Руслан Михайлов - Изгой 2: Замерзающие надежды

К ночи стало ясно, что гномы выдохлись — там, где мы делали один шаг, им приходилось делать два, а то и три шажка своими короткими конечностями и энергии они тратили в два раза больше. Тем более, что коротышкам приходилось пробираться через глубокий снег. Когда один из гномов молча осел на землю и больше не поднялся, я понял, что пора остановиться. Надо хоть немного отдохнуть — если сейчас мы наткнемся на патруль шурдов, то не сможем оказать достойного сопротивления в виду полного истощения сил. Больше всего я боялся именно такого развития событий. Поэтому, едва мы спустились в широкий овраг, я остановил еле плетущуюся колонну, я распорядился разбить стоянку для ночлега. Стены оврага скроют пламя костров и защитят от холодного ночного ветра.

Члены отряда занялись обустройством временного лагеря и обустройством гномят, я же при свете костра изучил карту и приблизительно определил наше местоположение. Из-за гномов, мы сильно отклонились к северу и теперь, шли по нехоженным ранее местам. Незнакомая местность всегда таит в себе угрозу и большой шанс встретиться с неприятностями, особенно в Диких Землях. С большим облегчением я убедился, что ни на одной из моих карт, нет красных отметок свидетельствующих о опасности. Опять-же, картам полностью доверять нельзя — одна другой противоречит.

До Подковы оставалось еще два дня пути, если конечно скорость передвижения не замедлится еще больше.

Эту ночь мы спали беспробудным сном — конечно, за исключением часовых. К гномам у меня доверия пока не было и я решил поставить смешанные смены — на два гнома, и одному моему охотнику. Ночь прошла спокойно и нас никто не потревожил, лишь с востока несколько раз доносился многоголосый волчий вой, но и он утих к рассвету.

Когда я проснулся, часовые уже успели позаботиться о завтраке и вновь наполнили овсом лошадиные торбы из изрядно похудевших мешков. Наскоро перекусив и залив скудный завтрак кружкой горячего травяного отвара, мы продолжили путь.

Вновь перед нами стелилился казалось бескрайний еловый лес и заснеженные холмы. Солнце с трудом пробивалось сквозь набухшие свинцовые тучи — Литас уверенно сказал, что к вечеру начнется снегопад. Наконец-то, хоть одно хорошее известие — падающий снег засыпет оставленные нами следы. Если за нами идет погоня, это может сбить ее со следа. Во всяком случае, я на это надеялся всей душой. Даже если мы и сможем пережить стычку с шурдами, то потеряем большую часть отряда, не говоря уже о беззащитных детях.

Уже веселее, я скользил на лыжах, с надеждой поглядывая на мрачнеющее небо и все чаще оглядываясь назад. За прошедшую ночь рана успокоилась и почти не беспокоила меня. Стефий хотел было заменить повязки, но я лишь мотнул головой — не хотелось бередить подживающее плечо. Вот доберемся до дома, там и отлежусь в тепле и безопасности.

Еще один долгий дневной переход я преодолел на своих ногах, а к следующему утру не смог подняться. Правое плечо словно рвали на части, раскаленными кузнечными клещами. Голова пылала, а слезившиеся глаза не видели дальше двух шагов. Выдавив из себя невнятное мычание, я с трудом подтянул под себя ноги и собрав все силы, смог откинуть одеяло и сесть. Раненное плечо превратилось в сплошной комок боли и я не мог пошевелить рукой. О том, чтобы встать и идти, не могло быть и речи. Пришлось звать Стефия и Рикара.

Подбежавший Стефий с нешуточной тревогой осмотрел меня и спешно начал разматывать слои тряпок, укрывающие рану. Когда слетел последний бинт и обнажилось плечо, лицо Стефия помрачнело на глазах — кожа вокруг раны была воспаленна и вздулась, понемногу сочилась сукровица, больше похожая на гной. Оглядев выходное отверстие, парень вскочил на ноги и стремглав помчался за своей сумкой. Похоже, дело плохо. Постаравшись вывернуть шею, чтобы взглянуть на плечо, я убедился, что это причиняет слишком большую боль и смирился.

— Рикар. Что там?

— Кажись, заражение пошло, господин — мрачно ответил здоровяк, не отрывая глаз от моего плеча — Рану чистить придется.

— Та-а-к, — протянул я и оглядел обжитый за ночь овраг. Все давно уже поднялись и были готовы продолжать движение. Все кроме меня. Разворошив свой мешок, Стефий выудил оттуда сумку с травами и спешно пошагал ко мне. Дождавшись, когда он приблизиться достаточно, чтобы можно было говорить не повышая голоса, я сказал — Стефий, делай что хочешь, но самое большее через полчаса, я должен быть на ногах. Понял? Для начала, дай-ка мне тот корешок, что боль утоляет.

— Но, господин! — запротестовал Стефий, всплеснув руками — Рана воспалилась! Так и до беды недалеко! Вам надо лежать!

— До беды недалеко, говоришь? Беда будет, когда нас шурды догонят. Делай, что я сказал — закрой рану и усмири боль. Рикар, смастери мне перевязь для руки. Скажи остальным, что хватит на меня пялиться, пусть готовятся к выходу. Сегодня надо дойти до Подковы, любой ценой.

Рикар несколькими зычными окриками заставил людей и гномов двигаться и в лагере началась кипучая деятельность — собирали одеяла, вновь размещали детей на волокушах, спешно кормили и запрягали лошадей.

— Господин, рану вскрывать и чистить надо — еще раз попытался образумить меня вихрастый Стефий, протягивая мне знакомые корешки — Зараза внутри сидит.

— Как доберемся до дома, там и вскроем, и почистим, и подлечим. А пока забинтуй все это дело, да потуже.

— Слушаюсь, господин.

Стефий четко выполнил мое указание и вскоре рана скрылась под новым компрессом измельченных трав и свежими бинтами. Разжевав сразу три корешка, я почувствовал, что боль затихает. Затем ученик священника заставил меня выпить отвратительно горький отвар, от которого у меня зашумело в голове и по телу прошла волна тепла — так бывает после выпитого натощак, кубка старого вина. Слабость ушла и я смог подняться на ноги самостоятельно. Осторожно наклонился вперед и сделал несколько шагов, чтобы убедиться, что голова не кружится и я могу идти.

— Насколько хватит действия трав? — спросил я.

— До полудня должно хватить — ответил Стефий — Позвольте, господин.

Приложив мне к груди ладони, Стефий закрыл глаза и замер, едва шевеля губами. Опустив голову, я внимательно смотрел на пальцы юноши и вскоре заметил, знакомые искорки — юноша лечил меня, используя собственную жизненную силу. Как только боль в плече полностью исчезла, я решительно отступил на шаг:

— Хватит. Я в порядке.

За это время здоровяк уже соорудил прочную перевязь из обрывка кожанного ремня, что позволило мне обездвижить руку. Через силу я заставил себя съесть пару кусков мяса и сделать пару глотко воды — мне нужны силы, если я хочу добраться до Подковы.