Порождение зла (СИ) - OliviaDriar
— Командир ждет.
Глава 33
Иола следовала за мужчиной, у которого оказались на редкость кривые ноги. Они будто были сделаны из глины, которой придали неровную форму. Видимо, поэтому он ковылял, прихрамывая.
Территорию окружали группы высоких деревьев с густыми верхушками, которые скрывали разбойников от чужих взоров. Иола шла за кривоногим мимо небольших хижин, покрытых звериными кожами. Все люди чем-то были заняты. Одни стояли у очага и, помешивая что-то в железном большом котле, с любопытством поглядывали на Иолу. Среди них были женщины, укутанные тряпками, и мужчины с оружием в руках, и резвившиеся вокруг дети. Другие улучшали хижины, точили оружие или прохлаждались на солнце, раскинувшись на мягкой зеленой поляне мха. Иоле они были не знакомы.
Мужчина резко втолкнул Иолу в какую-то хижину.
— Я ее привел. — Он заставил Иолу упасть коленями на землю. Обращаясь к кому-то, кто стоял к ним спиной, он добавил: — Там еще один есть. Они вдвоем были.
— Хорошо, — сказал тот, — можешь идти.
— Вы уверены?
— Ты сомневаешься во мне? — Мужчина, который по всей видимости и был тем самым командиром, наклонил голову чуть вбок.
— Конечно, нет, — потупился кривоногий, — просто вдруг бойкой окажется…
— Это уже мои проблемы, — отрезал он строго.
Мужчина, приведший Иолу в хижину, удалился. Она осталась совсем одна, со связанными спереди руками и без оружия.
— Кто вы? — спросил он, так и не повернувшись к Иоле.
— Мы путники, — уверенно начала она, — чтобы быстрее добраться до ближайшей деревни, решили срезать путь и пойти через лес.
— Откуда идете?
— С Ривии. — Иола попыталась ослабить узлы на руке. — Нам нужно было пополнить запасы воды, поэтому мы отправились к источнику.
Узел никак не поддавался. Если бы она хоть немного ослабила веревки, то смогла бы избавиться от тугого узла. Но нет. Не выходило.
Мужчина повернулся к ней, и Иола подняла на него глаза. В этот момент ей казалось, что сердце перестало стучать, оно остановилось, как замер весь мир. Ей трудно было поверить в то, что она видела. Но это была неотвратимая действительность. Она не спала.
Она знала его. Знала слишком хорошо, чтобы ненавидеть его.
— В болотный лес люди попросту не суются. — Он сделал шаг к ней. — Здешнее место пугает людей до чертиков, поэтому они предпочитают его сторониться.
Иола сжала зубы, пытаясь совладеть с бурлящей в ней ненавистью, которая будто все эти полгода находилась в сонном состоянии, а теперь очнулась от забытья и готова была вырваться наружу.
Она молчала, не смогла ничего ответить. Он встал к ней вплотную, сел на одно колено и пальцем приподнял ее подбородок так, чтобы она смотрела прямо на него.
— А ведь меня предупреждали о том, что ты придешь, — прошептал он, лукаво улыбнувшись, — но я не поверил им.
Зеленые глаза Иолы расширились. Кайл ее узнал?
— Не понимаю, о чем вы, — промямлила она, преодолев ступор.
— Все ты понимаешь, — возразил он, — об этом мне говорят твои глаза, Иола.
Сердце сжалось так сильно, что она начала четко ощущать каждый удар в груди.
— Меня звать Кэтрин…
— Ох уж эти твои штучки, — расплылся он своей фирменной улыбкой, — в первый раз, когда мы встретились, ты мне тоже соврала. А раскрыла, кто ты на самом деле только спустя несколько месяцев.
Стало холодно. Иоле показалось, что в хижину влетел ледяной порыв ветра, от которого по спине пробежались ледяные мурашки. Она чуть припустила взор, наткнувшись на то, что поразило ее еще больше. С шеи Кайла свисал на тонкой веревке черный медальон в виде шестиконечной звезды. Иола непроизвольно сжала ладонь, на которой Тень оставила шрам звезды с шестью углами.
Кайл проследил за ее взглядом и, поняв, на что она смотрела, быстро спрятал медальон за рубаху.
— Как ты изменила внешность? — спросил он, отдалившись от нее. — Опять твои магические проделки?
— Я не понимаю вас, — не сдавалась Иола, смутно осознавая происходящее.
— Как вспомню твое прекрасное личико, так сразу во мне что-то просыпается. — Он прикусил нижнюю губу. — Не зря говорят, что королевские особы рождаются красавицами.
Иола молчала.
— Если уж поменяла внешность, то лучше бы сменила на что-то более походящее. — Он взял темную бутыль грушевидной формы с отогнутыми краями и сделал большой глоток. — А то стала какой-то невыразительной серой мышкой. Только глаза, — он внимательно воззрился на нее, — остались прежними. Такими, как раньше. Они отображают твой знойный характер.
Иола не могла все разложить по полочкам. Как Кайл ее узнал? Стоит ли продолжать вести игру или прямо спросить его об этом?
— Мне говорили быть готовым к твоему приходу, — продолжил он, опустошив бутыль и глухо отрыгнув, — вот только я не верил. Слыхал, тебя в монастырь отправили, так еще и в тот, что в другой стране. Что ж, за это извиняюсь.
— Почему? — не выдержала Иола и метнула на него ненавистные глаза. — Почему ты это сделал?
Кайл довольно улыбнулся. Наконец-то он добился желанного признания! Иола не смогла сдержаться и подтвердила все его слова. Она этим вопросом лишний раз доказала ему, что она — это та, о ком он думает. Сомнений не осталось, игра окончена. Она — его некогда близкий товарищ и ныне самый злейший враг.
— Почему? — переспросил он, напялив на лицо задумчивую гримасу. — Наверное, меня поманило все то, отчего люди без ума.
— Деньги? Ну ты и жалок!
— Порой есть вещи, которые нельзя купить за деньги. — Он повернулся к ней спиной, словно не хотел смотреть на нее. — Например положение, власть или силу.
— Кто заказал тебе меня? — прошипела Иола. — Кому ты меня сдал?
Она так долго ждала встречи с ним, представляя, как отомстит за подлое предательство. Но в столь долгожданный момент руки у нее в буквальном смысле были связаны.
— Ты мне раньше нравилась, знаешь? — Он гордо завел руки за спину.
Иола знала, что он к ней питал чувства. Близкие чувства, в которых долгое время не мог ей признаться. А когда решился…
— Но ты меня отвергла, — холодно усмехнулся он, — что ж, наверное, с того момента пелена с моих глаз исчезла и я увидел твой настоящий облик.
— И какая же я?
Иола заметила на маленьком столике тарелку с фруктами. В красное яблоко был вонзен кинжал. Его лезвие волнительно блеснуло в свете фонаря на столе.
— Ты не могла меня полюбить, — сказал он, — не могла, потому что у тебя никогда не было сердца.
