Джеймс Роллинс - Огонь ведьмы

Отец Фен'швы узнал сына.

Тол'чак едва не остановился. Как он мог признать свою вину? Мышцы челюстей болели — так сильно он стиснул зубы. Он смотрел на черный вход в пещеру и шагал дальше.

Отец Фен'швы со всех ног побежал к Тол'чаку, его ноги с грохотом ударяли по камням. Наконец он остановился, протянул руку и коснулся руки сына, волочившейся по земле.

— Фен'шва?

По обычаю племени Тол'чак не обращал на него внимания. Скорбь никто не должен видеть. Тол'чак продолжал идти к зияющему входу в пещеру. Но его молчание послужило достаточным ответом для отца. Сын не просто ранен — он мертв! За спиной Тол'чака раздался пронзительный вопль, вырвавшийся из глотки отца, старшие члены племени повернулись к скорбящему огру спиной.

Спотыкаясь от усталости и страха, Тол'чак шел сквозь расступающуюся перед ним толпу. Никто не прикасался к нему, никто не пытался задержать: пусть смерть побыстрее пройдет мимо. Он вошел со своей ношей в темноту пещер.

Своды общей пещеры уходили так высоко, что их не могли осветить даже многочисленные костры. Каменные пальцы, свисающие сверху, казалось, с укором указывали на Тол'чака. Склонив голову, он шел мимо мест, где готовилась еда. Несколько женщин сидели возле костров, и в их широко раскрытых глазах мерцало отраженное пламя.

Он прошел через жилье нескольких семей. Маленькие коридоры выходили из главной пещеры к небольшим жилищам каждой семьи. Мужчины с подозрением выглядывали наружу, опасаясь, что кто-то хочет украсть одну из их женщин. Но как только огры видели, что несет Тол'чак, тут же исчезали в своих норах, боясь, что смерть может прийти и к ним.

Когда он вошел в пещеры своей семьи, ни один из огров не выглянул наружу. Он был последним представителем их рода. С тех пор как четыре зимы назад отец ушел к духам, в его доме поселилось эхо.

Тол'чак не обращал внимания на знакомый запах жилища. Он знал, куда должен отправиться перед тем, как держать ответ, — сначала необходимо побывать в пещере духов.

И он двинулся в далекую и темную часть пещеры. Там в стене находилась узкая щель, идущая от пола до самого потолка. Подойдя к расщелине, Тол'чак остановился — то, что он увидел впереди, заставило его замереть. В последний раз он приближался к этому страшному месту, когда его отец пал в битве с кланом Куукла. Тогда Тол'чак был слишком мал, чтобы войти сюда вместе с воинами. Когда они вернулись, никто не рассказал ему, что отец погиб в том сражении.

Тол'чак играл в детские дротики с ребенком, еще слишком малым и несмышленым, чтобы бояться и презирать его, когда мимо пронесли тело отца. Ошеломленный, он стоял, зажав в руке дротик, пока воины шествовали к черной щели, откуда отцу предстояло отправиться в последнее путешествие в пещеру духов.

Теперь огр должен был сам пройти по этой тропе.

Пока страх окончательно не сковал его ноги и не заставил навсегда замереть на месте, он прижал свою ношу к груди и продолжил путь. Ему пришлось повернуться боком, чтобы пролезть сквозь узкую щель. Затаив дыхание, он шагнул на черную тропу. Касаясь спиной стены, огр двинулся вперед. Вскоре он увидел слабое голубоватое свечение, идущее из-за поворота. Казалось, этот свет высасывает последние силы из рук и ног. Его решимость быстро таяла. Он задрожал.

И вдруг услышал шепот:

— Иди. Мы ждем тебя.

Тол'чак споткнулся. Это был голос Триады. Он рассчитывал, что бросит тело в пещере духов и сразу уйдет, чтобы рассказать соплеменникам о своем ужасном проступке. Триаду редко кому доводилось видеть. Эти древние существа, давно успевшие ослепнуть, обитали в самом сердце горы. Только во время самых торжественных церемоний они выходили наружу, чтобы присоединиться к племени.

Наконец он увидел трех старейших огров. Неужели им известно о его злодеянии?

— Подойди, Тол'чак.

Эти слова подползли к нему, как черви, ищущие дорогу к свету.

Затаив дыхание, он побрел на голос. Руки, сжимающие тело Фен'швы, покрылись липким потом. Наконец узкая тропа стала шире, каменные стены расступились. Теперь Тол'чак смог развернуться и идти прямо.

Он вошел в пещеру духов, которую озаряли факелы, горевшие голубым пламенем. Ряд факелов уходил к черному глазу на дальней стороне пещеры — входу в обитель Триады. Ни один огр, кроме старейшин и мертвых, не мог пройти по этой тропе.

Тол'чак остановился у входа в пещеру, его руки дрожали под тяжестью тела. Один раз в своей жизни он здесь уже был — во время церемонии наречения, когда прожил четыре зимы. Вдень, когда Триада заклеймила его проклятым именем «Тот-кто-ходит-как-человек». С тех пор вот уже двенадцать зим он вынужден терпеть этот позор.

Огр надеялся, что ему больше не доведется входить в эту полную духов пещеру, но он знал обычаи. Мертвого огра оставляют именно здесь, вдалеке от глаз остальных членов племени. И никому не известно, что потом происходит с телами умерших. Разговоры об этом могли привести горе к твоему очагу.

Забота о мертвых лежала на плечах Триады.

Тол'чак сделал шаг внутрь пещеры. В центре, сгорбившись, словно три маленьких каменных холмика, сидели три древних огра. Голые, изможденные, в них было куда больше костей, чем плоти. Они ждали.

Один из Триады заговорил, хотя Тол'чак не знал, кто именно, казалось, слова произнесли все трое:

— Положи мертвеца.

Тол'чак хотел мягко опустить тело Фен'швы на каменный пол, чтобы выказать уважение к умершему члену племени и не оскорбить богов. Однако мышцы уже не слушались его, и мертвое тело выпало из дрожащих рук. Череп с глухим треском ударился о каменный пол, и по пещере прокатилось эхо.

Тол'чак согнул спину, как положено хорошему огру. Выполнив свой долг, он начал отступать к узкой тропе, ведущей к выходу, подальше от Триады.

— Нет. Эта тропа отныне закрыта для тебя. — И вновь ему показалось, что заговорили все три огра сразу. — Ты причинил вред соплеменнику.

Тол'чак остановился. Склонив голову и едва дыша, он смотрел на истертый камень тропы. Древние знали о том, что он нарушил закон. Он пробормотал:

— Я не хотел убивать…

— Теперь для тебя открыта лишь одна тропа.

Тол'чак слегка приподнял голову и увидел три руки, указывающие в сторону далекого черного глаза, туннеля, в который никто не входил, кроме Триады.

— Ты пойдешь по тропе мертвых.

Могвид укрылся в тени огромного камня и смотрел в сторону гор, на восток. Фардейл отправился на разведку. Они пересекли золотые луга, расположенные у подножия гор, и вышли на горное плато. Изредка в предгорьях попадались узловатые дубы и молодые сосны, но большую часть пыльной земли занимали покрытые колючками кусты боярышника. К счастью, после короткого, но трудного путешествия по узким ущельям и крутым склонам волк сумел отыскать более удобную тропу, ведущую к вершине. Тем не менее осторожный Фардейл настоял на том, чтобы сначала проверить, не таит ли этот путь других опасностей.