Валерий Сальников - Гур

Когда послышался приглашающий колокольчик, Гур уже вернулся и, подняв детей на руки, посматривал на наши приготовления. Майта, в парадном мундире меченосца ордена Верных, с серебряными галунами сотника, выглядела потрясающе. Она осмотрела меня, сдула пылинку с праздничного костюма и заявила о полной готовности.

За обедом мы перезнакомились с родственниками. Старейшина официально внес нашу семью в записи клана. Анниэль вначале казалась слегка грустной, видимо ждала новостей с эльфийского плато, но понемногу оттаяла и повеселела, насмотревшись на улыбающиеся лица и дважды спасая собственные сандалии от покушений неуемных детишек.

После обеда мы уложили детей на короткий сон, мне еще сегодня надо заниматься с ними, в игре учить словам. Майта убежала в парк на тренировку, Гур беседовал с мажордомом и его женой о делах поместья. Анниэль и Жека ушли к себе. Гости расселись на лужайке перед домом и, попивая настой, обозревали пейзаж.

Что будет с Жекой и Анниэль, мне пока непонятно. Мы-то с Майтой уже определились в своей судьбе. Майта через полгода, надеюсь, уже сможет забеременеть и я потом тоже рожу нам несколько детишек. Двоих как минимум. После того, когда Ульму и Ульме исполнится три года. А до этого я стерильна. Если буду рожать в львином облике, то ребеночек родится львом-оборотнем, если же в человеческом, то обычным человеком, но с аурой мага жизни. И если ребенок родится человеком, то трех лет до следующей беременности ждать не нужно. Ладно, когда наступит время, тогда и посоветуюсь с мужем и сестричкой, как сделать лучше. Но, сначала я хотела бы, чтобы Майта понесла. Тогда долг перед ней будет возвращен? Не будет. Я никогда не верну милой сестричке долга моего счастья и счастья детей.

Я обиходила проснувшихся малышей и занялась с ними игрой в слова. Главное, чтобы понимали, а уж как они их выговаривают мы с Майтой всегда сможем разобрать. Утаскивая сегодня сандалии, дети весело мяукали «шатали», а мы их укоряли: «Кто забрал сандалии? Где эти непослушные дети?». Детям нравилось быть непослушными. Вернулась Майта, уже умытая, и стала помогать в играх с детьми.

Малыши уже угомонились и тихо посапывали в двойной колыбельке. Ощутила, что Гур зашел в спальню, по любимому аромату чистотела и перечной травы. Мы с Майтой уже лежали в постели, перешептывались и улыбались, чувствуя возрастающее возбуждение и предвидя грядущую ночь любви. Свет лампы мягко обвивал нас. Мы сбросили одеяла, прижались друг к другу, пусть муж увидит нас во всей красе, оценит контраст белой и смуглой кожи. Вряд ли мы дадим мужу заснуть сегодня, тогда он узнает, как покидать нас на целых три бесконечно долгих дня.

Любимому мужу.

Анниэль. Вести

Жизнь — только мгновение между двумя вечностями. Толстой

Смерти можно бояться или не бояться — придет она неизбежно. Гете

Когда я узнала, что прибыл командир спасательного отряда, то кубарем скатилась по лестнице, со всех ног пробежала по первому этажу и выскочила из дому. На лужайке Гур разговаривал с незнакомым человеком. Гур сразу обнял меня и глухо произнес:

— Анниэль, милая, держись. Твои родители погибли, брат не пострадал.

Когда я осознала эти слова, что-то обрушилось во мне. Холод накрыл и сжал сердце. Теряя сознание, услышала рык Гура:

— Уайду сюда, немедленно!

Я очнулась в спальне, рядом со мной на постели сидела Уайда. Жека примостился в кресле и затих, стараясь быть незаметным. По покрасневшим глазам было видно, что Жека недавно плакал. Странно, у нас эльфы никогда не плачут и даже эльфийки плачут крайне редко. Я, например, не помню себя плачущей. И лишь дети могут это себе позволить. Какой Жека все же ребенок.

Вошел Гур, невозмутимо взглянул на меня и перевел глаза на Уайду.

— Она в порядке, но будь с ней бережен, — ответила Уайда на немой вопрос.

— Обещаю. Анниэль, если говорить коротко, то я тебе уже все сказал. Если же длинно, то только бередить рану. Девочка, крепись, надо жить дальше. У тебя остался брат, есть Жека, любимая наука. Мы все заботились и будем заботиться о тебе.

И ушел. Накатила дремота и я моментально заснула, как будто кто-то задул свечу.

Когда проснулась, Жека по-прежнему сидел в кресле. В комнате стоял полумрак из-за сдвинутых оконных ставней. Сквозь щели между ними несмело пробивались солнечные лучи. На прикроватном столике стояли ваза с цветами и чаша со свежими фруктами.

— Анниэль, ласточка, мне уйти или остаться, как тебе лучше? — несмело спросил Жека.

— Останься милый, — улыбнулась ему. — Я долго спала?

— Сейчас далеко за полдень. Все недавно отобедали. Хочешь есть? Или полакомишься фруктами? Я принес их из трапезной.

— А цветы?

— Майта с Уайдой насобирали. Сказали, что в букет отобраны лишь цветы, полезные для твоего здоровья.

Какие чуткие женщины. Как же Гур должен быть счастлив с ними. Слезы вдруг хлынули из глаз и я не понимала, плачу то ли от умиления тем, что у Гура такая хорошая семья, или от горького осознания того, что больше никогда не увижу родителей. Открыв глаза, обнаружила, что Жека стоит надо мной, лицо искажено страданием, по щекам текут обильные слезы.

— Милая, родная, пожалуйста, не плачь, пожалуйста, не плачь, — непрерывно шептал Жека и гладил мою руку.

Я привлекла Жеку к себе и мы, соединив души, стали понемногу успокаиваться.

***

На следующий день, я почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы прочитать весточку от брата. Он писал, что весь район, где жили родители, сейчас погребен под гигантским слоем каменных обломков. Вообще, пострадало около четверти территории плато, погибло более двух тысяч эльфов. Разрушений и жертв было бы намного больше, если бы не эффективная защита эльфийских магов земли. Один из них умер от истощения, но спас несколько сот эльфов. Еще нескольким, близким к смерти, удалось выкарабкаться. Десять магов добавили по два уровня силы вскоре после катаклизма. Это новое знание в магии. Раньше подобное считалось невозможным. Запомню, потом обдумаю. Восстановительные работы шли по всему плато, сам он, как известный архитектор и мастер магии земли, руководил большой бригадой, возводящей жилье для лишенных крова. Хотя многие подумывали о смене места жительства, но сам брат был твердо намерен остаться и заниматься восстановлением быта горных эльфов.

Брат поблагодарил за крупную сумму денег в золоте, которую от моего имени вручил командир отряда Хранителей. Эти деньги он потратит на нужды пострадавших. Он также подчеркнул, что прекрасно понимает, что обо мне никому и ничего не должен рассказывать и уже внес меня в списки погибших под завалами.