Хорхе Борхес - «Если», 1994 № 02
И она сгорела, как спичка.
Да, Комин понес немалые потери! Линнел, братья Райднау, Дерик… но не Дио. Я мрачно улыбнулся. Защитные барьеры, которыми я снабдил Дио, по-видимому, спасли ей жизнь, уберегли от судьбы ее братьев.
И тут меня снова осенило. Никаких угроз с ее стороны и не было! Она просто по-своему пыталась предупредить меня!
Тоненький лучик лунного света упал мне на лицо. В тени что-то задвигалось, потом я услышал шорох и знакомый голос шепотом спросил:
— Лью, ты не спишь?
Сверкнули серебристые волосы, и Дио, как бледный призрак, скользнула в комнату. Она раздернула занавеси, позволив лунному свету залить все вокруг. Четыре луны светили из-за ее плеча.
Лицо Дио было в тени, неподвижное и серьезное. И внезапно мне вспомнилась Каллина. Не гордая Хранительница, а оскорбленная женщина.
Почему я все время мечтал о Каллине, когда рядом была Дио? Может быть, Дио силой навязывала мне эту мысль? Но тогда, значит, сила эта такова, что я чуть не произнес ее имя вслух…. Ее бледное лицо вдруг будто сверкнуло во тьме и стало очень похожим на лицо Каллины… Это тоже было как сон, я едва мог убедить себя, что не сплю.
— Зачем ты сюда пришла?
— Я всегда чувствую, когда тебе больно или тяжело, — просто ответила Дио.
И прижала мое лицо к своей груди. Я лежал, закрыв глаза. От ее тела исходили одновременно тепло и прохлада, а запах ее был таким знакомым — таинственный соленый запах слез, смешанный с ароматом меда и мускуса.
— Не уходи.
— Не уйду. Никогда.
— Я люблю тебя, — прошептал я. — Люблю.
На какое-то мгновение рыдания Каллины усилились. Каллины? Каллина?! Она почти физически присутствовала здесь, между нами; или, скорее, это были две женщины, слившиеся в одно. Какой из них я шептал слова любви? Не знаю. Но нежные руки, обнимавшие меня, были вполне реальны.
Я крепко прижимал ее к себе, понимая с горькой определенностью, что как мужчина для этой женщины я сейчас ни на что не годен. Для телепата такое — настоящий ад, ужасная пытка…
Но ей, кажется, это было безразлично. И внезапно я понял, что та Дио, которую я любил на Вэйнуоле, страстная, легкомысленная, оживленная, не имеет ничего общего с настоящей Дио. А вот эта— настоящая. Да и я тоже сейчас был совсем не тот, каким она знала меня прежде.
Я был не в силах произнести ни слова. Лишь поцелуем я мог выразить свой стыд и мольбу о прощении. И она ответила мне — нежным, лишенным страсти поцелуем.
Мы уснули, обнявшись и тесно прижавшись друг к другу, как маленькие дети.
Глава XIII
Я проснулся в полном одиночестве. Светило утреннее солнце. Несколько минут я лежал молча, пытаясь понять, не было ли все это сном. Потом занавеси у входа раздвинулись, и в комнату вошла Дио.
— Я привела к тебе одного гостя, — сказала она. Я начал было протестовать — не хотелось никого видеть. Но тут в комнату вбежала Марджа.
На мгновение она застыла, глядя прямо на меня, и бросилась мне на шею.
Я легонько отодвинул девочку, по-прежнему глядя на Дио.
— Тихо, чийя, тихо, не то уронишь меня на пол. Дио, откуда…
— Я узнала о ней, когда Хастур еще только привез ее сюда. Думаю, теперь ей незачем оставаться в Башне Ашары. Присмотри за больным, Марджа, — обратилась она к девочке и вышла, прежде чем я успел задать ей следующий вопрос. Потом зашел Андрее. Не вдаваясь в подробности, я просто сказал ему, что это моя дочь; он понимающе кивнул и, к моему облегчению, ничего больше спрашивать не стал.
Я попробовал осторожно расспросить Марджу, но ее ответы были туманны и неопределенны, да и чего можно было ожидать от ребенка. К вечеру, поскольку никто за ней так и не пришел, я велел Андресу приготовить ей постель в комнате рядом с моей, и когда девочка заснула, вернулся к себе и позвал Андреса.
— Много ли землян в замке? — спросил я.
— Человек десять, может, пятнадцать. Но это не космическая служба, даже у Лоутона не хватило бы наглости на такое. Эти в обычной одежде и ведут себя тихо.
Я кивнул.
— Надеюсь, никто из них не знает меня в лицо. Раздобудь мне что-нибудь из их одежды!
Андрее бледно улыбнулся.
— Останавливать тебя бесполезно. Ладно, я присмотрю за девчушкой. Не надо быть телепатом, чтобы догадаться о твоих намерениях. Я полжизни прожил в вашей семье, так что вопросов у меня больше нет.
В апартаменты Элтонов вело много дверей, и земляне не могли охранять все. В коридорах тоже никто не обратил на меня ни малейшего внимания. Они высматривали однорукого жителя Дарковера; обычный землянин, засунувший руки в карманы, подозрения не вызвал.
Я помедлил возле двери, ведущей к Хастурам; мне хотелось посоветоваться со старым Регентом; но, с сожалением вздохнув, я прошел мимо. Узнай он о моем плане, непременно воспротивился бы. Нет, лучше не испытывать судьбу.
Каллину я нашел в ее комнатах; она сидела возле арфы Линнел, уронив голову на руки; мне показалось даже, что она плачет, но потом, заподозрив неладное, я схватил ее за плечо и резко повернул лицом к себе.
Она была словно каменная и не повиновалась, глаза ее были пусты, мертвы, они глядели на меня, не узнавая.
— Каллина! — крикнул я, но она словно не слышала. Я с трудом поднял ее на ноги. Она смотрела куда-то вбок остановившимся, безжизненным, заледенелым взглядом. — Каллина, очнись! — снова закричал я и сильно встряхнул ее. Однако мне пришлось опустить девушку в кресло и отхлестать по щекам, прежде чем в ее взоре блеснула слабая искорка и она, очнувшись, вдруг подняла голову.
— Что ты делаешь? Отпусти меня!
— Каллина, ты была в каком-то трансе…
— Вовсе нет! Нет! — Она вдруг бросилась ко мне, прижалась всем телом, словно ища защиты. — Это Ашара! — и потом: — Отошли… ее… отошли! — Но слова эти ничего мне не говорили. Понемногу она успокоилась. И тихо сказала: — Извини, Лью. Я была немного не в себе.
— Но кто ты сейчас? — пораженный, воскликнул я. — Каллина? Дио? Или Ашара?
Она грустно улыбнулась.
— Если не знаешь ты, то кто же может знать?
На нежности времени не было.
— Надо действовать нынче ночью, Каллина. Пока земляне считают, что я еще слишком слаб и болен. А где Кэти?
— Она — как призрак Линнел! — Лицо Каллины исказила судорога.
Мне и самому было это неприятно, но я промолчал. Каллина, вздохнув, спросила:
— Мне что, пойти за ней?
— Я сам схожу, — ответил я.
Вскоре я нашел ту комнату, где мы поместили Кэти. Девушка лежала на постели почти голая и рассматривала узоры на потолке. Услышав мои шаги, она судорожным движением завернулась в простыню и, дико глянув на меня, завизжала:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});