Василий Сахаров - Раги Молчун

  - Это да, - согласился я с полуэльфом. - Однако в тюрьму я не хочу. Мне надо найти Эффи и лично выпустить ей кишки, но перед этим наших атаманов предупрежу.

  - Значит, в бега пустишься?

  - У меня нет иного выхода. Жрецы разбираться не станут, допросят, осудят и на костер.

  - Тогда я с тобой.

  - Хорошо, я не против. Мне помощь понадобится.

  - Само собой. Но сможешь ли ты демонессу убить?

  - А ты сомневаешься?

  - В том, что прикончишь Эффи, нет. А вот в том, что вонзишь кинжал в Мэри, которую полюбил, да.

  - Не переживай. От любви уже ничего не осталось. Мозги она мне, конечно, хорошо задурила, но я видел ее истинную суть, и это перебивает все чувства. Кстати, ты как рядом оказался?

  Полуэльф пожал плечами и ответил:

  - Увидел, что ты на мои слова забил и решил тебя подстраховать. Уже хотел уйти, а тут глядь, Мэри в сторону городских ворот спешит. Был выбор, пойти за ней или к тебе подняться. Я выбрал вариант номер два. Хьяли меня знает, а потому пропустил. Вхожу, а тут мой командир группы на полу, словно червяк, лежит и на кучу хлама указывает. Такая вот история. Повезло тебе, что я рядом оказался, и у тебя настойка из корней дерева маон оказалась, редкая штука, даже в эльфийских лесах.

  - Ладно, об этом еще поговорим, дай-ка мне руку, надо уходить, а то, того и гляди, жрецы нагрянут.

  Сухой помог мне встать, и я осмотрелся. Сейф с деньгами, такой надежный, был вскрыт и пуст. На стене не хватало парочки клинков, наиболее дорогих, и отсутствовали боевые артефакты, которые стоили немало империалов. Ну и, само собой, демонесса прихватила все мои магические эликсиры. Да, почистила она мне карманы и сейчас, наверняка, через открытые городские ворота мчится в Сенегу, столицу Берлиза. Время упущено, демонесса уже далеко, благо, выкупить быструю почтовую коляску в Бельгарде не сложно. Ну, ничего, мы еще встретимся.

  Я оделся. В карманах одного из камзолов нашел несколько монет, этого пока хватит. Затем в походный рюкзак кинул свежее белье, прихватил арбалет и верный кинжал, а потом посмотрел в окно. Время уже примерно восьмой час утра и на улицах привычная суета. Вернусь ли я еще в эту уютную квартиру? Не знаю, но, скорее всего, нет.

  - Идем.

  Сказал я полуэльфу и, пошатываясь от слабости, которая все еще сидела в моем теле, направился к выходу. Артан двинулся за мной следом, но в этот момент входная дверь с грохотом отворилась, и на пороге возникли три приземистых широкоплечих воина-жреца с универсалисами на шее, в тяжелой броне и с обнаженными мечами в руках.

  Было, мы с Сухим схватились за оружие. Однако за спиной боевых жрецов замелькали мантии магов, и мы подняли руки вверх. Проигрыш. Служители Талая оказались быстрее, чем я предполагал, и сопротивление было бесполезно.

  - Следопыт Раги Таин по прозвищу Молчун? - шагнув ко мне, спросил один из жрецов.

  - Да, - подтвердил я.

  - Следопыт Артан Алатиэль по прозвищу Сухой? - обратился он к моему товарищу.

  - Да, - кивнул полуэльф.

  - Именем Талая, вы арестованы. Вы обвиняетесь в пособничестве силам зла, и я должен препроводить вас в городскую тюрьму. Сдайте оружие и все артефакты, которые есть при вас, и следуйте за мной. Бежать не советую - это бесполезно.

  Делать было нечего. Мы сдали все колюще-режущие предметы. После чего нас заковали в магические кандалы, как если бы мы были чародеями или колдунами, и вывели на улицу, где жрецов ожидала закрытая черная карета. Нас с Артаном закинули внутрь, и все было сделано быстро и четко. Однако мои соседи, которые знали меня и считали уважаемым человеком, видели, что произошло. Так что уже через час-другой весь город будет знать, что Раги Таин мерзавец, который продал демонам душу и предал своих товарищей-следопытов.

  Млять! Это позор!

***

  Кетиль Первый блаженно жмурился и улыбался. Обмазанный ароматными маслами, животом вниз он лежал на массажном столе, а умелые руки двух юных смуглых дев разминали его тело. Повелителю Инагара было очень хорошо, и массажистки ставили доброе настроение императора себе в заслугу. Однако они ошибались, дело было не в этом.

  Вот уже две недели подряд император спал сном младенца. Его не мучили посылаемые демонессой ужасные видения, в которых она угрожала раскрыть его тайну, и требовала от него рабов, и поэтому он жил по привычному распорядку. Император вновь мог спокойно заниматься делами государства, и пару раз навестил спальню супруги. Снова все вернулось на круги своя, и Кетиль верил, что больше Хаусса его не потревожит, ибо эта рогатая сволочь мертва. Об этом ему еще вчера доложил граф Ламай и государь Инагара уже подписал указ о присвоении начальнику "теней" герцогского титула. Правда, пока он не был оглашен, но за этим дело не станет, поскольку он собирался сделать это сегодня.

  Прерывая процедуру, в помещение быстро вошел тот, о ком император только что подумал, командир отряда "Тень". Для Ламая это было нехарактерно, вот так врываться к своему повелителю, и Кетиль, понимая, что произошло нечто серьезное, сел на стол и вопросительно кивнул своему верному соратнику. Граф посмотрел на массажисток, и государь указал им на дверь. Девушки поклонились и быстро вышли, а Конрад Ламай наклонился к императору, и произнес:

  - Когда Хаусса угрожала тебе, она не шутила.

  - Да и ладно, - император усмехнулся. - Это все уже в прошлом. Демонесса мертва, а Крамеру никто не поверит.

  - Все так, герцог запачкался, и его слова пустой звук. Однако это лишь в том случае, если не будет доказательств.

  - Ну и какие у него могут быть доказательства? Разве только дочь Хауссы, про которую она говорила. Но этого не может быть, потому что в принципе невозможно представить себе плод нашего недолгого союза.

  - И, тем не менее, мой император, демонесса не лгала. У нее, в самом деле, была дочь. - Ламай помедлил и выдохнул: - От тебя.

  Сказав это, Конрад сразу же отступил на шаг назад, ибо император мог не сдержаться и ударить его. Однако Кетиль был спокоен, по крайней мере, внешне, и медленно покачал головой:

  - Это неправда, Ламай. Твои осведомители и агенты не правы, или кто-то ведет с тобой тонкую хитрую игру. Скажи, что это не так.

  В голосе императора появились просительные нотки, которые были ему несвойственны, но граф не собирался его жалеть, а слегка набычился, посмотрел на государя исподлобья и заявил:

  - Ошибки нет, мой император. Сведения верные.

  Кетиль тяжело вздохнул, за одно мгновение состарился на десяток лет, осунулся, сгорбился и замолчал. Он обдумывал слова Конрада и, приняв какое-то решение, приказал: