Иар Эльтеррус - Тёмный Дар

Она снова начала всхлипывать. Сквозь слёзы прорывались слова:

— В этом дядином дворце… Как они надо мной издевались… Мамочка… За что?.. Ни один Дом своей не признал, официально объявили незаконнорождённой… Да ещё и тёмным отродьем… Дядя от опекунства по завещанию отказаться не мог, это нарушение древних обычаев, — зато отдал одной из своих любовниц… Воспитательницей её назвал… Будь она проклята во веки веков, эта Алаэль!

Немного успокоившись, Навиэль продолжила свой рассказ ровным, мёртвым каким-то голосом:

— Не буду говорить, что она заставляла делать, как измывалась, как своего добивалась. И называла это воспитанием. Мне пятнадцать только было, когда её дружки меня толпой изнасиловали… Прямо в её покоях, на её глазах! Дяде пожаловалась, так он меня в темницу на месяц посадил в наказание за «клевету на добропорядочных эльфов»… А когда вышла, Алаэль с подругами в отместку избили до бесчувствия, а потом оттащили в казарму, отдав стражникам «тёмное отродье» на потеху. Выжила чудом — офицеры заинтересовались: а что там такое в казарме происходит, из-за чего шум. Так меня же потом виновной и объявили — это я развратная гадина, не ценящая доброты… Глубокомысленно рассуждали, что вот она — тёмная кровь… Что иного от меня и ждать нельзя…

В глазах эльфийки стояли такое отчаяние и такая боль, что Лене стало не по себе. Она и представить не могла, что у кого-то может оказаться настолько страшная жизнь — на Земле это было в принципе невозможно. Девушка не выдержала, пересела к Навиэль и обняла её — та вздрогнула и съёжилась.

— Не бойся, — негромко сказала Лена. — Не надо. Я не я буду, но больше тебя никто не обидит. Слышишь?

— Да… Спасибо…

— Только не веди себя, как сволочь.

— Не буду… — тихонько пообещала Навиэль.

— А как ты здесь оказалась?

— Год назад на меня придворный маг внимание обратил и сказал дяде, что у меня немалый дар к магии, — неохотно ответила эльфийка. — Только те трое в холле правы — ни одна наша Академия не согласилась взяться за обучение «тёмного отродья»… Тогда дядя сюда и отправил. И настоятельно посоветовал…

— Что?

— Не возвращаться, — тяжело вздохнула Навиэль.

— А тебе самой-то хочется туда возвращаться? — недоверчиво спросила Лена.

— Нет… — прошелестела эльфийка. — Только я здесь никого и ничего не знаю. А тут ещё и эти трое выведали, что у меня мать тёмная… Теперь жизни не дадут.

— Пусть только попробуют! — хищно усмехнулась землянка. — Ты под моей защитой. Не бойся строить жизнь заново, искать себе новое дело и новых друзей. Мой отец всегда учил меня одному: стать нужной.

— Если бы я ещё знала, как…

— Давай для начала попробуем подружиться, — Лена погладила Навиэль по спутанным золотистым волосам.

— Давай… — растерялась та. — Но я не помню, что такое друзья…

— Ничего страшного, всё поправимо. Не бойся доверять тем, кто к тебе хорошо относится. Понимаю, это не так просто после всего, что ты перенесла. Но иного выхода нет.

— Я попробую… — Навиэль неверяще смотрела на Лену.

— А теперь давай-ка спать. Устала я сегодня страшно.

— Ой, там эти… — вздрогнула эльфийка, с испугом взглянув на дверь.

— Ложись вон в той комнате, она у нас с Навой всё равно пустует.

Добравшись до постели, Лена мгновенно провалилась в сон. А Навиэль долго ворочалась, обдумывая случившееся. Неужели произошло чудо, и к ней кто-то отнёсся по-доброму, несмотря на то, что она повела себя как последняя дрянь? Разве так бывает?..

Наблюдая за стайкой болтающих девушек, бросающих на него лукавые взгляды, Свамбо посмеивался про себя — уж очень активны эти красавицы, и чётко знают, чего хотят. За прошедшие дни в его постели успела перебывать половина, наверное, подружек Нухры. Самому кенийцу больше всего пришлась по душе Тилаль — полуэльфийка-полуорчанка. От обеих рас она взяла самое лучшее и выглядела так, что дух захватывало. И надо же — родители не только не наказывают дочерей за разврат, но и полностью одобряют их поведение! Где такое видано? Мало того, не имеющую внебрачного ребёнка девушку вообще не берут замуж! Считается, что раз она оказалась никому не нужна, то хорошей женой стать не сможет. Да и детей здоровых вряд ли родить способна. Надо будет обязательно выяснить, это здешние обычаи, или они таковы везде в Тёмных странах.

Жили селяне дружно. Каждый занимался своим делом, но всегда приходил на помощь соседу, если эта помощь тому требовалась. Нет, ангелами назвать их Свамбо никак не мог — подметил, что кое-кто скуп, кое-кто любит посплетничать, кое-кто с удовольствием обжуливает ближних и дальних. Но свои неблаговидные качества селяне не выпячивали, наоборот, старались изжить их — местный священник Триединого Бога знал о своих прихожанах всё, и мягко намекал каждому на его недостатки, причём, необидно намекал. Через разосланные по селу наномодули Свамбо подслушал несколько бесед отца Гремеда с людьми (по привычке, кениец называл людьми всех разумных), и был сильно удивлён — не каждый психоаналитик способен так досконально понять душу пациента. Вот уж воистину — целитель душ! Таким и должен быть настоящий священник.

Кениец услышал за спиной чьи-то шаги, но не обернулся, и так зная, кто это.

— Доброе утро, Свамбо! — услышал он мягкий голос эльфийского принца.

— Здравствуйте, Даралас! Рад вас видеть. Как спалось?

— Хорошо, — пробурчал тот, бросая смущённый взгляд на вовсю стреляющую глазами в его сторону тёмную эльфийку с роскошной чёрной гривой почти до талии. Она что-то возбуждённо рассказывала хихикающим подругам. Ясно, перемывают косточки любовникам. Старым и новым. Мужчинам лучше не слышать, о чём они там говорят, а то могут узнать о себе немало нового.

Свамбо незаметно усмехнулся — похоже, принц последовал его совету, и удостоил вниманием одну из девушек. И хорошо, ожил парень немного, а то был похож на привидение, ходил, как в воду опущенный. Ничего удивительного, конечно: перейти на сторону врага, изменить разом всю свою жизнь — такое никому не даётся легко. Очень хотелось бы узнать, почему принц так поступил, но тот молчал. Да и сойтись с ним хоть немного ближе оказалось непросто — Свамбо положил на это немало усилий, прежде чем добился своего. Он постоянно отирался возле Дараласа, балагурил, рассказывал смешные истории. Поначалу тот не слушал его, но со временем начал изредка улыбаться в ответ на очередную хохму неутомимого кенийца.

Вчера эльф заговорил со Свамбо, что было немалым достижением. Чтобы не спугнуть его, землянин болтал о пустяках, убеждал, что ничего страшного не случилось, ведь он жив, а раз так — всё ещё впереди. Принц грустно улыбался, с тоской глядя в никуда и даже не пытался возражать, Но всё же иногда односложно отвечая невпопад — явно был полностью погружён в свои невесёлые мысли. Свамбо постепенно выискивал чувствительные точки в его душе и давил на них, пытаясь заставить Дараласа открыть глаза и взглянуть на окружающий мир.