он мой король.

— Немедленно, — холодно повторил немедийский легат. — Тебе понятно это слово?

— Ух! — выдохнула Зенобия. — Пропадай, мое счастье! Если немедленно, тогда ответ короткий — нет! И вообще, Тараск мог бы сам объясниться! Без посредников!

— Верно, верно, — поддержал Дженну Аластор. — Такие решения за один момент не принимаются. Пойдем, Зенобия. Я тоже не хочу быть вице-королем. Нет, я не против этого звания, но не так быстро. У меня пока слишком много иных дел. Месьор Рагбе, мы позволим себе откланяться. Если что, заходите, всегда будем рады. А ежели Тараск хочет нас купить, пусть поднимает цену, поторгуемся. Кстати, ты вроде проигрался нынешней ночью? Два аурея, тринадцать талеров?

Несостоявшийся вице-король тщательно отсчитал надлежащую сумму и придвинул горстку монет к сидевшему напротив немедийцу.

— Это за труды, — любезнейше пояснил Альс. — И на обратную дорогу до Бельверуса. Мы уходим. Всяческие хлопоты, понимаешь ли. Мятеж, опять же.

— Я буду ждать еще сутки,— тяжелым нехорошим голосом ответил Эйрик Рагбе. — А потом… Потом вы сами определите свое будущее.

Аластор обернулся и снисходительно бросил через плечо:

— Что до меня, то я всегда был хозяином своей судьбы. Да и Зенобия тоже.

* * *

Цинтия фон Целлиг и Веллан, сын Арта

Уже седмицу юная баронесса Цинтия из семейства Целлигов, она же Цици, пребывала в необычайном, крайне восторженном и изумленном состоянии духа. Настоящее приключение, какое наверняка выпадает раз в жизни! Сколько громких имен! Сколько тайн и политических секретов! К тому же раньше на благосклонность Цинтии никогда не претендовали столь интересные и интригующие поклонники, наподобие аквилонского графа Маэля Монброна или нахального Веллана из Пограничья, который, вдобавок, самый настоящий оборотень! Втайне Цинтия надеялась, что кто-то из них сделает попытку нанести ей ночной визит. Конечно, вслух она будет возмущаться и всячески порицать мужскую распущенность, но на самом деле так приятно быть предметом чьих-то мечтаний!

Поэтому Цици проснулась в прекрасном настроении. Позвала служанку, узнала, что господа Тотлант и Веллан уже давно сидят в обеденном зале, потребовала кувшин горячей воды и занялась приведением себя в пристойный вид. Матушка Лиа частенько повторяла: благородная девица всегда обязана блистать. Невзирая на трудности и обстоятельства. Пускай вокруг грохочет мятеж, война или смена власти, правильно воспитанная молодая дама не позволит себе выйти к завтраку с мятым лицом!

Приспособив на столе маленькое серебряное зеркальце, Цинтия, вполголоса напевая, приступила к туалету. Причесалась, соорудив из песчано-рыжих кудряшек эдакий лихо разевающийся хвост. Разворошила невеликий запас одежды, захваченной в дорогу, выбрала ярко-зеленое платье с шафранными кружевами. Местные провинциалы должны просто валиться к ногам утонченной столичной дамы. С сожалением потрясла почти опустошенный хрустальный флакончик с ароматной лавандовой водой, вздохнула и использовала остатки по назначению. Надо непременно намекнуть Маэлю, чтобы он разорился на приобретение нового. Не то аквилонец тут же окажется в немилости!