Сара Ведлер - Вечная молодость (ЛП)

Постепенно силы покидают и Мали. Она раз за разом лихорадочно барахтается, когда её коротких, энергичных движений недостаточно для того, чтобы держаться над водой. Ей, должно быть, хочется пить, и мне остаётся лишь надеяться, что у неё хватит ума не напиться солёной воды.

– Утонуть, – вдруг произносит Сай, с трудом переводя дыхание, – считается одним из самых неприятных видов смерти.

– Я знаю, – отвечаю я, задыхаясь.

– Сначала нарастает давление на лёгкие, а потом ты не выдерживаешь и делаешь вдох. Но ты дышишь только водой, лёгкие судорожно сжимаются, ты кашляешь и рефлекторно вдыхаешь ещё больше воды.

– Зачем ты рассказываешь мне об этом? – спрашиваю я, тяжело дыша.

– Чтобы ты продолжала плыть.

Теперь, я всё-таки поворачиваю голову в его сторону. В надвигающихся утренних сумерках я различаю, как он побледнел от холода, губы приобрели голубоватую окраску. Солёная вода сделала его волосы слегка волнистыми, тонкие пряди висят у него перед глазами.

– Ты думаешь, что я сдамся?

– Нет, но иногда не веришь во что-то, потому что не хочешь в это верить.

– Я никогда не сдамся.

Чтобы подчеркнуть свои слова, я делаю несколько более сильных движений и немного ускоряюсь. Сай исчезает из моего поля зрения, равно как и Пейшенс, глаза которой полузакрыты. Я гляжу в другую сторону и вдруг замечаю посреди воды что-то, что, наверняка, находится лишь в паре сотен метров от нас. Не слишком большое, однако слишком бесформенное, чтобы можно было принять его за корабль.

– Сай, погляди-ка туда!

Он смотрит в ту же сторону и ошарашено фыркает.

– Это совершенно невозможно! Суша должна быть там.

Он указывает в том направлении, в котором мы двигались несколько часов. Там нас ждёт всё тот же бескрайний, безжизненный океан. Суши не видно.

– Я знаю, но до того, что находится позади нас, мы сможем доплыть быстрее.

– Мы не знаем, что нас там ожидает. - Он бросает на меня полный надежды взгляд, глаза его более голубые, чем мрачный, холодный океан. – Только для заметки...

– Заметка принята! – Я меняю курс. – А теперь - за мной!

Приятно видеть, как серый объект вдали вырастает с каждым метром, который мы преодолеваем. Кажется, что и Мали с Пейшенс заметили, что спасение близко: собака плывёт быстрее, и её губы радостно приподнимаются, а Пейшенс находит в себе силы хотя бы болтать ногами.

Наша цель на горизонте обрисовывается всё отчётливее, всё яснее становятся её очертания. По-видимому, это продолговатый остров, напоминающий по форме парус, только с обрезанной вершиной.

Никогда в своей жизни, я не видела чего-то столь многообещающего и прекрасного. Чем ближе мы подплываем, тем теплее становится окружающая нас вода, море - спокойнее, и кажется, что волны помогают нам, как будто мы заслужили, чтобы они вынесли нас на сушу целыми и невредимыми.

Наконец я распознаю скалы, возвышающиеся впереди, и утёсистую землю со скудной растительностью, похожую на английское побережье.

– О, какое счастье, – Сай рядом со мной тяжело дышит. – Мы нечаянно доплыли до дома!

– Ты как будто читаешь мои мысли.

Сай с облегчением усмехается мне, затем мы молча преодолеваем последние метры, экономя силы. Наконец мы подплываем к первым каменистым выступам суши, и я помогаю Саю поднять и высадить на них Пейшенс. Затем наступает наш черёд, и мы быстро оказываемся рядом с ней.

Я растягиваюсь на твёрдой земле, которая сохранила тепло вчерашнего дня, и моё тело, заметив, что я больше не плыву, посылает по нервной системе короткий импульс паники.

Потом оно, кажется, начинает понимать, что всё в норме, и я могу наконец расслабиться. Я склоняюсь над Пейшенс, которая обессилено лежит на каменистой земле.

– Эй!

Пейшенс открывает глаза. Я думаю, она улыбнулась бы, если бы у неё были силы сделать это.

– Я думала, что мы умрём, – тихо произносит она и добавляет еле слышно:

– Спасибо.

Я киваю головой и сжимаю её руки.

– У тебя нет необходимости благодарить меня.

Собственно, я считаю, что она даже не обязана это делать. В конце концов, в первую очередь, она оказалась из-за меня, в таком незавидном положении. После совершённой нами одиссеи я начинаю серьёзно задумываться над тем, способна ли я быть хорошим созерцателем.

До сих пор, всё шло как по маслу, всех Купидов, пытавшихся подобраться к ней, мне удалось обезвредить. Однако с той поры, как мы вынужденно покинули Лондон, моя подопечная постоянно в опасности, и каждый миг, когда с ней может случиться беда, свидетельствует о моей несостоятельности.

– Джо, – говорит Сай и кладёт мне руку на плечо, – пусть она немного отдохнёт, пойдём же!

Я поднимаю взгляд и обнаруживаю, что Пейшенс закрыла глаза и, по-видимому, только что уснула. Я подзываю свистом Мали, которая стряхнула воду со своей шерсти и похожа теперь, скорее, на морского ежа, чем на собаку. Она ложится рядом с Пейшенс и очень плотно прижимается к ней своим телом.

На данный момент, этого ей должно хватить. Несмотря на то, что я с большой неохотой отлучаюсь от Пейшенс, я наконец встаю. Мои ноги дрожат как пудинг. Как будто желая убедиться в том, что мы не утонули, я внимательнее рассматриваю землю у себя под ногами: она представляет собой скудный песок и острые осколки ракушек, разбившихся о скалы.

В нескольких метрах от нас серые камни постепенно сменяются буйно разросшейся травой – лугом, уходящим выше и выше. Я не обнаруживаю никаких признаков человеческого присутствия. Я оборачиваюсь к Саю. Маленькие облачка пара от дыхания сгущаются перед его лицом. За его спиной высится продолговатая гора, которая, как может показаться, занимает почти весь остров.

– Мы справились, – говорит он.

– Скажешь это тогда, когда мы будем в Лондоне, а Пейшенс – в безопасности. – Я отхожу в сторону, чтобы Пейшенс не заметила моей досады.

Сай следует за мной, и, как будто это само собой разумеется, обнимает меня за плечи.

– Не суди себя так строго. Такой опыт ей не повредит.

Я с сомнением гляжу на него.

– Я не шучу, Джо, – Сай глядит на Пейшенс и понижает голос. – Эти дети не сахарные. Они, точно, как и мы, люди из плоти и крови. Я считаю неправильным держать её всю жизнь под стеклянным колпаком. – Он снова поворачивается ко мне. – Во всём плохом всегда есть и что-то хорошее.

Я решаю, что не стану на этот раз пускаться с ним в дискуссию. Просто есть темы, обсуждая которые мы никогда не придём к общему знаменателю. Вместо этого я честно говорю ему то, что вертится у меня на языке ещё с момента его появления в машинном отделении: