Ирина Якимова - Carere morte: Лишённые смерти

— Доброй ночи, Мира, — голос Клариссы казался, как и её полёт, слабым. Он был хрупким, словно стеклянным, но слова она бросала резко, не боясь, что они разобьются на тысячи осколков. — Доброй ночи, подруга — сегодня радостная ночь!

— Я редко видела тебя в столь хорошем расположении духа! — с готовностью изумилась Мира. Она всё ещё была рада встрече.

— Здесь, в Карде, я действительно дома, — всегда туманные серые глаза старейшей сейчас были ясны.

— Ты надолго остановилась в цитадели?

— Нет, увы… Только пара ночей, — вздохнула Кларисса. Она прошла в комнату, зажгла все свечи в подсвечнике — вампирша любила эти живые огоньки. — Ну, что же, рассказывай, Мира, — тихо сказала она. Серые глаза блеснули в последний раз и вновь заволоклись туманом.

Они познакомились на третий год бессмертной жизни Миры. Кларисса, старейшая, заметила юную дикарку на столичном балу и сама завела с ней беседу, а в конце бала помогла уйти от охотников. С тех пор они навещали друг друга, впрочем, нечасто, и подолгу говорили. Это были типичные отношения наставницы и ученицы: Мира преклонялась перед мудростью Клариссы, а та, одинокая — слишком одинокая! — была рада благодарной слушательнице.

Свечи сгорели почти на четверть, а Мира всё ещё не кончила рассказ:

— Особенно тяжело весной и летом. В первый год было страшно: солнце, солнце, солнце! — за тонкой перегородкой из ткани! На второй год я успокоилась, а к четвёртому полюбила рисковать. Обманывать смертных вовсе не сложно, главное рассчитать всё, каждую мелочь, и ничего не пропустить. К счастью я ещё помню, как это — быть человеком… Сейчас я несчастная девушка с навеки разбитым сердцем. Сестра уже три года навязывает мне то одно, то другое знакомство, она ещё надеется выдать меня замуж, но я всем отвечаю отказом. Зато меня обожают все бездомные собаки Карды: я кормлю их своим ужином. А когда Агате вздумывается устроить приём, я беру на себя организацию и весь вечер потчую других… Правда, пищи для поддержания сил мне теперь требуется немало, да ещё — запрет Владыки! Мне разрешено одно убийство в месяц. Каждое первое число я пирую — и до следующего питаюсь какими-то каплями, уподобляюсь Низшим. Сначала я боялась, что голод сведёт меня с ума, но Бездна дремлет. Я сильно ослабла, но это всё ещё я, — вампирша вздохнула. — И ещё я почти забыла, как это: летать! Хорошо, что в Карде можно не опасаться Ордена.

— Ты веселишься, Мира, — Кларисса никогда не улыбалась, и эта фраза могла показаться обвинением, но Мира хорошо знала подругу, — совсем как в старые времена… — её голос вновь вызвал ассоциацию с тонким, невесомым, искусно сделанным стеклянным украшением.

— Да, наверное, — скупо сказала Мира. — Как же ещё, помилуй, мне развлекаться? Поиски Дара — синекура, безусловно, но из-за своей бессмысленности на редкость утомительная! Позавчера мы отчитались Дэви об итогах: ни-че-го! Я боялась гнева Владыки, но он остался равнодушен. Теперь я недоумеваю: были ли эти поиски ему вообще нужны?

— Задание Владыки могло показаться бессмысленным, но это не так. Александр Дэви всегда славился умением так рассчитать единственный удар меча, что он разрубает все — и видимые, и невидимые узлы, — сказала Кларисса. Её голос резко оборвался — вычурная безделушка упала на пол. Мира поймала себя на том, что ждёт звона осколков.

— Я боюсь его, — призналась она. — Он как… машина.

— Он — один из старейших вампиров, — огоньки свечей, отражающиеся в стекле, поблёскивали в глазах старейшей: отражения отражений. — Один из наших богов.

— В таком случае, нам ли рассуждать о божественных планах!

— История Дара — это история становления carere morte. Разве тебе это не будоражит воображение?

Вампирша пожала плечами.

— Владыка прав, с годами я стала видеть хуже, — печально заметила Кларисса. — Слишком много дорог, слишком много имён… Так значит, светловолосый мальчик, которого я заметила в гостиной, подлетая, сын твоей сестры?

— Да, Винсент, — Мира неприязненно ожидала следующего возгласа: "Он же просто копия Алана! Что ты задумала, подруга?" Но Кларисса молчала, и она продолжила иронически, злобно:

— Все вокруг воображают, что я хочу его инициировать, что я вижу в нём Алана! То, что они похожи, даёт мне лишний повод сделать всё, чтобы Винсент не узнал нашего проклятия. Я люблю его, как сына.

— Он не твой сын. Ты вновь опасно развлекаешься, — вздохнула Кларисса. Она рассеянно следила взглядом за отражениями огоньков в стекле, и отражения отражений в её туманных глазах плясали в том же ритме. Мира затихла, ожидая пророческих слов старейшей.

— Помнишь наш последний разговор в Доне? Помнишь, что я говорила тебе тогда? — промолвила Кларисса. — Не все вампиры способны вынести вечность. Многие и многие сходят с ума, боясь дать этому название, ищут свою смерть и находят. И Бездна поглощает их, — её голос зазвенел не как треснувший бокал — как струна. — Ты же достаточно сильна и холодна, ты будешь жить долго, очень долго, однажды ты станешь хозяйкой. Но в своей вечности ты должна быть одна. Ты ещё полюбишь своё одиночество. Ты — разрушительница, Хаос любит тебя. Никто не задержится рядом с тобой. Все они сгинут — смертные ли, бессмертные: это земля рушится вокруг тебя… Я говорила тогда и повторю сейчас: не привязывайся! Беги из этого дома, пока не погубила дорогих тебе людей.

Мира опустила голову, закрылась волосами, чтобы подруга не увидела её слёз.

— Алана погубила не я. То, что ты говоришь, жестоко. Я не делала зла никому из друзей.

Улыбались лишь глаза Пророчицы, но не губы, как всегда:

— Для тебя ещё не настало время платить. Но когда оно придёт, ты вспомнишь мои слова. И знаешь…

— Что? — не зная, чего ждать, ощетинилась вампирша.

— Я могу сказать, когда придёт время платить, Мира. И это будет очень скоро по меркам бессмертных! Ты знаешь, есть люди, способные различать вампиров среди людей? Глаза твоего племянника так пронзительны! Несомненно, у него есть этот дар.

— Дар?

— Лет через пять он научится им пользоваться, и ты больше не сможешь скрывать свою суть.

— Но сейчас он…

— Не видит в тебе вампира. Он ещё мал и не понимает своей силы. Пять лет, Мира.

Вампирша долго молчала, потом засмеялась:

— Вот, опять. Кларисса, ты золото. Ты опять говоришь золотые слова. Чем мне отблагодарить тебя, подруга?

— Не стоит, — первый раз Мира видела её улыбку. — Интересная история! Сколько нитей сплетено здесь, в цитадели! Дар, планы Владыки, твои планы — компоненты взрывчатой смеси… Прощай, подруга, — она скользнула к окну, сжала на прощание в холодных узких ладонях ладонь Миры, — я замечталась здесь с тобой… Карда ждёт!