Геннадий Ищенко - Мой новый мир-2

Далеко нам уехать не дали. Высадив стражников, мы через несколько минут миновали Круглую площадь и выехали на Купеческую улицу. Купцы здесь уже давно не жили, но название улиц по традиции никогда не меняли. Первые выстрелы раздались, как только мы отъехали от площади. Как выяснилось позже, мы тогда едва успели уйти. Если бы подбежавший к карете жрец бросил свой шар чуть раньше, нам не помогла бы ни броня кареты, ни мой автомат. О дружине я вообще не говорю: сотня дружинников сразу же покинула новый дворец, но налетела на засаду и вынуждена была вступить в бой. Таких засад братство устроило три, по одной на каждой из трех улиц, которыми можно было до нас добраться. Засаду быстро смяли, но прибыли к шапочному разбор: ни нас, ни братьев на Купеческой улице уже не было. На брусчатке лежали тела обоих кучеров и нескольких прохожих, которым не повезло оказаться поблизости. Их, скорее всего, убили просто на всякий случай, чтобы не болтали об увиденном. Лошадей братья тоже перебили, наверное, от злости. Если бы операцию планировал я, на этом бы все и закончилось. Но Алексей распорядился иначе. Как только Сигар получил мое сообщение о нападении, он выслал полсотни дружинников, быстро выдвинувшихся к Святой площади и взявших под контроль две улицы, по которым могли возвращаться братья. Они были не в форме, а в обычной одежде и вооружены одними пистолетами. Эта засада оказалась неожиданной уже для жрецов. Больше трех десятков братьев были убиты, а пятерых раненых вместе со всем оружием унесли раньше, чем успели отреагировать в братстве.

Мы, как и собирались, вышли на заднем дворе моего дворца, где столкнулись с Алексеем.

— Понесли потери, — хмуро сказал он. — Я предполагал, что может быть засада, но действовать по-другому в наших условиях было нельзя.

— Сколько? — спросил я.

— Трое убитых и шестеро раненых. Саймур передал, что всех раненых вытянем. Братья потеряли семерых в засаде и еще примерно тридцать пять жрецов при подходе к братству. Точно их не считали: было не до того. Пятерых несут сюда. Мы обо всем сообщили капитану Ортаю, который своими силами уберет кареты и тела жрецов, погибших в засаде. Пострадали и прохожие, но Сигар приказал их не трогать.

— Разберемся, — сказал я. — А вам пора. Куда отправлять, в ваш подвал?

— Давайте, — ответил он. — Прямо из него кое-кому позвоню, и меня заберут. Номера своих телефонов я вам оставил, так что звоните.

Я сначала сообщил жене, что цел и невредим, а потом пробил канал в спортзал и вошел в него вслед за Рассохиным.

— Постарайтесь объяснить тем, с кем будете говорить, что я вишу на волоске, и никакая помощь лишней не будет, — сказал я. — А если меня не станет, не будет и никакой связи с нашим миром, по крайней мере, для России. У дяди, если он возьмет вверх, останутся только контакты с американцами. Я на вас очень надеюсь, Алексей.

— Все, что будет зависеть от меня, постараюсь сделать, — сказал он. — Если получится, постарайтесь со мной связаться через три земных дня. Раньше просто бессмысленно.

Мы пожали друг другу руки, и я ушел. Во дворе рядом с Гератом меня поджидал Сигар.

— Принесли наших, — сказал он. — Ранеными занялись маги барона, а убитые лежат у парадного подъезда. С минуты на минуту должны вернуться дружинники с пленными. Мне сообщили, что все они маги. Сейчас братья без сознания, а как оклемаются? Выдержат наши амулеты?

— Я сделаю так, чтобы вам от них не было неприятностей, — пообещал я. — Когда соберутся все, постройте дружину у тел погибших. И прежде чем лечить пленных, покажите их мне.

Он убежал, а я решил, пока есть время, поговорить с отцом. Сегодняшнее столкновение ничего не решило. Да, братство понесло заметные потери и не достигло своих целей, но я не обольщался: они не остановятся и будут бороться со мной всеми доступными способами. И оружие в арсенале их борьбы будет не единственным средством. Пожалуй, стоило их кое в чем упредить, а для этого я должен был заручиться поддержкой Ларга.

— Отец, с вами можно поговорить?

— Не по поводу бойни на Купеческой улице? — спросил он. — У меня только что об этом был разговор с графом Стором.

— В том числе и о ней. Начну с того, что вчера ночью из подаренного вами охотничьего дома бежал Гордой. Он умудрился спрятать в одежде какой-то амулет, а мы это проворонили. В результате он обездвижил и убил моего охранника и конюха, забрал коня…

— Рассказывай короче, — приказал Ларг.

— Если короче, то к тому перечню моих возможностей, из-за которого меня не любят жрецы, добавилась способность лишать их магии и ходить каналами в нашем мире. Это стало известно Гордою, и я не думаю, что он будет молчать. А сегодня на меня совершили нападение братья, которым я по глупости выдал оружие. Они знали, что я позову на помощь дружину и устроили для нее несколько засад. В дружине есть потери, но и мы не только уничтожили одну из засад, но и много братьев, участвовавших в покушении. Есть и пленные, так что жрецам не удастся отвертеться. Но, я думаю, они и не будут оправдываться.

— Думаешь, дядя выложит, кто ты? — сразу понял Ларг.

— Я бы на его месте сделал так, — сказал я. — И обвинил меня во всех грехах, вплоть до нашествия тварей.

— Твари появились задолго до тебя.

— А многие об этом знают? — возразил я. — Появился я, и разразилась война. Появился я, и налетели твари! Ну и остальное примерно в том же духе.

— Чего ты хочешь?

— Прежде всего, хочу убедиться в том, что я по-прежнему ваш сын и наследник.

— Считай, что ты убедился. Что еще?

— Мне нужно поговорить с народом. Под словом "народ" я понимаю дворянство столицы, купечество и цеховых старейшин. Я сейчас договорюсь с Зартоком, чтобы он собрал всех, кроме графов. Их вместе с главой столицы лучше пригласить вам. И нужно определить место, где это лучше сделать. Выступать на площади как-то не тянет: слишком уж легко будет закрыть мне рот пулей. Было бы неплохо собрать всех в одном из наших дворцов.

— Пусть собираются в серебряном зале южного дворца, — решил Ларг. — Так и скажи Зартоку. Я распоряжусь, чтобы всех пропустили, и поговорю со Стором.

Я его поблагодарил, соединился с Зартоком и, не вдаваясь в подробности, попросил собрать нужных мне саев.

— Сколько на это потребуется времени? — спросил я.

— Трех часов должно хватить, — прикинул он. — Сейчас около десяти. Приглашать к тринадцати?

— Давайте, Олес, — сказал я. — С главой поговорит отец, а вы ему сообщите время. И смотрите сами, кого еще пригласить. Мне нужно, чтобы о том, что я буду говорить, узнала вся столица.

— Тогда нужно пригласить квартальных, — сказал он. — Но их будет под сотню. И дворяне будут недовольны, особенно высшие.