Алёна Киселёва - Шанс на жизнь, шанс на смерть

С определённой долей брезгливости прикасаясь к начинающему остывать трупу, я сняла с пояса Бирдо кинжал, оказавшийся на диво острым, обмотала левую руку одной из грязных шкур и поползла выпалывать кустарник. Шипы были непомерно длинные и колкие, но благодаря наличию качественного орудия труда уже через пять минут занимающее полшалашика тело разбойника почти полностью скрылось под слоем срубленных веток, а я смогла ползком, обдирая локти и колени, выбраться на волю. Убегать напрямик по не особенно густому лесу на виду у всей банды не просто казалось глупой идеей, но и являлось ей, поэтому я решила попытаться устроить переполох в лучших традициях голливудских боевиков и под шумок незамеченной смыться. Как правило, в кино для этого устаивают взрыв или пару пожаров, угоняют машину или распугивают лошадей и прилюдно кого-нибудь убивают. Что ж, с последней задачей я успешно справилась, правда, никто пока не видел дела рук моих и шума не поднимал… Устраивать поджог мне как-то не хотелось, да и спички мои остались на кухне квартиры в другом мире, а вот разогнать лошадей из-под навеса представлялось неплохой идеей. Тем паче добраться до их стоянки можно было в относительной безопасности — под прикрытием хижины, которая хоть и надёжно защищала от ненужных взглядов, так и норовила обрушиться на голову от малейшего порыва ветра.

Лошади хмуро косились на меня, одобрительно поглядывали на уже перерезанные привязи, но разбегаться не спешили, дисциплинированно топчась на своих местах. Покончив с освобождением пленных, я спряталась за углом и какое-то время задумчиво наблюдала за продолжающими стоять под навесом кобылами. Н-да, в кино бывает не так… Чтобы расшевелить флегматичный табун, пришлось найти длинную хворостину и хлестнуть пару лошадок в заднем ряду по хвостам. Они взбрыкнули, взбудораживая соседей, и начали творить безобразия. Стоявшая с краю пегая кобылка, особенно низенькая и худая, боком толкнула поддерживающий навес шест, держащиеся особняком мускулистые кони походя снесли несколько шалашиков, из-под обломков которых с бранью и криками выбирались придавленные разбойники. Я в последний момент успела впрыгнуть на замешкавшуюся лошадку, однако далеко не уехала — буквально в следующую секунду по мне врезали какой-то оглоблей (шокированное сознание склонно преувеличивать силу удара и размер орудия, потому как по его прикидкам от моих рёбер ничего не должно было остаться), и я свалилась на землю, едва не угодив под копыта. Воздух выбило из лёгких, сразу встать я не смогла, зато свободная минутка позволила в красках насладиться поднятым мною переполохом. Вопреки моим надеждам, банда действовала слаженно: одни спокойно и быстро отлавливали лошадей, другие — те, что попали под обломки или под копыта — жались к краю поляны, а особенно пришибленные ошалело бродили между опасно развеселившихся животных. Остальные же, не обременённые полезными делами, уверенно брали меня в кольцо. Пока я кое-как поднималась на ноги, со стороны покинутого мной и чудом не разрушенного лошадьми шалашика послышались возмущённые вопли, большая часть разбойников повернулись туда. В наступившей затем тишине негодующий возглас одного из бандитов, сравнимого со мной по возрасту, а то и младше, прозвучал похоронным колоколом… скорей по мне, чем по убитому «заместителю» главаря.

— Бирдо убит!

Я скривилась и опасливо попятилась, но далеко отойти, конечно, не смогла. Меня свалили с ног — я больно ударилась коленями об утоптанную землю — заломили назад руку, которой я наивно надеялась дотянуться до уроненного при падении с лошади кинжала. В последней попытке вырваться я сгребла в кулак горсть земли и швырнула в лицо держащему меня бандиту, но тот непринуждённо увернулся, а подарочек попал в его соседа, который тут же заорал (или даже заревел) и, прижав ладони к лицу, толкнул соседа. В какой-то мере досталось всем, а высокий косматый разбойник — ему с размаху заехали в челюсть, чуть не свернув оную, — оказался самым скорым на руку: он выхватил нож или что-то похожее — ситуация не располагала к изучению вражеского арсенала — замахнулся, кто-то шибко добросердечный потянул меня за волосы, открывая для удара шею…

— Что здесь происходит?! — донёсся откуда-то справа слабый, но властный голос.

Неплохо наточенное лезвие остановилось в миллиметре от моей кожи, не решившись прикоснуться.

— Она убила Бирдо Тесака! — обличающее закричали со всех сторон. — Клыкач ударился головой, а бешеный коняга выбил ему три зуба! В нашей берлоге всё вверх дном, здесь работы на три дня!

Толпа немного расступилась, позволяя мне увидеть стоящего на пороге хижины нездорово бледного мужчину лет пятидесяти, аккуратно выбритого, чисто и опрятно одетого, с рукой на перевязи. Узнать главаря банды не составляло труда.

— Она нам нужна, — мужчина едва заметно переменился в лице, выслушав жалобы и узнав о смерти помощника, но остался сдержан в чувствах, как и положено руководителю, и о планах своих не забыл. — Приведите её ко мне в хижину.

— Не след вам оставаться с ней наедине, — рискнул возразить разбойник, всё ещё держащий нож у моего горла.

— Спасибо за заботу, Мирко, но я сам буду решать, что мне делать, — отрезал главарь и, тяжело переступив порог, вернулся в хижину, избавляя себя от дальнейших пререканий.

Косвенно представленный мне Мирко зло оскалился, но спорить не осмелился, не лишив, впрочем, себя удовольствия чиркнуть таки ножом по моей шее, будто бы не нарочно, — я почувствовала, как из тонкой царапинки стекла на грудь капелька крови. Другой разбойник, всё это время выламывавший мне руку, грубо потянул вверх, окончательно выворачивая мои локоть и плечо. Я мстительно наступила ему на ногу, за что поплатилась ощутимым тычком под рёбра, потому больше не сопротивлялась.

В хижине были только узкая кровать, небольшой стол, заставленный по случаю болезни какими-то склянками, и огромный крепкий сундук — вероятно, бандитский общак. Мне пришлось сесть прямо на дощатый пол, к моему облегчению, хотя бы чистый, и на этот раз разбойники не проигнорировали возможность связать меня по рукам и ногам, да так крепко, что верёвки врезались в запястья, чуть не перекрывая ход крови. Главарь, ещё больше побледневший, наблюдал за их действиями с кровати — лёгкая прогулка до порога и обратно далась ему гораздо тяжелей, чем он хотел показать. Уперев локти в колени, я положила подбородок на руки и подняла глаза. Мужчина изучающее смотрел на меня, но долго продержать взгляд не смог — устало откинулся на стену, прерывисто дыша.

— И что вы будете со мной делать? — продолжая беззастенчиво разглядывать хозяина хижины, поинтересовалась я.