Лайон, Лин Картер Де Камп - Под знаменем Льва (=Конан-Освободитель)

Наконец он различил в кустах какое-то движение.

— Кто тут играть лесная дудочка? — спросил на ломаном аквилонском тоненький голосок.

— Гола? — вместо ответа сказал Конан.

— Нет, я Чудик, хозяин. А ты кто? — Кусты раздвинулись.

— Я Конан-киммериец. Ты знаешь Голу? — Теперь, когда глаза свыклись с темнотой, Конан различил старого, согнутого годами сатира.

— Да, — ответил сатир. — Гола говорить про тебя. Спас его и еще четыре. Что ты хотеть?

— Чтобы убить колдуна наверху, мне нужна ваша помощь.

— Как Чудик помочь большой человек?

— Ущелье завалено. Ты знаешь другую дорогу?

В тишине звенела ночная мошкара. Потом медленно сатир сказал:

— Есть маленькая дорога. Вон там, — и показал на восток.

— Далеко?

Сатир забормотал что-то по-своему, и голос у него стал похож на воронье карканье.

Киммериец озадаченно спросил:

— Для нас это день пути или больше?

— Быстро идти, тогда день.

— Ты покажешь дорогу?

— Хорошо. Если до солнца.

Через некоторое время Конан нашел Публия.

— Мы уйдем по тропе сатиров затемно, — сказал он. — Фургонам там не пройти. Бери обоз и двигай назад к Педассе, а оттуда прямо на Хорог. Если мы разобьем Нумитора, встретимся на тарантийской дороге, если нет… останешься один.

Второе ущелье оказалось намного уже. С плато его не было видно из-за деревьев и нависавших скал. Всадники медленно двигались вверх вдоль звонко журчавшего ручейка. То и дело какая-нибудь лошадь, испугавшись все тесней надвигавшихся базальтовых стен, с тонким ржанием пятилась назад, дико вращая глазами.

Даже шедшие сзади гуськом пехотинцы временами задевали камень плечами. Ночью, когда стало совсем уж темно и страшно, Конан приказал держать друг друга за ремни. Так и шли всю ночь. Утром подъем одолел последний солдат.

Пока армия отдыхала, Конан отправил разведчиков уточнить расположение частей Нумитора. Они отсутствовали недолго.

— Лагерь стоит в нескольких лигах отсюда, в лесу у дороги.

Конан вопросительно посмотрел на своих капитанов.

— Не понимаю, — сказал Паллантид. — Нумитор, хоть и не слишком умен, трусом до сих пор не был.

— Скорее всего, — вставил Троцеро, — он узнал, что мы нашли другую дорогу, и испугался, как бы мы не сбросили его вниз.

— Его колдун предупредил, — предположил Просперо.

— Но это не все, господин, — продолжал разведчик, обращаясь к киммерийцу. — К ним подошли четыре когорты пехоты. Мы узнали знамена.

Конан кивнул:

— Значит, он снял из Вестермарка весь легион и границу теперь там защищают только местные волонтеры. Опять мы проигрываем в числе. К тому же пограничные войска неплохо дерутся. Я отлично их помню. — Он помолчал. Потом спросил, обращаясь сразу ко всем: — Помните, Гола говорил что-то о том, что против врага у них есть свирели? Что бы это значило, как по-вашему?

Никто не знал. Тогда Конан сказал:

— Что ж, придется еще раз позвать сатира.

Когда наступили сумерки, Конан отправился вниз по узкой тропе. Он стоял один в глубине Броселлианской чащобы. Вновь и вновь прикладывал он к губам костяную дудочку и наконец услышал шаги. Перед ним вновь появился седой сатир. В ответ на вопрос киммерийца Чудик сказал:

— Да, свирели иметь. Вели солдат твой затыкать уши.

— Заткнуть уши? — недоуменно переспросил Конан.

— Да. Пчелиный воск, глина. Тогда мы помогать.

Пограничные части герцога Нумитора встали полукругом у тарантийской дороги. Герцог, похоже, решил занять оборонительные позиции до прихода Ульрика Раманского. Солдаты его уже начали возводить земляной вал.

Армия Конана незаметно, скрываясь в подлеске, широкой цепью приблизилась к лагерю. Но вдруг один из часовых заметил движение среди кустов и поднял тревогу. Люди побросали лопаты, схватились за оружие и выстроились.

Конан махнул рукой оруженосцам, те передали команду лучникам, и тотчас зазвенели тетивы и запели стрелы. Но никто из солдат киммерийца этого не услышал.

А до слуха легионеров долетел вдруг странный, тревожный, неизвестно откуда взявшийся звук. Словно кто-то неведомый играл на свирели. От этого звука начинали ныть зубы, а в душе поднимался непостижимый, беспричинный ужас. Солдаты бросали оружие, зажимая уши руками. Одни хохотали, другие плакали.

Звук приблизился, и поднявшееся желание бежать пересилило годы военной выучки. Один за другим легионеры бросались прочь, подальше от этого страшного места, и вскоре от ровного строя не осталось и воспоминания. Легион превратился в толпу испуганных насмерть людей. Конница Троцеро настигала бегущих, многих брали в плен.

— Ну что ж, — сказал Конан, глядя на опустошенный лагерь. — Разбить неприятеля не разбили, зато оружия у нас теперь хоть отбавляй. Можно опять принимать наемников.

— Легкая оказалась победа, — сказал Просперо.

— Чересчур, — хмуро отозвался Конан. — А слишком легкая победа обманчива, как улыбка придворного. Так что я скажу, что дорога на Тарантию открыта, только когда увижу городские стены.

Глава 11

КЛЮЧ ОТ ГОРОДА

Беспрепятственно прошла Освободительная армия мимо роскошных пастбищ, где паслись прекрасные лошади, мимо высоких замков, на зубчатых башнях которых реяли пунцовые и золотые знамена. Перешла зеленые невысокие горы и наконец, подошла к границе Пуантена и срединного графства.

Но взгляд Конана был невесел. Пограничные части герцога Нумитора развеялись подобно осенним листьям, но теперь новый враг косил войско. И от этого врага не было никакой защиты. Это была болезнь. Люди покрывались красными пятнами и падали в лихорадке. Многих пришлось оставить по дороге в деревнях, многие в страхе перед заразой бежали, многие умерли.

— Сколько же нас осталось? — спросил Конан у Публия вечером, когда они вошли в деревушку под названием Элимия.

Бывший королевский казначей достал свои восковые таблички, после чего сказал:

— Около восьми тысяч, считая легкобольных, которых около тысячи.

— Кром! Когда мы перешли Алиману, нас было десять тысяч, десятки сотен пристали к нам по дороге. Что же это такое!

— Кто-то пришел к нам, думал, здесь пряниками кормят. А потом отошел от дома лиг на десять, попотел как следует, да и вернулся, — отозвался Троцеро. — Такие начинают тосковать, да к тому же сейчас пора жатвы.

— А скольких свалила болезнь! — добавил Декситус. — Врачи перепробовали уже каждую травку — ничего не помогает. Просто колдовство какое-то. Что за злая судьба нас преследует!