Елена Тебнёва - Будущее — дело темное

Ноги не держали. Едва Риннар отпустил меня, я упала на ровно подстриженную травку и, подтянув колени к груди, разревелась.

— Санни! — сунулся было ко мне Ринн, но наткнулся на мой разъяренный взгляд и попятился.

— Не п-прикасайся! — выпалила я, повыше подтягивая кружева насквозь мокрого платья.

— А что так? — На его губах заиграла привычная, выводящая из себя улыбка. — Еще пять минут назад ты не возражала против моих прикосновений, более того — искала их!

— Иди ты в Ранос! — простонала я, согнулась, и меня стошнило.

— Ну-ну, не буянь. Вот станет тебе лучше, тогда и пойду, — хмыкнул он, протягивая мне платок. Мокрый конечно же, он ведь прямо в одежде за мной прыгнул, но все лучше, чем ничего…

Пока я приходила в себя, боевик высушил нашу одежду и волосы, так аккуратно и быстро, что даже завидно стало, несмотря на мое состояние.

— Риннар… Что со мной? — отдышавшись, жалобно спросила я.

Туман, к которому я за два дня успела привыкнуть, развеялся, оставив легкую головную боль, слабость и ощущение, что меня пытались заставить сделать что-то против моей воли.

— Приворот, — скривился Риннар, помогая мне подняться и поддержав, когда я покачнулась. — Какой-то… придурок одурманил тебя. Еще немного, и эффект был бы полным… Санни, с кем ты танцевала, помнишь?

Трудно забыть единственного партнера…

— Береан Вердиш, — без зазрения совести сдала я тиронца. — Только… мне пару дней уже не по себе было…

— Ты с ним общалась?

— Да.

— Ясно, — кивнул боевик с таким видом, что мне стало страшно.

Спрашивать, о чем он размышляет, не было нужды: все прекрасно читалось в его глазах.

— Ринн! — ухватилась я за него. — Ты же не… ты же не всерьез?!

— Приворот — это преступление против личности, золотко, — мрачно просветил меня Шариден. — За него даже в Тироне полагается как минимум публичная порка.

— Мы ничего не докажем, — мотнула я головой.

Это действительно сложно доказать. После разрушения чар до их полного закрепления — а в таком случае они разрушались очень легко — никаких следов воздействия попросту не оставалось, а уж обвинять в подобном не просто лорда, а посла было бы верхом глупости.

— Мне доказательств хватило, — недобро усмехнулся мой собеседник.

— Риннар!

— Не беспокойся. Трупов не будет.

«Потому что я хорошо умею их прятать», — так и звенело в упавшей тишине.

— Санни, не спи, замерзнешь, — ничуть не впечатлившись моим возмущенным взглядом, заявил Шариден. — Идем, тебе надо переодеться. И выпить чего-нибудь горячего.

— Там Вердиш… Не хочу его видеть! — вздрогнула я, обхватив себя руками.

Несмотря на то что в пределах купола было тепло, меня начала бить крупная дрожь. То ли от купания в ледяной воде, то ли нервное… В следующее мгновение на моих плечах оказался камзол Риннара.

— А вот я бы не отказался с ним пообщаться… — мрачно протянул он. — Не дергайся, золотко, я не собираюсь делать глупости. Обещаю.

— Ты мне уже обещал! — простучала я зубами, кутаясь в камзол. Обида обидой, но сейчас он был как нельзя кстати.

— Санни… — закатил Риннар глаза. — Я очень сожалею, что не оправдал твое доверие, и мне невероятно стыдно… Только давай обсудим это позже? Желательно после того, как ты переоденешься и согреешься! И не волнуйся, во дворец мы не пойдем. Ты не против вернуться домой?

— Я не могу! Мама…

— Леди Амельда занята, да и не стоит ее волновать, а тебя нужно как можно быстрее и незаметнее увезти отсюда. Санни, прошу, поверь мне!

Снова он о доверии… И на сей раз, несмотря ни на что, мне действительно хотелось ему верить.

Выбраться из дворца незамеченными оказалось несложно. Никому не было до нас дела; шумные компании и парочки не обращали внимания на окружающих, и проскользнуть мимо них труда не составляло. На улице бушевала метель; несмотря на то что моя одежда более-менее высохла, первый же порыв ветра заставил сердце на миг остановиться и сжаться от холода. Риннар поспешно поставил воздушный щит, но даже он не особо помог, и, пока мы добежали до кареты моего спутника, я окончательно продрогла. Сжавшись на скамье, я безуспешно боролась с сотрясающей меня дрожью, и когда Риннар, отдавший кучеру распоряжение, захлопнул за собой дверцу, у меня уже зуб на зуб не попадал. Тем неожиданнее было то, что реальность подернулась рябью, и перед глазами остался лишь Шариден.

Руки в кандалах. Порванная рубашка, заляпанная чем-то темно-красным. Отсутствующий взгляд.

Видение длилось всего мгновение, но мне и этого хватило.

— Риннар! — с неожиданной силой схватила его за ворот рубахи я. — Свиллы с этим тиронцем! Не связывайся!

— Да что опять на тебя нашло? — нахмурился боевик, отчаявшись меня отцепить и пересаживаясь ко мне.

— Я… видела, — словно в бреду пробормотала я. — Не надо с ним…

— Далларен, ты самая бездарная провидица на факультете, что ты могла видеть? — легкомысленно улыбнулся Риннар. — У тебя просто бред. От усталости и нервного напряжения. О, еще и жар вдобавок, — озабоченно добавил он, положив приятно прохладную ладонь на мой пылающий лоб. — Так, тебе нужно срочное лечение. Что-то горячее… Сейчас, подожди немного.

Я все-таки разжала руки и обессиленно прикрыла глаза.

— Санни, выпей-ка! — вырвал меня из подкрадывающейся дремы Риннар и протянул плоскую флягу, серебристо блеснувшую в свете промелькнувшего в окошке фонаря.

Я безропотно сделала глоток… Представление Риннара о «чем-нибудь горячем» оказалось весьма оригинальным. Огненный шар прокатился по горлу и взорвался в желудке; я хватала ртом воздух, смаргивая выступившие на глазах слезы, и не в силах была сказать с интересом наблюдающему за мной Риннару ни единого слова, хотя и очень сильно хотелось.

— Зато согрелась, — удовлетворенно резюмировал он, легко коснувшись моей раскрасневшейся щеки.

Согрелась. По телу разливалось тепло, капля за каплей выжимая измотавший меня холод; а за теплом следовала слабость, мягкая, пушистая и невесомая.

Меня клонило в сон, и я держалась из последних сил. Голова сама собой опустилась на плечо Риннара, и стало так уютно и хорошо, что в душе не шевельнулось ничего, хотя бы отдаленно напоминающее протест. Даже когда Ринн обнял меня. Это казалось таким естественным и таким нужным… Действительно нужным. Как и его шепот, еле различимый в стуке колес.

— Прости. Я тебе столько неприятностей доставил… Я… сорвался тогда. Серьезно сорвался. Мне нет оправдания, знаю, но все же прошу — прости. Мне казалось, что тебя это не задевает. Ты всегда улыбалась. Всегда. А я так и не смог понять и вовремя остановиться. Лишь получив по голове, понял, насколько тебя достал. Запугал… Санни… Мне очень жаль.