Юрий Иванович - Торговец Эпохами. Спасение из Ада.

*фацет - (польск.) тип, субъект, несколько пренебрежительное обращение в разг. речи

Собрался чуток поспать и Павел Павлович, да только брошенные искры таки разожгли костер переживаний. Обеспокоенный «зубр» так и проворочался на неудобном сидении до места прибытия, не сомкнув глаз. В голову стали лезть всякие беспочвенные страхи и нездоровые предчувствия. Он и в самом деле представил себе картину растерзанной на куски Александры, а потом долго не мог от видения избавиться. Чуть позже он стал фантазировать на тему неизвестных способностей Светозарова и вообще впал на короткое время в панику. Если хоть часть подобных предположений подтвердится, то контора долго не протянет. Да что там контора! Сам ее основатель, родитель и руководитель может лишиться драгоценной для него задницы.

Хотя как раз последний домысел, немного рассмешил ветерана, а потом и вернул ему определенную толику спокойствия и самоуверенности:

«Такого зубра как я, не свалят с ног и десяток Торговцев! Ха! Да они ко мне даже не подберутся. В былые годы я недрогнувшей рукой перестрелял таких акул преступного мира, что только их родственники до сих пор воют от отчаяния. Но даже не подозревают чью руку вело колесо судьбы и справедливости. Тогда все продумал до мелочей, и сейчас не проколюсь… Хотя…, кое-где перестраховаться не помешает!»

Сонливость как рукой сняло и комбинации прикрытия, дополнительные движения по безопасности и устроение запасных путей отхода, полностью заняли мысли шефа конторы. То есть утром он заявился на свое место работы хоть и внутренне не выспавшимся, но бодрым, подтянутым и во всеоружии хитрых, коварных замыслов.

А вот там на него и накатило.

Еще в фойе его встретил бредущий в попутном направлении и тоже перед тем лишь на часик заскочивший домой, Казимир Теодорович:

- Не везет некоторым, умудряются ноги ломать прямо возле собственного дома.

- Что случилось и с кем?

- Да Рафик со своими утренними пробежками с собачкой «допрыгался». Рано ведь бегает, темно еще, вот и оступился парке в какую-то канавку. Забрала скорая помощь. Теперь лежит и стонет: просит разыскать свою наверняка потерявшуюся в парке шавку, и чуть ли не требует уже в обед прислать за ним машину и отвезти домой. Плачет, что госпитальные стены на него негативно влияют. Мол, он уже договорился о преждевременной выписке.

- М-да! Вот уж, шавковод поганый! Тьфу, на него! - Палыч не любил собак и рьяно презирал всех собаководов. - Оставить бы его в больнице на месячишко…

- Повесится от тоски. Да и здесь он нам нужен…, - они уже вошли в лифт, не собираясь пешком подниматься на два этажа выше, - Мало ли что…

Но в тот момент шеф конторы так ничего и не почувствовал, разве что раздражение из-за подобного досадного недоразумения. Выходя из лифта, он крикнул младшему агенту, который в роли охранника восседал в прихожей:

- Королюхова ко мне! - и закончил разговор на тему перелома: - Ладно, чуть позже отправим кого-нибудь на машине. Пусть и в самом деле здесь на костылях прыгает…

Прошел в свой кабинет, привычно и очень придирчиво осмотрелся. Многолетняя практика подобных, пусть даже поверхностных проверок себя не раз оправдала. Чего только порой не придумывали искренние враги и души не чающие в своем клиенте наемные убийцы. Минута, две в глобальной политике роли не играют, а вот для спасения собственного тела - могут оказаться решающими. И никакой роли не играло, что кабинет в его распоряжении всего лишь несколько дней: фотографическая память срабатывала всегда и везде.

Вот и сейчас где-то в подсознании тревожно зазвонил колокольчик. Не сразу, но с третьего просмотра удалось заметить одну чуть сдвинутую метку из основных, и одну, второстепенную, совсем не на своем месте. Кто-то рылся в его столе или включал компьютер!

Еще раз все перепроверив, сделал шаг назад, осмотрел замок. Внешне цел! Ключ только у него. Но Павлович был совершенно уверен в сдвинутых метках. Вышел в коридор и гаркнул:

- Дежурный, ко мне! - когда тот подбежал, спросил: - Кто дежурил ночью?

- Агент Евсеев! Только минут двадцать назад ушел домой отсыпаться.

- Звони ему на мобильный! Есть гудок? Давай сюда! - с раздражением перехватил телефон и стал слушать, проворачивая в голове предстоящие команды и вопросы. Но гудок длился за гудком, а отвечать никто не собирался.

Изо всех сил давя в себе нехорошие предчувствия, шеф конторы отдал телефон обратно. Отдав конкретный приказ:

- Гребаный Евсеев! Дозваниваться беспрерывно! Что записано о ночных происшествиях в журнале?

- В десять вечера прибыл Борис, отправился подвал. Вскоре оттуда вышел Рафик, уехал домой. В семь утра, Королюхов покинул контору. В восемь поступил доклад от наружки, что он прибыл в особняк Бонке. В восемь я принял дежурство, Евсеев ушел через сорок минут: долго трепался с кем-то по городскому телефону.

Дежурный еще договаривал, как к ним приблизился охранник, которому было дано указание срочно разыскать Бориса Королюхова. Он протягивал мобильный телефон со словами:

- Павел Павлович, Борис звонит.

- Что там у тебя? - но уже задавая этот вопрос, старый ветеран почувствовал как почва начинает уходить из под его ног.

- Ничего страшного, шеф. Но как только я вошел домой, как мне стали вызванивать из следственного отдела и минут сорок все выпытывали кто и как наведывался к Светозарову за все последнее время. Сказали, что приедут очень скоро и зададут еще несколько вопросов при личном общении. Да это и понятно: их наблюдатели не сводят глаз с его дома и как мне показалось вот-вот вломятся внутрь для обыска. Я уже заметил несколько прибывших машин со специалистами.

- Блин! Борька, может это по твою душу?

- Да нет, меня бы сразу взяли по прибытию. Это они все про Светозарова копают.

- Но ты справишься с беседой?

- Несомненно, шеф. - голос Королюхова сочился уверенностью и спокойствием.

- Ладно, но держи меня в курсе. И что там с Шуркой?

- Ха! А что с ней случится? - хохотнул агент, - Я ее пока пытал только тем, от чего ей ну никак хуже не станет. Наоборот ей такие пытки понравились.

- До связи! - шеф отключил телефое, осмотрелся и наткнувшись на дежурного, все-таки решил уточнить: - А что там в бильярдной?

- Все по-прежнему…, - тот слегка смутился. - Эта…, Саша, вся в слезах и соплях. Попросила меня прикрыть ее простыней…

- Ну и что?

Парень смутился еще больше:

- Прикрыл…

- Козел! - не сдержался Павлович, собираясь сорвать свой гнев на подчиненном.

И сразу заметил вывалившегося из своего кабинета Казимира Теодоровича. Тот открывал рот, словно рыба на берегу, а его обескровленное лицо выглядело словно выкрашенное серой краской. Даже его щегольская щеточка усов из чернеющей, превратилась в бесцветную. Только приблизившись к аналитику вплотную, удалось расслышать: