Алан Троуп - Драконья луна

Хлоя стоит в центре зала. Как и на ее сестре пять лет назад, на ней белое, почти прозрачное платье. Оно подчеркивает прекрасные изгибы ее тела. У меня дух захватывает от ее красоты. Я улыбаюсь, увидев у Хлои на шее медальон Элизабет – золотой цветок клевера с изумрудом посередине. Изумруд играет, освещенный многочисленными светильниками.

Не обращая внимания на Чарльза и Саманту Блад, стоящих по обе стороны от Хлои, я подхожу к своей невесте, опускаю руку в карман и вынимаю оттуда серьги, которые купил к медальону. Она улыбается и чуть слышно шепчет:

– Спасибо.

– Хлоя! Не разговаривать, – обрывает ее Саманта.

Я собираюсь вдеть серьги в уши Хлои, но Дерек останавливает меня:

– Не трудись, старина, ей все равно придется

снять их через несколько секунд.

Хлоя согласно кивает. Саманта Блад отнимает у меня руку Хлои. Тогда я отдаю серьги Саманте, и она кладет их на пол у босых ног дочери.

– Дерек, – говорит Саманта, кивнув головой на кучку ямайцев, которые спокойно стоят в углу. На их лицах ни следа страха. Я слишком хорошо знаю, как действует на людей вино из Слезы Дракона, которым их напоили. Оно парализует тело, лишает человека воли, или не человека, а существо, подобное мне, которое было настолько глупо, чтобы выпить этот напиток, будучи в человеческом обличье.

Саманта Блад указывает на длинный стол в другом конце комнаты. На нем стоят белая фарфоровая чаша и зеленый керамический кувшин, а рядом – кружка и маленький кожаный мешочек.

. – Филипп,- произносит Саманта.

Филипп бросается к столу, возвращается к матери с миской и кувшином, потом бежит за кружкой и кожаным мешочком. Все это он ставит на деревянный пол у ног Саманты. Дерек неспешно подходит к ямайцам, рассматривает их, переводя взгляд с одного на другого, ощупывает их бицепсы и икры, щиплет их, проверяя, каков подкожный слой жира.

– Черт подери, да веди же наконец хоть какого-нибудь! – рычит на него Чарльз Блад.

Тогда Дерек наудачу хватает одного из мужчин и ведет его к нам. Лицо ямайца ничего не выражает, глаза его затуманенны. Теперь Саманта обращается ко мне:

– Питер, хочешь ли ты взять Хлою в жены? – беззвучно спрашивает она.

– Да, – отвечаю я.

Саманта берет белую фарфоровую чашу и ставит ее напротив Хлои. Потом льет в чашу прозрачную жидкость из зеленого кувшина. Она наполняет чашу до половины.

– Это вино из Слезы Дракона,- говорит она и несет кувшин обратно на стол.

Вернувшись, Саманта берет кожаный мешочек, тянет за шнурок и высыпает нечто напоминающее высушенные и измельченные розовые лепестки.

– Ты знаешь, что это такое, Питер?

– Это Роза Смерти.

– Ее лепестки могут убить, – говорит Саманта. Она крошит лепестки в миску с жидкостью, позволяет им смешаться с вином из Слезы Дракона. – Хочешь рискнуть жизнью, чтобы получить Хлою? Глядя на Хлою, думая о том необыкновенном единении, которое мы с ней скоро почувствуем, я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не выкрикнуть свой ответ вслух. Но мне хорошо известно, что это будет расценено как нарушение традиций.

– Да, – мысленно отвечаю я.

Теперь Саманта берет кружку и сыплет в нее порошок какого-то ржавого цвета.

– Порошок Алхимиков, – поясняет она,- противоядие.

Мне кажется, что в прошлый раз порошок был темнее, но бессмысленно выяснять что-либо у этой женщины. В конце концов, ее дочь тоже будет пить это.

– Пора,- говорит Саманта Блад и помогает Хлое снять платье.

Ее муж возится с медальоном, силясь расстегнуть замочек на прелестной шее дочери.

Позади меня раздеваются Дерек и Филипп. Я помогаю Генри снять одежду, торопливо срываю с себя свою. Мой сын рассматривает всех присутствующих, хихикая при виде женской наготы.

– Тихо – приказываю ему я.

Хлоя превращается первая. Я вижу, как заостряются черты ее лица, твердеет и превращается в чешую кожа, прорезаются крылья. Наконец-то, после пяти лет ожидания, я получу ее. Мне хочется взреветь от радости, но мне слишком хорошо известно, как неодобрительно отнесутся к подобным проявлениям эмоций мои бывшие и будущие тесть и теща. Как только Хлоя заканчивает перевоплощаться, комнату оглашают стоны и утробное ворчание, сопровождающие наш переход в естественное состояние: мы сбрасываем с себя человеческое обличье, как чужую кожу, и возвращаемся к нашему настоящему облику. Генри заканчивает последним, и я рад отметить, что остальные терпеливо ждут, пока у него получится развернуть крылья как полагается.

Все готовы. Саманта Блад передает мне кружку:

– Это смесь Ангельского напитка и Порошка Алхимиков. Она нейтрализует действие яда в твоем организме, так что ты сможешь еще раз испить свадебный напиток и разделить его с твоей новой женой. Без этого вы с Хлоей никогда не испытаете того единения, которое ты испытал с Элизабет.

Поднеся кружку к носу и рту, я сперва нюхаю ее содержимое и едва сдерживаю тошноту. Пахнет тухлыми яйцами и еще чем-то кислым. Я собираюсь с духом и выпиваю зелье несколькими глотками, морщась от его омерзительного горького металлического вкуса.

Мать Хлои улыбается моим гримасам:

– Поверь мне, что тот, другой напиток показался бы куда более невкусным, если бы ты не выпил

этого.

Как бы там ни было, горечь у меня во рту нарастает, хуже того, жар и металлический привкус распространяются ниже, на горло, на желудок. Саманта смотрит на меня, потом на Хлою и на своего мужа- Теперь мы должны подождать, пока противоядие подействует, – говорит она.

Все молчат. Я смотрю в изумрудно-зеленые глаза Хлои и думаю о том, как невероятно близки мы с ней будем через несколько минут. Генри вертится около меня, лупя хвостом по полу, складывая и вновь раскрывая крылышки.

Все это – неровный свет, пламя камина, обжигающая горечь, которая, кажется, проникла в каждую молекулу моего тела, – приводит к тому, что у меня подгибаются колени.

– Слушай меня внимательно, – наконец нарушает молчание Чарльз Блад. – Через несколько минут вы с Хлоей получите разрешение выпить то, что налито в чашу, стоящую перед вами. То, что вы выпьете, навсегда изменит вас обоих. Это привяжет вас друг к другу так, как вы и вообразить себе не можете. Питер, зная все это, хочешь ли ты еще взять в жены Хлою?

Те же слова, что говорились на нашей с Элизабет свадьбе. Пристально глядя в холодные зеленые глаза Чарльза, я мысленно отвечаю:

– Да.

Потом поворачиваюсь к Саманте, ожидая, что сейчас она обратится с такими же словами к Хлое.

– Хлоя, зная все это, хочешь ли ты еще взять Питера в мужья?

– Да! – отвечает Хлоя.

Саманта указывает на белую чашу: