Ольга Денисова - За Калинов мост

Испытания ледяной водой коленка выдерживала недолго. И опираться на нее приходилось сильней, чем на твердой земле – Игорь начал отставать. Как ни странно, перелет-трава никуда не спешила, и Сергей быстро ее обогнал.

– Эй, юннат! Ты можешь идти быстрей? – весело крикнул он, останавливаясь.

Маринка перевела дыхание и смахнула волосы со лба.

– Я тебе, кажется, уже говорила, что его зовут Медвежье Ухо. И он идет, как может. И мы пойдем так же, ты понял?

Игорь сжал губы и опустил голову. Он попробует идти быстрей, чтобы Маринке не приходилось его защищать.

– Я пойду за тобой, – Маринка пропустила его вперед. От этого стало еще противней.

Игорь прибавил шагу – если не щадить ногу, можно двигаться живее, главное покрепче сжать зубы. Болото когда-нибудь кончится, оно не может тянуться так далеко.

Но болото становилось все глубже, вода поднялась выше колена, и ни конца ни края ему видно не было.

– Ты как, Медвежье Ухо? – очередной раз спросила Маринка.

– Иду, – ответил Игорь.

– Ты не замерз?

– А ты?

– Мне жарко.

– И мне.

Игорь действительно не чувствовал холода, несмотря на то, что вымок до нитки – идти было слишком тяжело. Ноги глубоко увязали в размокшем торфе, сверху покрытом водой, и если выдергивать из него левую ногу труда не составляло, то опираться на нее с такой силой, чтобы выдернуть правую, он не мог, как ни повисал на посохе всей тяжестью. Левая рука начала уставать, и приходилось держаться за палку обеими. Сергей время от времени демонстративно останавливался и ждал, когда Игорь его нагонит.

– Слушай, ты не хочешь опереться на меня? – неожиданно предложила Маринка, когда Сергей отошел довольно далеко вперед.

– Нет, что ты… – Игорь растерялся. Неужели он идет так медленно? Сергей – понятно, у него проходимость, как у бульдозера. Не хватало только, чтобы девушка тащила его на себе.

Но, пожалуй, за предыдущие три ночи ему еще ни разу не было так трудно. Даже если на колено совсем не опираться, оно все равно стреляло острой болью от малейшего движения. И, чего вообще никогда не бывало, болело, если не шевелиться совсем.

– Медвежье Ухо. Остановись, – вздохнула Маринка.

– Нет, правда, не надо. Я еще иду, – попробовал он оправдаться.

– Скажи, если ты отдохнешь, тебе станет лучше?

Он покачал головой. Не в ледяной же воде. Они не застыли только оттого, что активно двигались.

– Эй! – крикнул Сергей, – чего застряли?

– Да плюнь ты на этого пижона, – Маринка проигнорировала его вопрос, – пусть себе прикалывается. Он вообще ненормальный какой-то. Знаешь, так ведут себя люди, которые в детстве в садик не ходили, и общаться не научились.

– Да нет, просто он привык к другому общению. Я думаю, у него была трудная жизнь.

– Это не повод. Опирайся на меня, пойдем. Я же никогда не устаю.

– Я тяжелый, – улыбнулся Игорь.

– Ерунда. Во время войны санитарки всегда носили на себе раненых, и ничего. Чем я хуже?

– Спасибо, Огненная Ладонь.

Она хмыкнула и задрала нос.

Сергей, увидев их, расхохотался.

– Да, юннат, ты совсем плох. Хочешь, я тебя понесу?

– Иди вперед, – выплюнула Маринка.

– Было бы предложено. Я серьезно говорю, я запросто тебя возьму на плечи. У тебя с ногой что-то?

Этого бы Игорь точно не пережил. Даже висеть на шее у Маринки было не так стыдно, как сидеть на плечах у Сергея.

– Сережа, иди вперед, – сказала Маринка, – не надо нам помогать. Мы дойдем.

Тот обиженно пожал плечами, отвернулся и двинулся дальше, но вскоре догадался забрать у них оба рюкзака.

Игорь старался не опираться на Маринку слишком сильно, но она быстро его раскусила:

– Я хочу облегчить тебе жизнь, а не осложнить. Не вставай на ногу. Вообще не вставай. И не смей мне говорить, что с тобой все нормально.

Он улыбнулся, прикусив губу.

Сергей время от времени недовольно оборачивался – его явно не устраивал их темп. Сперва он, наверное, надеялся, что они попросят его помочь, но постепенно начал раздражаться – конца болота не предвиделось, а травка висела над Игорем с Маринкой.

Маринка устала, в этом не было сомнений. Не меньше часа она тащила Игоря на себе, и он уже не мог не опираться на нее всей тяжестью – боль вымотала его.

Серенький рассвет они заметили только тогда, когда перелет-трава умчалась на восток, скрывшись за облаками.

– Ну что? – Сергей остановился и повернулся к ним, – вы никуда не спешили? И что теперь делать? Посреди болота?

Маринка перевела дух и огляделась.

– Ха! Смотрите! Там домик! – она показала пальцем в сторону, – Травка никогда не бросает нас где попало!

Игорю не хватило сил обрадоваться.

Маринка. 19 – 20 сентября, день

«…взошли в нее, а там стол накрыт, на столе всего много – и кушаньев и напитков разных; в углу стоит кровать тесовая, на ней лежит перина пуховая»

Домик приподнимался над землей на сваях, и был очень маленьким. Разумеется, Сергей добрался до него первым. Маринка радостно ступила на твердую землю и из последних сил добрела до лесенки. Она думала, что это всего лишь островок в болоте, но за домом лежало небольшое озерцо с прозрачной водой, а за ним начинался лес, настоящий лес.

– Игорь, ты еще жив? – спросила она.

Он ничего не ответил, помотав головой. Она вздохнула – ничего, сейчас они поднимутся наверх, обсохнут, и вылечат его коленку. Сил не хватало смотреть, как он мучается. Над крышей торчала труба, значит, в домике была печка.

– Сейчас, поднимемся наверх и отдохнем, слышишь? – шепнула она, – потерпи еще чуть-чуть.

За последние полчаса Игорь вообще не говорил ни слова, и Маринка подозревала, что он боится разжать стиснутые зубы. Глупый, она все равно отлично видела, как ему больно.

В единственной комнате домика действительно стояла печь, обложенная кирпичом, с широкой чугунной плитой и маленькой топкой. Вплотную к печи была придвинута огромная бочка с водой. Кроме этого, в комнате поместились две кровати – одна у печки, а другая напротив нее. Этим скудный интерьер исчерпывался. Ни стола, ни стульев в домик бы просто не влезло, настолько он был тесным. Два маленьких окошка выходили одно на север, другое на запад, поэтому в комнате было довольно темно.

Сергей сидел на корточках у печки, и, похоже, уже растопил ее, потому что грел руки у огня.

– Ну что? – усмехнулся он, увидев на пороге Маринку и Игоря, – Кровати – женщинам и детям, занимайте шконки, кому какая нравится.

– Ты осваиваешь обязанности кострового? – хмыкнула Маринка в ответ.

– Приходится, – он был миролюбив, – я нашел поленницу со стороны озера, и там же есть погреб, в котором полно еды. Отдыхайте спокойно. Сегодня я готов побыть и кашеваром.