Сергей Дорош - Темная сторона Луны

Пробегая мимо ледяной статуи, в которую превратился де Марсо, я ударил эфесом шпаги. Этого хватило. Статуя рассыпалась на осколки. Сначала в них были видны кровавые ошметки мороженой плоти, но через миг они превратились в прах.

Руи рубился против двоих, и помочь ему я ничем не мог. Если бы я вмешался, любой из них прикончил бы меня небрежным выпадом, даже не отвлекаясь от битвы с моим братом. Но оруженосцы заходили к Руи с фланга. А их я мог хотя бы сдержать.

– Молодые сеньоры, защищайтесь! – крикнул я, делая первый выпад.

Молокосос в цветах Тюдоров, примерявшийся, как атаковать Руи, видимо, сбросил меня со счетов. Разницу между новой шпагой и тем оружием, что было у меня раньше, я почувствовал сразу. Шедевр Агия был словно продолжением моей руки. Оруженосец все же успел среагировать, хоть и не был несущим спокойствие. Левый меч метнулся вниз. Будь у меня в руках обычная шпага, его прием прошел бы блестяще. А так он всего лишь отвел мой удар, и острие, вместо того чтобы пробить ему бок, вонзилось в бедро. Мало того: не ударь он так сильно, это была бы простая колотая рана, не такая и страшная. Но под весом меча шпага просто разворотила ему ногу.

Кровь хлынула потоком. Оруженосец упал. Я шагнул назад и, развивая успех, прыгнул на второго. Тот наверняка не имел дела с оружием, подобным моему, и не знал, на что способна хорошая шпага в умелых руках. Воинское обучение сказывалось, но по скорости я умудрился превзойти его. Град ударов, на первый взгляд беспорядочных. Да, толку от них было мало вроде бы, но этим я не давал ему опомниться, собраться и выработать тактику противостояния. Раненый оруженосец (этот носил цвета Фиричелли) умудрился встать, опираясь на меч. Он был бледен, да и еще бы: потерять столько крови. Кулак воздуха ударил его и отбросил далеко по улице. Аркадия сделала это мимоходом.

Все внимание моей спутницы поглотила борьба несущих спокойствие. Я тоже заметил некую странность. И Тюдор, и Фиричелли рубились вполсилы. Это позволяло Руи противостоять им на равных. Я заметил, что братец словно бы прикрывает Аркадию, а она просто смотрит на эту схватку, ничего не предпринимая.

Но так не могло продолжаться вечно. Я не собирался тягаться с оруженосцем Гордона в выносливости. От Руи помощи тоже не будет, это и ежу понятно. Надо прикончить молокососа самому, и поскорее, пока у меня еще есть преимущество.

Я вложил все силы в последнюю атаку, в который раз благодаря старину Агия за чудесное оружие. Мальчишка потерялся, сбился с ритма, который только начал устанавливаться. Я попятился, он пошел следом. Я поймал его на противоходе, резким подшагом сократил дистанцию. Он оказался открытым. Его длинные мечи были теперь бесполезны, как и моя шпага. Я ударил кинжалом. Скользящий удар снизу вверх, рассекающий живот, а возле солнечного сплетения перевел его в колющий.

– Сентилья! – воскликнул Руи.

– Сентилья! – отозвался я нашим семейным боевым кличем.

– Берегись! – вскрикнула Аркадия.

Поганец-оруженосец Фиричелли опять умудрился подняться на ноги, выхватил тяжелый боевой нож и метнул. Я нырнул в сторону, чувствуя, что не успеваю. Нож не был предназначен для метания, но в парнишке жил боец. По-моему, он был из рода фон Штальбергов, а они – прирожденные воины, как и все выходцы из Германии. Он вложил в этот бросок все силы. От удара в бок меня развернуло. Оруженосец бросился вперед, игнорируя разрубленную ногу. Я упал на колено и, не поднимаясь, послал в него три метательных кинжала – все, что у меня оставалось. Шпага, падая, зазвенела по камням мостовой. Мальчишка отбил два кинжала из трех, попытался увернуться. Короткое лезвие третьего вошло ему в плечо. Я метнул свой боевой кинжал. Сказались месяцы тренировок. Оруженосец вдруг замер. Мое оружие вошло ему в грудь по рукоять. Тело попыталось продолжить атаку, но сердце уже остановилось. Он сделал еще шаг, а потом упал.

Фиричелли вдруг резко ускорился. Его удары слились в один сплошной вихрь стали. Оборона Руи треснула по швам. Меч противника прочертил глубокую борозду на его груди, и тут наконец вступила в бой Аркадия. Одежда Фиричелли вспыхнула. Он с криком покатился по мостовой, пытаясь сбить магическое пламя, но все было напрасно. Теперь пришел черед Руи сказать свое слово. Я прекрасно знал, что мой брат превосходит Гордона по всем статьям. Сейчас он подтвердил это лишний раз. Я не успел сосчитать до трех, когда тело того, кто хотел убить меня, рассыпалось пеплом. Я подошел к Фиричелли. Он уже не кричал. Страшное развоплощение. Шрамы от ожогов останутся на нем навсегда. Я добил его быстрым уколом.

Только теперь мы с Руи смогли взглянуть друг на друга. Он изменился, мой брат. Какая-то невыразимая словами тревога залегла где-то в уголках глаз, и уже не выкуришь ее оттуда, сколько вина или даже рома ни выпей. Он бросил взгляд на своего оруженосца. Три колотые и одна рубленая рана. Ясное дело, уже не дышит.

– Жаль мальчишку. – И это все.

А сказано почти без чувств. Не жаль Руису дель Сентилья было этого парнишку лет шестнадцати. Ну не жаль, и все тут. Пожалуй, только моя смерть расстроила бы его.

– Руи. – Я обнял брата.

На глаза наворачивались слезы. Только сейчас, поняв, как он изменился, я осознал перемены, произошедшие во мне самом. По сути, только что я убил троих людей, которые едва начинали свою жизнь. Все они были из знатных родов, следовательно, за каждым стоит могущественное семейство Лазурного домена. Мало того, хоть все противники Руи были полноправными высшими и были развоплощены, мой брат косвенно принимал участие в убийстве их оруженосцев, которые приобщены к алтарю еще не были, а следовательно, оставались смертными. Четыре тела на мостовой.

– Надо убираться, – сказала Аркадия. – Если нас здесь поймают…

– Да, сеньорита права, – тут же согласился Руи.

– Так, младший, у меня еще дела, – сказал я ему. – Поэтому ты берешь мою шляпу и плащ и возвращаешься вместе с Аркадией. Тебя примут за меня.

– А ты, старший? – спросил он.

– Я – живущий в тенях. Назови то место в этом городе, куда я не смогу незаметно пробраться.

– Ах, ну да.

– Торопись, Руи. Если кто-то следит за мной, я постараюсь стряхнуть его с хвоста. В любом случае прикрой свою рану и держи руки на мечах.

– Не учите меня, сеньор маркиз, – усмехнулся он.

– Я старше вас и могу себе это позволить, сеньор маркиз, – в тон ему ответил я.

– Всего на десять минут.

– Но старше.

– Хватит, вы оба, – прервала нас Аркадия.

– Прошу прощения, сеньорита. – Руи отвесил ей галантный поклон. – Итак, позвольте проводить вас.

– Почту за честь. – Аркадия улыбнулась и взяла его под руку.

Они удалились, а я остался без плаща, в одной дурацкой косынке, да еще и с дыркой в боку. Рана была не опасной, кровь я и сам остановить смог, и все же приятного мало. Нет, домой возвращаться только по Теням. Если меня кто-нибудь увидит, стыда не оберешься. Не благородный сеньор, а пират Карибского моря. Еще бы деревянную ногу… Тьфу ты, типун мне на язык. Глянул на оруженосца Фиричелли, которому сам раскроил бедро до кости, поежился и решил, что без деревянной ноги лучше.