Проклятие тролля (ЛП) - Хамм Эмма
ЭПИЛОГ
Поле пшеницы окружало Эльву, сияло золотом на солнце. Наверное, красивее поля она еще не видела. Она отдыхала на голубом покрывале с крохотной версией себя.
— Тут затяни сильнее, — она повернула стебли цветов в руках, смотрела, как ее дочь повторяет ее движение.
— Так?
— Отлично. Еще один узел, и готово.
Ее дочь, светловолосая кроха, очень похожая на Эльву, подняла венок.
— Получилось!
Улыбка Эльвы могла порвать ее щеки.
— Смотри, как красиво.
Красиво не было. Венок получился кривоватым, и ее дочь сорвала часть лепестков с цветов. Аннализа была не очень аккуратна в творчестве, но это не было важно. Это все еще был самый красивый венок из всех, что Эльва видела.
Они обменялись венками, Эльва опустила творение дочери на свою голову.
— Видишь? Красиво ведь?
— Ты всегда милая, мама.
Любовь, которую она ощущала к этой крохе, порой ее пугала.
Другой голос закричал над полем:
— Мама!
Эльва повернулась, ее первый ребенок, сын, бежал к ней по полю. Он был крохой с волосами цвета ночи. Но глаза были ее, голубыми, как небо в ясный полдень.
Он подбежал к ней и бросился в ее объятия. Грязь была на его щеке и белой рубахе.
— Что ты делал? — спросила она, облизнула большой палец и стерла грязь. — Ты весь грязный!
— Папа брал меня в шахты!
— Я думала, мы говорили, что тебе еще опасно там быть.
— Мне десять. Теперь я могу ходить в шахты! Все другие дворфы уже ходят.
Она не смогла сказать, что он пошел в нее больше, чем в отца. Хоть он выглядел как Доннаха, Ян точно будет ее роста. А вот Аннализа будет низкой, как дворф, а то и с бородой, как у всех них.
Отец ее детей подошел к ним с широкой улыбкой. Время состарило Доннаху, как и всех дворфов. Морщины у его глаз были глубже, тонкая нить седины тянулась у виска.
Он был все еще красивым.
Грязь была и на ее муже, покрывала его. Эльва закатила глаза и опустила сына на землю.
— Веди сестру домой.
— Мама, — заскулил Ян.
— Иди.
Он взял сестренку на руки и пошел к хижине, окруженной розовыми розами. Завиток дыма поднимался в воздух, коза щипала траву, привязанная к столбику.
Доннаха опустил ладонь на ее талию и повернул ее к себе. Грязный и улыбающийся, он приподнялся и поцеловал ее в губы.
— Здравствуй, жена.
— Здравствуй, муж.
— Знаешь, как я счастлив с тобой?
Она усмехнулась.
— Ты всего лишь говоришь это мне каждый день.
— И буду говорить каждый день дальше, — он притянул ее ближе, поцеловал еще раз в губы и отодвинулся. — Я люблю тебя Эльва. Больше солнца на небе.
В тот миг и каждый миг после она была безгранично счастлива. После всех страданий и ненависти к миру и себе Эльва нашла свой дом.
