Виктор Исьемини - Львы и Драконы
— У отца не все готово для выступления, — доверительно шепнул младший король чародеям. — Вот он и хочет потянуть время.
— Нет, мы не будем ждать, — гном сдвинул брови, поведение собеседника его раздражало. Мне вы можете говорить все, что угодно, и даже выжать из меня любое слово — однако я не уполномочен вести переговоры, я только гонец! Вот я передаю — через неделю, ровно семь суток спустя Гравелин уведет своих гномов с Золотой. Помните, вам оказана великая услуга, не забудьте!
— Нет, о нет, я не забуду. Но…
— Я передал весть, я ухожу, — сердитое лицо гнома исчезло из окошка.
— А о чем идет речь? — просипел архивариус. — В чем суть сговора между королем и Гравелином?
Маршал поморщился, брат мистик напрасно продемонстрировал неосведомленность.
— А я думал, вы постоянно наблюдаете за кабинетом… — с нарочито наигранным удивлением протянул Гезнур.
— Я бы так и сделал, будь у меня довольно времени, — отрезал маршал.
— Жаль, что так выходит… — заметил Гезнур, — подобные наблюдения могут оказаться весьма поучительными. Мой старик Гюголан — опытный правитель!.. Ну что ж, я готов посвятить вас в подробности нашего сговора с Гравелином Серебро…
Гевец выдержал длинную паузу и, внимательно поглядев на мистиков, закончил:
— Раз уж мы отныне союзники. Не так ли?
— Ваша взяла, — буркнул маршал. Мы выступим завтра же, если хотите. Итак…
— Итак, мой отец давно ведет переговоры с Серебром. На сегодняшний день планы таковы…
Глава 18
Когда сеньоры сговариваются совершить что-нибудь значительное тайно и вместе — обычно об этом тут же узнают все. Узнают едва ли не раньше, чем сами участники сговора придут к согласию, так уж оно почему-то всегда получается… Однако на сей раз фенадским дворянам в самом деле удалось замыслы сохранить в тайне. Почему так вышло? Скорей всего, из-за страха перед королем, который как-никак был с гномами в союзе. Бунт против его величества — совсем не то, что избиение нелюдей. А гномы, вообще-то народ осторожный и недоверчивый, оказались чересчур поглощены собственными дрязгами, чтобы обращать внимание на недовольство подданных Гратидиана. Сам-то король был на их стороне! Гномы привыкли рассматривать людское сообщество как единое целое. Они считали: когда монарх выражает всеобщую волю, подданные исполняют беспрекословно — по аналогии с устройством их собственного народа. Потому раскол среди их, гномьих правителей поразил нелюдей настолько, что они позабыли о возможности подобного в людском королевстве. Парадокс!
Гномы, исполняя волю короля Грабедора, расселялись по Фенаде, обосновывались небольшими общинами в городах и богатых поселениях у пересечений торговых путей, устраивали мастерские, торговые склады и лавки. По замыслу короля-под-горой со временем гномьи общины должны были врасти в общефенадскую жизнь, стать привычной, неотъемлемой частью жизни, их первоклассные товары — завоевать прочные позиции в торговле. Королевским чиновникам Гратидиан велел защищать нелюдей и в любом конфликте стараться принять их сторону.
Но Грабедор, понадеявшись на покровительство фенадского короля, не учитывал тех, чьи интересы окажутся ущемлены. Фенадские ремесленники испугались разорения более удачливыми конкурентами; сеньоры — во-первых, обнаружили у себя под носом богатые общины, не подчиняющиеся их власти, во-вторых, потеряли значительную часть торговли продовольствием; местные купцы — также лишились своей роли посредников между сеньорами и королевством-под-горой.
Словом, когда в назначенный день едва ли не по всей стране прозвучал призыв: «Бей гномов!» — семена мятежа упали на благодатную почву, тем более, что невесть почему непременно находилась дармовая выпивка для «патриотов»… Малочисленные общины нелюдей одновременно подверглись нападению, сопротивление, оказываемое гномами, только подогрело страсти… Первые, стихийные, атаки — скорее, просто пьяные выходки — гномам удалось отбить, в конце концов, они не забывали, что пришли в Фенаду чужаками и были готовы к драке… Нелюди сплотились и дали отпор «патриотически настроенным гражданам», пролилась первая кровь. Тогда во главе погромщиков стали вооруженные люди сеньоров, желающим раздавали оружие — «не эти гномьи железяки, а наше доброе фенадское оружие». Когда гномам пришлось иметь дело с латниками, события приняли иной оборот — поселения и мастерские нелюдей запылали повсюду.
Разумеется, больше всего гномов обосновалось в столице королевства, но именно там сопротивление нелюдей удалось сломить скорее — в столицу сошлись несколько графов (в основном, их южных областей, так как на севере у господ хватало забот с гномами в собственных владениях) со своими дружинами. Отрядив некоторое количество латников в помощь пьяным «патриотам», графы повели основную часть войска на приступ дворца. Королевские стрелки, охранявшие резиденцию Гратидиана, частью были перебиты, а частью разбежались. Сбежавшимся на шум горожанам, объясняли строго и внушительно:
— Разве не знаете, что наш король — первый друг и заступник нелюдям? Не знаете, что король свернул с верного пути? Лучшие из сеньоров желают вразумить его, а потому явились во дворец поговорить с Гратидианом. Кто же, как не господа рыцари, напомнит его величеству о долге?
Тем временем вооруженные люди сеньоров, гремя оружием и доспехами, обыскивали покои, крича: «Где предатель?! Подать его сюда!!!» Чем менее уверены были южные сеньоры в собственном деле, чем больше боялись возмездия в случае неуспеха — тем большую жестокость были готовы проявить в расправе с Гратидианом и гномами. Жестокость — непременная спутница страха.
Когда случилось нападение, Гратидиан спал. Накануне он выпил лишнего — в последнее время он частенько напивался, чтобы заглушить собственные тревоги. Снился королю покойный отец. С ног до головы закованный в доспехи из гномьей стали, родитель надвигался на Гратидиана, приговаривая: «Ты что же, сынок, с нелюдями дружбу водишь? Разве такому я тебя учил? Я с нелюдями всю жизнь сражался, королевство отстоял и увеличил, чтобы тебе, олуху приличное наследство оставить, а ты что же? Что же ты, предатель?» Гратидиан во сне чувствовал себя бессильным и слабым, он отступал перед призраком, грохочущим латами, пятился. Потом споткнулся — но встать уже не смог, пополз, елозя задом по каменным плитам, быстро-быстро перебирая руками и ногами… но грозный старик не отставал, шагал следом. «Видно, плохо я тебя в детстве учил, — приговаривал, — мало, выходит, разума вколачивал! Ну, ничего, и теперь не поздно, болван, тебе отцовскую науку припомнить». И призрак расстегивал пояс — тяжелый, набранный из стальных пластин с серебряной гравировкой, с кольцами для ножен…
