Bergensen Christian - Сёши

Фиг-то там! Похоже, с возрастом даже Учиха умнеют и начинают разбираться в детских штучках.

- Нет-нет! - запротестовала женщина, ловко ухватив меня за пояс штанов. - Так нельзя... О! Шисуи! Ты не мог бы нам помочь?

Вошедший парень куда больше напоминал шиноби, чем пожилая полноватая парочка. Стройный, светлокожий и темноглазый. Крутой образ Учиха нарушало только выражение лица - заинтересованное и немного детское.

Значит вот ты какой - Шуншин Шисуи. Пожалуй, тебя я запомню.

- Конечно. Что случилось Уручи-сан?

- Этот мальчик плохо себя чувствует. Будь так добр, отведи его домой.

- Хорошо, тётя, - Учиха согласно кивнул и протянул мне руки. - Идём?

Ну, вот откуда эти шиноби всё знают? Шисуи даже в ворота не зашёл, а Какаши уже вымелся навстречу. Ох, чую, отругают меня. Или нет?

Недовольный отец так и сяк повертел мою рожу, и видимо, заметил что-то подозрительное, потому что выдал ценное указание:

- Завтра придёт Угай-сенсей, посмотрит тебя. Меня несколько дней не будет дома. Веди себя осторожней!

Хатаке Какаши, Сёши и книги

Отложив кисть, размял усталые пальцы и плечи.

Не знаю, что было в тех свитках из убежища Орочимару, да и наплевать! Всё равно настоящий приз достался мне! Кто бы подумал, что шебутной ребёнок окажется ходячей библиотекой потрясающих чужеземных знаний?

Поначалу обмен сведениями не ладился - Сёши толком не знал язык, а принятая у них теория чакры заметно отличалась от нашей. Учение о потоках совпадало практически полностью, но мелкий настаивал на том, что очагов чакры в организме должно быть целых три!.. Только после нескольких лекций с примерами, рисунками и демонстрациями мы договорились о терминах и работа закипела. Свитки заполнялись один за другим. Из того, что мелкий вспомнил по школе Водяного кулака, вместе с моими дополнениями получился полноценный четырёхтомник.

Невероятное тайдзютсу! Малополезное для новичков, основанное не столько на гимнастике и приемах, сколько на разнообразных способах медитации и сложнейшей работе с чакрой. Готов поспорить, Гай бы согласился сломать руку в восьми местах, только бы одним глазом взглянуть на описания - к гокен-тайдзютсу эта школа подходила просто идеально.

Основа стиля состояла из шестидесяти шести групп движений, сочетания которых позволяли создать несколько сотен тактических вариантов атаки и защиты. Первая часть содержала мягкие, внешне податливые блоки, в которых, тем не менее, мог увязнуть практически любой удар. Вторая часть напоминала Джукен Хьюга своим плавным ходом ладоней, но вместо вращения здесь был интересный круговой шаг. Третья часть позволяла использовать мощь насыщенных чакрой ударов. В последнем разделе все три направления сливались в одно - движения приобретали особую текучесть и боец окутывался сферой энергии.

За счёт чередования движений на сжатие тела, аккумулирующих чакру, и движений распрямления, испускающих её, достигался естественный пульс силы. В таком ритме шиноби мог сражаться часами без особого утомления. В книге Сёши это называлось методом Возвращения Силы - использование правила Волны путем непрерывности, изменения и чередования. Уникальность стиля заключалась в отличной защите при многократном увеличении силы удара.

Определённо - эту школу создал человек, досконально разбирающийся в тайдзютсу, и с очень слабым очагом.

Кроме основ, Сёши перечислил восемь методов и внутренних принципов школы, но раскрыть их до конца не сумел. Мелкий прилежно заучил упражнения и связки движений, а философию и духовную подготовку бегло пролистал. В ответ на мои упрёки, шалопай заявил, что никогда не учился сражаться, книгу же купил по случаю, из-за красивых картинок...

Не знаю, какое у меня при этом было выражение лица, но полагаю, что глупое. Я безнадёжно пытался представить страну, в которой книги по боевым искусствам покупают ради рисунков. Надо сказать, восстановленные страницы действительно получились красивыми. Мелкий неплохо рисовал в стиле Грубой кисти, хотя сам кривился, утверждая, что оригинальные рисунки были "Ва-а!", и копиям до них, как до луны...

Но даже новое тайдзютсу - нестоящая мелочь по сравнению с остальным.

Главным богатством я считал практики потрясающе отточенной работы с кейраку-кей, направленные на увеличение количества духовной и телесной энергии, скрупулёзную шлифовку каждого канала, а главное, глубокое обновление разрушенных потоков!

Бич шиноби - предел восстановления, после которого начиналось необратимое разрушение кейраку-кей. Каждое серьёзное ранение или полученное истощение чакры приближали старение и деградацию переплетения. Сейчас передо мной лежали итоги чьей-то кропотливой работы - столетия накопленного опыта. Практики, позволяющие отодвинуть этот предел на десятилетия.

За три месяца осторожных упражнений мои потоки почти избавились от рубцов, оставленных затяжными сражениями и использованием шарингана. Медики в госпитале водили хороводы, выясняя, какое средство дало такой эффект, но я пока не спешил их просвещать.

Шутя-играя, объясняя и показывая, Сёши смог сделать то, что считалось под силу только ирьёнинам высшего класса. Он уверял, что в его стране работа с чакрой используется именно для оздоровления организма, и совершенно обычным делом считается, когда человек с развитыми потоками доживает до ста - ста двадцати лет. Если учесть, что для действующего бойца сорок лет - это почтенный возраст, пятьдесят - старость, а до шестидесяти дотягивают только обладатели невероятных запасов чакры и сильнейших кейраку-кей, становилось понятно, почему мне постоянно хочется взять мелкого, сунуть его в сундук, а сундук спрятать поглубже в погреб.

Кстати, что-то долго его нет. Пора бы нагуляться.

Я почти собрался вызвать кого-нибудь из псов, но почуял чакру сына у ворот. Интересно, почему с ним Учиха Шисуи?

Ясно. Ступает неуверенно, словно боится поскользнуться. Опять голова кружится.

Вызову врача. Угай уверял, что перекрученный пятый поток постепенно выправляется. Я и сам видел, что Сёши заметно прибавил в духовной составляющей чакры, но бывают болезни не связанные с кейраку-кей. Лишняя проверка не помешает.

- Идём! Нужно обсудить один вопрос.

Так уж вышло, что зал для тренировок оказался самым закрытым помещением в доме, не считая подземных комнат. Я припомнил уроки Минато-сенсея по фуин и соорудил дополнительную защиту от наблюдения. Пока линии знаков оставались не потревоженными.

На стол перед мелким легли шесть свитков, пять толстых тетрадей и стопка ещё не переплетённых листов. Никогда прежде мне не приходилось столько писать, как в последние месяцы! Я уж и двойников использовал, и всё равно написался до одури.