Наталья Ручей - Любовь в облаках

Дракон облегченно выдохнул, прикоснулся ладонью к моим горящим щекам, и сказал:

— Так нормально?

Я посмотрела вниз: теперь под водой просматривалась нательная рубашка до колен, и несмотря на ее прозрачность я сразу почувствовала себя гораздо уверенней и в настроении.

— Спасибо, — потянулась к губам колдуна.

Я понимала, что рубашка ненастоящая, что он видит меня всю как и раньше, но мне было спокойно в этой иллюзии. Я смогла расслабиться, откинуть голову и позволить Аодху и течению удерживать себя.

— Поработай хвостом, — подсказал Аодх, я шевельнула чешуйчатым убожеством и с удивлением поняла, что плыву.

Я плыву! И причем убожество совершенно мне не мешает, а наоборот! Я слышала, что следом за мной плывет дракон, и когда устала, только успела подумать о нем, как тут же была подхвачена на руки.

— Ну как тебе хвост?

— Непривычно. И в воде не видно, какого он цвета!

Аодх только качнул головой, но на этот раз спорить не стал, что мне повезло. Вот ему повезло — это да, у него драконья сущность красивая; и папе моему повезло, а мне… Постараюсь не показать при родителях, что расстроена, а то мама у меня впечатлительная, еще примет на свой счет, а я не хочу, чтобы она расстраивалась.

Дракон вышел на берег, сам уселся на землю, меня усадил к себе на колени, дунул, помогая обсохнуть, и откинулся на спину, увлекая меня. Похоже, ему нравится снизу…

Открыл глаза, усмехнулся.

— Знаешь, мне очень интересно слышать твои мысли, — сказал он, расчесывая пальцами мои подсыхающие пряди.

Я немного подвинулась выше, исключительно ему для удобства, да-да; повернула голову набок.

— Только мои мысли интересно слышать или вообще?

— Ты не пытаешься думать правильно или красиво.

— Не поняла. Я что, как-то неправильно формирую мысли?

— Обычно те, кто знает, что я их слышу, пытаются думать что-то пафосно-хорошее, но чаще всего получается пустое и лицемерное.

— Зачем они так делают?

— Чтобы спрятаться.

— От тебя?

— От себя.

— И у них получается?

— Пока я рядом — наверное, но когда я ухожу, они ведь остаются наедине сами с собой.

— А как твоя семья воспринимает твой дар?

— Ты первая, кто назвал это даром.

Понятно, дальше о семье можно не расспрашивать.

— Да нет, там не очень грустно, просто…

Ага, ага, уши мне не заговаривай, я ведь слышу вздох и как гулко забилось сердце.

— У меня есть два брата и одна сестра. Есть замечательные родители, — сказал Аодх после длительной паузы.

— Ух, ты! — приподнялась, заглянула в лицо, а оно такое задумчивое и печальное, что хоть сейчас начинай кого-нибудь оплакивать. — Эй, ты чего? Не хочешь — не рассказывай, мы вообще можем не общаться с ними. Я никогда не мечтала о свекрухе, знаешь ли, и прекрасно и дальше без нее обойдусь. А братья и сестры… ну… мне всегда нравилось, что я у родителей одна.

— Врушка, — не упрек, а маленькое замечание, но главное, что улыбнулся.

Честно говоря, пока я не подружилась с Сайв, мечтала, чтобы у меня была сестра, лучше старшая, с которой можно делиться секретами, и да, я не против обзавестись близкими родственниками немного другим способом, но если они скверно относятся к Аодху, я не собираюсь строить из себя добрую девочку.

— Они тебе понравятся, Доди. Я уверен, что ты подружишься с Алин — это моя сестра. Может, будет сложно поначалу с Блэмом и Харди, но они ко всем относятся настороженно — это мои братья. А Урбан и Эрта — это мои родители, примут тебя как родную дочь. У них большое сердце. Когда-то они приняли в свою семью ребенка, которого бросила собственная мать. Когда-то они приняли в свою семью меня, Доди.

Каждая буква в словах Аодха была пропитана любовью, лицо стало умиротворенным, словно он сбросил тяжкий груз. А для меня и разницы никакой — родной он или приемный в семье драконов, просто теперь я постараюсь, чтобы из-за меня у них не ухудшились отношения.

— Они тебя полюбят, Доди.

Несмотря на заверения Аодха, у меня зашевелилось нехорошее предчувствие, но я постаралась отогнать его до того, как оно оформилось в мысли.

— А мы к ним летим, да?

— Так положено. Мой отец — глава клана. Я официально представлю тебя ему и своей семье, мы немного погостим и улетим домой.

— Немного?

— Несколько дней — не больше.

— Обещаешь?

Аодх прищурился, всматриваясь в меня, видимо, что-то рассмотрел, потому что прижал сильнее и пообещал:

— Улетим в тот же день, если тебе не понравится.

И я поверила и почти успокоилась: уж день-то я как-нибудь продержусь. А если кто-то что-то позволит себе лишнее в адрес Аодха, я… эм… я их хвостом напугаю — вот что! Или перышками на крыльях защекочу так, что обчихаются! Или…

Ой! Что это?!

Вскрикнув, отпрянула от Аодха и уставилась ему на грудь. Мамочка моя! Ужас непередаваемый! А дракон лежит и улыбается, будто это не ему в грудь упирается огромная желтая лапа с когтями! Одна лапа — что самое страшное, а вторая рука обычная, нормальная. И в итоге кто я?

— Мое сокровище, — сказал дракон и, видимо, чтобы я не оспаривала, поцеловал.

Забавно, подумала я после третьего поцелуя, но, похоже, ему действительно очень нравится драконо-монстр. И кто-то еще меня упрекал в отсутствии вкуса!

Глава № 16. Долина Драконов

Рассветное солнце сменилось полуденным, принеся с собой жару и духоту, от которой нестерпимо чесался лоб и щека, но я, прижимаясь к спине дракона, водила лицом из стороны в сторону, снимая зуд. Аодх притворялся, что не замечает моих ухищрений, но мне иногда слышался его смех. Не знаю, как описать — не вслух, не явный, а так, будто я чувствую, что он про себя смеется.

Странные ощущения, если честно, но зуд нестихаемый, навязчивый и отвлекаться на анализирование ситуации не было времени. Одной рукой и одной желтой лапой я что силы держалась за авантюриновую шею, хотя Аодх и сказал, что ни за что меня не упустит. Наверное, он применил одну из своих особенностей, потому что я действительно не соскальзывала с его спины и чувствовала себя вполне комфортно. Светлячок разместился возле левого уха дракона и тоже держался уверенно.

Перед полетом я больше переживала за свою одежду, но отказалась чтобы мне наколдовали другую. Я, конечно, понимала, что новые родственники постараются как можно лучше меня узнать, но предпочитала, чтобы присматривались к моей душе, а не телу. Пусть у меня хвост и лапа, но остальное, не считая лба и щеки, не было скрыто драконьей чешуей.

Аодх почистил мою одежду, а я взяла с него обещание, что к его родным он понесет меня, прикрывая мой расклешенный тыл. Удручало, конечно, что ходить я все еще не могу, но с другой стороны — кто может похвастаться, что его с таким удовольствием носят на руках?