Ты не поедешь на отбор!
Милени, едва спустившись с рук отца, уверенно пошла к палаткам на площади. Оттуда умопомрачительно пахло карамелью и ягодами в сладком сиропе.
Судя по выражению лица Андера, сегодня он не намеревался отказывать дочери ни в чем. Да, действительно, толика дисциплины девочке пойдет только на пользу, и я мысленно похвалила себя за то, что уговорила оборотня оставить Эллики в поместье.
Яркие палатки со сладостями и сувенирами стояли по периметру площади, а в самом центре была сколочена добротная сцена, на которой выступали акробаты и артисты.
Моя подопечная то и дело просилась к отцу на руки, чтобы лучше видеть, что там происходит, и тот, с удовольствием исполнял ее просьбы.
В эти моменты я не боялась потерять ребенка в толпе, а потому могла себе позволить насладиться зрелищем.
Вот, на сцену вышла девушка в пестром костюме. В руках ее были красные и синие ленты, и она начала танцевать с ними под зажигательную музыку. Ленты вились вокруг гибкого тела.
Не могу себе представить, чтобы на светлом празднике было бы позволено такое представление. «Разврат» сказали бы священники. Я же, как завороженная, смотрела на изумительную пластику.
Она танцевала, и в то же время, словно рассказывала историю, только не словами. Каждое отточенное движение в танце приобретало смысл.
Я даже не заметила, как начала приплясывать в такт музыке, а когда представление закончилось, наверное, громче всех захлопала в ладоши.
И осеклась, поймав на себе взгляд Андера.
Он смотрел на меня в упор, зрачки его были слегка расширены, а на губах играла, как мне тогда показалось издевательская улыбка.
Действительно. Какой пример я подаю деве Милени.
Мысленно я обругала себя всяко, и, быстро взялв себя в руки, и сдержанно улыбнулась ему в ответ.
Отступление.
Все смотрели на выступление. А Андер не мог отвести глаз от Анны.
Ее непосредственность приковывала. Он помнил, как она стояла перед ним совсем недавно. Испуганная, но не сломенная, доблести этой девочки позавидовали бы иные воины. А сейчас?
А сейчас она хлопает в ладощи и радуется представлению, как ребенок.
Все, что бы она не делала – только искренне и от всей души. Любила бы? Ненавидела?
Анна, поймав взгляд Андера, внимательно посмотрела ему в глаза. Улыбка медленно сползла с пухлых губ, а румянец покинул щеки, на которых появлялись очаровательные ямочки, когда она улыбалась.
Оборотень поймал себя на мысли, что впервые со дня знакомства видел ее улыбку.
Они прошлись еще по площади, Милени засыпала вопросами и его, и Анну, и Алоиза.
Чем больше Андер слушал этого пока еще нескладного юнышу, тем сильнее убеждался, что тот получил блестящее образование. Он не отмахивался от перевозбужденного ребенка, наоборот, очень внимательно ее слушал, включал ее в разговор. В общем, не всегда давая девочке ответ готовый ответ. Наоборот, наводящими вопросами он подталкивал Милени к правильному выводу.
И где только научился? Переманить сюда их учителя? Узнать бы кто он.
Постепенно сгущались сумерки, и на цветочных гирляндах начали зажигаться разноцветные магические огни.
Вокруг сцены, на которую вышли укротители огня, начал расступаться народ, чтобы освободить место для танцующих зажигательный танец парочек.
Андер долго в задумчивости смотрел на них. От веселой мелодии ноги сами пускались в пляс. Его словно толкала под руку сама Темнейшая. И в конце-концов он сдался.
Он сам не успел обдумать свой поступок, когда взял Анну за руку, и обратился к Аллоизу.
— Ты не против, если я украду твою сестру на танец? Милени, побудешь с братом Анны?
Мелкая только хотела возмутиться, но не успела. Аллоиз мягко взял ее за руку:
— Действительно. Это не надолго. Но я здесь впервые. Побудь со мной, чтобы я не потерялся.
— Я не знаю этот танец. — слабо запротестовала Анна, но оборотень уверенно вел ее к танцующим.
— Не переживай. Я поведу.
Он упустил тот момент, когда музыка вскружила голову. Вокруг не было ничего, кроме веселого мотива и девушки, что неумело, но старательно повторяет его движения.
Ей потребовалось всего немного времени, и Анна, уловив несложные движения, немного расслабилась, и не только позволила кружить себя в зажигательном танце, но и кружилась сама. Время словно замерло.
Краем глаза Андер отметил, что со сцены исчезли укротители огня, зато на нее вышла матриарх Темнейшей.
Музыка оборвалась резко, как оборванная струна.
И все парочки, без исключения, замерли, озираясь, а увидев матриарха смущенно заулыбались. Тут и там те, кто только что танцевал, все крепче прижимались друг к другу разгоряченными телами, и их губы сливались в поцелуе.
Поддавшись общему настроению, Андер притянул к себе ничего не понимающую Анну. Ее губы на вкус были как вишня в карамели. Время и пространство перестали существовать.
Наконец, он нехотя отстранился от нее, и посмотрел девушке в глаза.
Щеки ее раскраснелись, а зрачки расширились от гнева и недоумения.
— Так надо было. Я позже тебе все объясню.
Судя по выражению лица Анны, она собиралась потребовать объяснений прямо сейчас, но сказать ничего не успела.
Оглушительный звон гонга разнесся по площади.
— Темнейшая назвала истинные пары! — Торжественно объявила матриарх.
