Вера Петрук - Последний Исход

— Ты очнулся, Сих-Гаран! — прозвучал знакомый голос. Теперь Регарди вспомнил его имя. Молодого керха звали Аршак, и если Арлинг оказался на поверхности благодаря ему, то трудно было не поверить в судьбу. Аршак, сын вождя из племени «Идущие под Солнцем», спасал его уже дважды. Много месяцев назад он подобрал Арлинга раненым на могильнике керхов, посчитав его навьялом. Кочевники верили, что навьялов посылала на помощь Великая Мать Рарлапут в тяжелые времена. Аршака не смущало то, что Арлинг был драганом. «Навьял может быть слепым, безруким, безногим или даже нарзидом — каким угодно, — заявил он ему тогда. — Главное, что ты творишь чудеса». Чудесами керх называл непонятные совпадения, когда самумы, несколько раз настигавшие их в пути, вдруг поворачивали обратно. Аршак верил, что их спасал Арлинг, на спине которого была нанесена татуировка с загадочными символами, оставленная в подарок колдуном Маргаджана. Керх был убежден, что в Арлинге переродился не простой навьял, а знаменитый герой керхских мифов — Сих-Гаран. И хотя кроме Аршака никто из керхов не верил в божественное происхождение Регарди, именно вера молодого кочевника помогла Арлингу отыскать ниточки к Сейфуллаху.

Лязг вынимаемого кинжала заставил Арлинга напрячься. Тело еще не слушалось, и перспектива быть заколотым после чудесного возвращения к жизни не радовала.

— Зачем нам этот драган? — возмутился Белый Ящер, брат Аршака. — Он нас только задержит. Убьем его во имя мести за наших братьев и во славу Великого Судьи! Пока не закончится Пятнадцатая Клятва ни один драган не пройдет мимо меня живым.

— Разве ты не помнишь его?! — закричал Аршак. — Великий Судья сказал, что Рарлапут забрала его к себе, потому что мы усомнились в том, что он ее сын. Хочешь оскорбить богиню второй раз?

— Он сбежал и украл моих пленников! — упрямо повторил Белый Ящер.

— Твоим пленникам помогли бежать предатели из керхов, Сих-Гаран здесь не причем, — заявил Аршак, загораживая Регарди своим телом. — Он лежал под землей на глубине пяти салей! Кто из людей стал бы закапывать себя живьем, да еще в таком месте? В этих землях даже мы не охотимся. Это навьял! Посмотри, разве он похож на человека?

Еще минуту назад Арлингу было наплевать, как он выглядел, но сейчас собственная внешность внезапно обрела большое значение. Во что бы то ни стало нужно убедить спасителей в его божественном происхождении. Регарди попытался придать лицу как можно более торжественное выражение. Получилась гримаса, но, к счастью, керхи были заняты друг другом и на него не смотрели.

— Я не говорил, что он закопал себя сам, — пробурчал Белый Ящер, — его туда закопали. Может, кто-то из наших.

— Все керхи мстят за погибших братьев в Фардосе и убивают драганов немедленно, а не закапывают их в землю, — веско заметил Аршак. — К тому же наши в эти места не ходят, здесь давно ничего и никого нет. Ни торговых караванов, ни дичи. Даже ахары не водятся. Рарлапут испытывает нас, разве не ясно? Иначе она не отправила бы нам в помощь навьяла в образе драгана. На моей карте указано, что здесь должен быть колодец. Мы его не нашли. Зато, когда стали копать, наткнулись на ящик с живым человеком. Разве это не чудо? Ведь мы могли искать колодец в двух или десяти салях от того места, где закопан ящик, или просто его пропустить. Но нет! Мы стали копать именно над ним, и не остановились, даже когда не нашли следов колодца. Рарлапут вела нас. Нехорошо оскорблять ее неверием.

Ситуация прояснялась, но легче не стало. Арлингу непременно нужно было глотнуть воды, чтобы ее образ перестал стоять у него в голове. Мысли отвлекали и мешали сосредоточиться. Керхи искали колодец, а нашли его. Оставалось выяснить, что кочевники делали в этих заброшенных местах, и удалось ли им, наконец, отыскать колодец. Последнее интересовало его особенно.

— Мы копали там, потому что глина в том месте уже была разрыта, — угрюмо произнес Белый Ящер. — Если этот драган и навьял, на живого он не похож. Прошу тебя, дай мне убить его. Нам нужно торопиться, мы и так сильно задержались.

— Без него я не пойду, — заявил Аршак, радуя сердце Арлинга. Если бы керх еще дал ему воды, Регарди мог бы назвать себя счастливым.

— Ты делаешь ошибку, брат. И ставишь нашу миссию под угрозу.

— Не хочу напоминать тебе, но придется, — сурово отрезал Аршак. — Не тебя выбрал Великий Судья, а меня. Это мне поручили найти святыню, это моя миссия и моя ответственность. Ты согласился помогать мне в пути, и я ценю твою помощь. Без тебя я не дошел бы до этого места. Но прошу тебя, не мешай сейчас.

На какой-то момент Арлингу показалось, что Белый Ящер все-таки перережет ему горло, но керх с лязгом вложил кинжал в ножны.

— Пить, — прохрипел Регарди, но по замешательству Аршака понял, что сложности не закончились.

— Всего пара глотков осталось, — прошептал керх, поднося к его губам бурдюк. Арлинг показалось, что жидкость испарилась, едва коснувшись его воспаленного языка. Во всяком случае, ее вкуса он не заметил. А может, керх обманул его, и в бурдюке вообще ничего не было.

— Наша последняя вода, — едко произнес Белый Ящер. — Этому… навьялу, она все равно не поможет, у него истощение, а мы могли бы протянуть до следующего колодца. На карте есть и другие источники. Твой навьял умрет до следующего утра.

«Ты меня плохо знаешь, керх», — подумал Регарди, чувствуя, как рассеивается туман в голове. Тех капель воды, что дал ему Аршак, было недостаточно, чтобы вернуть прежние силы, но они могли помочь ему встать на ноги. И это было хорошее начало после конца.

— Мы не можем отклониться в сторону, — вздохнул Аршак. — Я не хочу потерять след. Но ты не отчаивайся. Ведь с нами Сих-Гаран.

— Пусть ты окажешься прав, брат, — мстительно произнес Белый Ящер. — Но, если твой навьял не поможет нам, я постараюсь отрезать ему голову до того, как он умрет сам.

Арлинг улыбнулся, и на этот раз улыбка получилась почти настоящей.

— Лучше возьми свои слова обратно прямо сейчас, керх, — произнес он, радуясь, что губы снова слушаются его. — Иначе гнев Рарлапут будет ужасным. Ведь ты оскорбляешь ее сына. Конечно, я помогу вам. Расскажи мне о своей миссии, Аршак. Но прежде, помоги мне сесть.

Обхватив запястье керха, Регарди сел, чувствуя себя деревом. Белый Ящер окинул его взглядом с плохо скрываемым отвращением. Арлинг его не осуждал. Керхи всегда считали драганов безобразными из-за белого цвета кожи и светлых, тонких волос. И хотя волосы Арлинга давно утратили белизну, посерев под сикелийским солнцем, а кожа, за которой он тщательно ухаживал в юности, обветрилась и загрубела, покрывшись сетью мелких рубцов и шрамов, он все равно оставался драганом, отличаясь от керхов высоким ростом, прямым носом и синими глазами, которые не поблекли среди дюн и барханов лишь потому, что всегда были закрыты полоской ткани. Он казался страшным не только кочевникам, но и самому себе. Худоба, вызванная голоданием и обезвоживанием, многодневная щетина, слабость тела и духа симпатии не добавляли. После Испытания Смертью Арлинг чувствовал себя пустой оболочкой, которая избавилась от прежнего содержимого, но еще не успела обзавестись новым.