Татьяна Устименко - Чужое проклятие

Госпожа Злата Пшертневская в окружении угрюмых конвоиров, облаченных в форму внутренней инквизиционной гвардии, вошла в кабинет досточтимого сеньора Христобаля Саграды. Главный инквизитор, сидя в кресле, окинул женщину тяжелым подавляющим взглядом и кивнул гвардейцам. Те молча удалились.

— Я хочу услышать, что все это значит, сеньор инквизитор! — раздраженно сказала госпожа Пшертневская. — Какое право имели ваши люди врываться в мой дом в такой поздний час и устраивать там погром?!

— Госпожа кардинал, — голос команданте прозвучал сухо и холодно, — вы официально арестованы по обвинению в преступлениях против Всеблагой и единой матери-церкви. А именно: в нарушении запретов, установленных святым синодом, и по причине сотрудничества с темными силами в лице богопротивного дома ди Таэ и демона, известного под именем отца Рида, по чистому недоразумению названного архангелом.

— Архонтом, — язвительно поправила госпожа Злата. — Рид — архонт.

— Его демонической сущности это не меняет, — заявил сеньор Саграда. — Он — падшее существо, выступившее против Господа и погрязшее в грехах. Я с превеликим удовольствием отправлю его на костер.

— Но вы же понимаете, что подобные обвинения — бред! — возмутилась госпожа кардинал. — И то, что вам удалось запугать Дэпле и заставить его подписать ордер, еще ничего не значит. Дипломатический корпус работает на церковь, но при этом не является ее частью. Мы вам неподотчетны.

— Деятельность инквизиции не ограничена пределами церкви, госпожа кардинал, — глумливо возвестил команданте. — Мы смотрим за всеми людьми, аки пастыри за стадом, дабы направлять овец заблудших на путь истинный. Наша власть — от Господа, а наши полномочия — неогранченны.

— Н-да, как у вас амбиции-то зашкаливают! — обличающе протянула госпожа Злата. — Знаете, я уже жалею о том, что князь ди Таэ не убил вас тогда в моем кабинете. Мы бы избежали множества проблем.

Сеньора инквизитора едва не перекосило от упоминания имени ненавистного Высокого дома.

— Сейчас вас проведут в камеру, пока в обычную, — мстительно прошипел он. — А князем ди Таэ я займусь позже. Но обещаю, вы оба еще очень сильно пожалеете о том, что осмелились выступить против меня!..

Эрик ди Таэ материализовался в доме Златы Пшертневской спустя несколько секунд после звонка Профессора и изумленно осмотрелся по сторонам. В гостиной царил кавардак. Виктор сидел на перевернутом пуфе и прижимал к рассеченной брови пакет со льдом, на правом предплечье байкера белела свежая марлевая повязка. Вилдар Криэ стоял посреди разбросанных на ковре книг и сосредоточенно дымил трубкой, пытаясь сконцентрироваться. Князь окинул беглым взглядом разгромленную комнату и вопросительно уставился на Профессора. Тот, выпустив в потолок пару колечек дыма, произнес:

— Хроника событий такова. В одиннадцатом часу мне позвонил Виктор. Кхм… Поскольку наш уважаемый коллега ругался в трубку, словно храмовник, то я пришел к выводу — произошло что-то чрезвычайное. А когда все же уловил суть возмущенной тирады, сразу же поспешил сюда. — Отец Криэ снова пыхнул трубкой. — И застал здесь… — Желтым от табака пальцем он невозмутимо указал на Виктора.

Эрик перевел взгляд на байкера, ожидая продолжения.

— Это все они, сучьи дети, — негодующе поморщился тот. — Инквизиция, чтоб ее перевернуло и припечатало! Не успели мы зайти, как они тут как тут, с подписанным приказом… Арестовать именем церкви и так далее. — Виктор зло сплюнул в кадку с растением, напоминавшим развесистый фикус.

— Судя по всему, вы активно высказались против? — понимающе вздохнул Эрик, еле разобравшись в этих путаных пояснениях.

— Не то слово, князь, — довольно осклабился байкер. — Если бы не госпожа кардинал, здесь было бы куда более… мусорно. И какого ляда я ее послушался?!

— Ладно, — Эрик успокаивающе похлопал коллегу по плечу, — не вините себя. Я так понимаю, Злата ушла с ними по своей воле?..

Виктор сердито кивнул.

— Крови не захотела или решила, что сможет поиграть с инквизицией в дипломатические игры, — исчерпывающе пояснил он. — Только не думаю, что Саграда на это поведется.

— Ей предъявили обвинение в преступлениях против церкви, — весомо проговорил Профессор. — И меньшее, что ее ждет, — это смертная казнь через сожжение на костре.

Эрик застонал, схватившись за голову.

— Но неужели нельзя обратиться к главе Дипломатического корпуса? — спросил он. — Все же наш отдел находится в его компетенции.

— Увы, нет, — разочарованно взмахнул трубкой отец Криэ. — Эрик, вы не так давно здесь работаете, вам простительно не знать… Мы принадлежим корпусу лишь де-юре. А в реальности все мы проходим по документам как обычные архивные сотрудники. Бумагомаратели, так сказать. — Он горько усмехнулся. — Официально отдела не существует, и если с кем-то из нас что-то случается, то выпутываться приходится своими силами, не привлекая к этому корпус. — Отец Криэ вынул изо рта давно погасшую трубку и поискал глазами, куда бы выбить пепел. — Обычная судьба всех спецагентов. Поэтому корпус нам не поможет, даже не надейтесь. Они скорее предпочтут распустить отдел, чем связываться с инквизицией.

Князь ди Таэ нервно побарабанил пальцами по подлокотнику гравикресла. На лоб мага набежали задумчивые морщинки. Нет, он это так не оставит! Это все неправильно и несправедливо! Ну должен же найтись какой-то иной путь решения возникшей проблемы. В голове навязчиво пульсировала язвительная мысль о том, что даже если вас съели, то у вас все равно останется два выхода. А уж если вас съел сеньор Саграда, то можно попробовать встать ему поперек горла…

— Да разнести эту инквизицию, к такой-то матери! И все пучком, всем спасибо, все свободны! — не выдержал Виктор, воинственно размахивая крепко сжатыми кулаками.

— Не выйдет, — с сожалением вздохнул Профессор. — Я, конечно, понимаю, ломать — не строить. Нет, идея — классная, ну а что дальше? Пока со Златы не снято официальное обвинение, наши усилия заранее можно считать сизифовым трудом. Ибо мы очутимся в роли партизан, вынужденных уйти в подполье и действовать противозаконно.

— Имеется у меня одна оригинальная мыслишка, — задумчиво проговорил Эрик. — Мы можем предложить сеньору Саграде равноценный обмен. Так сказать, баш на баш.

— Что? — не понял Виктор.

— Как это? — навострил уши Профессор.

— Я имею в виду — поменять меня на госпожу Пшертневскую. Великий инквизитор давно жаждет заполучить мою скромную персону в свою пыточную, — лукаво усмехнулся князь.