Светлана Кобелева - История Стража: кинжал Судьбы

Стараясь не подпускать к себе первые признаки страха, я произнесла:

— Зато намного легче, чем в пустыне.

Моя глупая шутка не разрядила обстановку, а наоборот сгустила напряжение. Внимание привлекло шуршание под ногами — внизу около моих ног извивался змей — мое создание. Присев на колени, я погладила его по плоской голове, чувствуя, как некая сила впитывается в тело, страх проходил — появилась уверенность в том, что мы останемся в живых. Склонив в знак благодарности голову, я закрыла глаза, мысленно приказывая змею застыть. Руку обожгла боль, которая постепенно утихла. На ней вновь красовался серебряный браслет.

Я не знаю сколько прошло времени к тому моменту, как мы оказались у подножия горы Оракула. Помню лишь жажду, изредка утолявшуюся из ручья, пробивавшегося сквозь землю на поверхность, да последующие часы блаженства до тех пор, пока жидкость вновь не исчезала, а так же истоптанные в кровь ноги, да сильную усталость, но вот всем этим мучениям пришел конец. Посмотрев вверх, я заметила, как вершина горы упирается в небо, поддерживая от падения вниз.

У подножия же пышно зеленела растительность, но склоны были пусты и каменисты. Лишь высоко вверху виднелся выступ, что находился перед входом в пещеру Дракона. Гора казалась неприступной, а у нас не было ни веревки, ни чего-либо еще, что могло бы помочь.

— Так чего же мы ждем, бесстрашная виэль?

— Насмешливое создание — ты издеваешься?

— Да нет же, смотрите, это просто, — с этими словами мой спутник подошел к камням и медленно стал взбираться вверх, втыкая свой длинный нож в многочисленные трещины, испещрившие твердую породу. Поражаясь сообразительности керриша, я последовала его примеру, используя для этого кинжал, обнаруженный в сумке, и подвесив свой меч за спину.

Полуденное солнце нагрело красноватый камень, из-за чего подниматься стало сложнее. Ладони покрылись потом, а одежда прилипла к телу, распространяя запах болота. Мы почти достигли нашей цели, когда внезапно заметили движущиеся на нас темные точки. Они падали с вершины и можно было подумать, что это камни, но камни не зависают в воздухе. Большие хищные птицы грациозно спускались с гнезд за добычей. А добычей должны были стать… мы! Темные перья и острые клювы сверкали в лучах солнца. Мы с Кали представляли собой идеальную мишень. Я постаралась сильнее вцепиться в скалу, закрывая голову свободной рукой, в попытке прикрыть ее от удара. Но его не последовало — вместо этого я услышала клекот. Кали выкрикивал что-то в воздух, обращаясь к предводителю стаи, и птицы кружили над головой, не трогая его. Вожак стал выкрикивать ему что-то в ответ, то, приближаясь, то, отдаляясь от нас. Громкий щелчок, вырвавшийся из груди Кали был последним аккордом в их беседе — птицы улетели прочь. Тело ныло от напряжения, руки соскальзывали с рукояти кинжала. Я со страхом посмотрела вниз и от этого у меня закружилась голова. Облизнув потрескавшиеся губы, не смотря на Кали, я стала подниматься дальше наверх. Страх, пережитый мной, пропитал рубашку липким потом. В мозгу крутилась только одна мысль — добраться до выступа и не упасть — она не оставляла места для удивления необычным способностям Кали. Солнце светило в спину, обволакивая своим жаром. От волнения руки еще сильнее вспотели, и все чаще стали соскальзывать с рукояти, заставляя сердце замирать всякий раз, когда это происходило. Вскоре все тело стало болеть от невыносимого уже напряжения. Вскинув голову вверх, я, наконец, различила так долго ожидаемый край выступа. Едва ладони коснулись края, как нога соскочила с опоры и я повисла на руках, содрав кожу на пальцах. Кровь окропила каменистую породу, скатываясь вниз. Застонав, я стала подтягивать свое тело наверх. Казалось, мышцы рвались от усилий, такая поглотила меня жгучая боль. Тело не было подготовлено к таким испытаниям, поэтому каждый рывок давался с трудом. Мгновение спустя, когда, я чуть не сорвалась вниз, мне удалось найти выбоину в горе, о которую оперлась и залезла на выступ. Стоя на корточках, я пыталась отдышаться, вдыхая насыщенный кислородом воздух. Глаза слезились, и было неизвестно от пережитого ли ужаса или от поднятой мной пыли. Восстановив дыхание, я подползла к краю, чтоб посмотреть, где завис Кали. Его там не было — мне не хотелось верить своим глазам, и было страшно даже подпустить к себе мысль о том, что Кали сорвался и упал вниз. Не теряя надежды, я поднялась на шатающихся ногах и огляделась вокруг, но кроме меня около пещеры не было никого. Сердце на миг замерло, а затем стало учащено биться, оглушая своим стуком. Я села на землю и закрыла лицо руками, до сих пор не веря в то, что произошло. Не было сил плакать, казалось, в теле не осталось воды. Хотелось кричать, а из горла вырывались лишь гортанные хрипы. Арикон, за что? Зачем? Они все умерли из-за меня. Стон сорвался с губ. В чем они виноваты, чем они провинились перед тобой, Ворф? Я осталась одна… Звенящая пустота заполнила душу. Они умерли… Арен, Кали…, а Кетан… его больше нет рядом, и никогда не будет, потому что он не простит мне совершенный мной грех. Упав на спину, я до рези в глазах стала вглядываться в небо. Затем, закрыла их и почувствовала, как из-под ресниц медленно потекла слеза, не принося успокоение мятущейся душе. В спину уперся меч, доставляя некоторое неудобство, на которое мне легче было не обращать внимания. Я открыла глаза, и жизнь, нет, скорее время замедлилось до такого состояния, что стало заметно, как пыль, золотясь на солнце, опадает на руку. Как медленно по небу плывут еле различимые облака, белесой дымкой закрывая небосклон. Как еще в светлом голубом сияние появляется блеклый круг луны. Ветер, как злобный пес бросался на меня, как будто бы пытался скинуть в пропасть. Повернувшись на живот, я встала на колени, затем вытерев слезы, глубоко вдохнула воздух и встала на ноги. Руки еще дрожали от усталости, но не так сильно, как раньше. Постояв так несколько секунд, я направилась в сторону пещеры, стараясь найти укрытие от пронизывающего ветра, после чего облокотилась о скалистую стену, и погрузилась в темноту. Свет заходящего солнца прорезал полумрак, мешая глазам привыкнуть к нему. Стараясь не шуметь, я зажгла в руке маленький шар огня, который позволял видеть на несколько метров вперед. Шаги образовали гулкий перестук, похожий на мотив какого-то шаманского песнопения. Мое внимание привлек высокий потолок этого скалистого убежища, отдаленно похожий на купол храма, построенного в честь Арикона в Тригарде и покрытого мозаикой. Это было великолепное зрелище в час заката и восхода, когда разноцветных стекляшек касались первые или последние лучи солнца, заставляя изображенное ими оживать, заполняя пространство живыми легендами. В этой же пещере потолок был покрыт ледяной коркой, отчего здесь было прохладно. Я медленно шла все дальше, а этому убежищу все не было конца, потому что оно переходило в другие более мелкие, в которые вели арочные проходы. После нескольких минут блуждания, я оказалась в большом помещении. Доверившись своей интуиции, дотронулась до стены и, наконец, нашла то, что искала — факел. Когда мой огонь зажег его, то пламя по цепочки перескочило на другие факелы, осветив всю пещеру. В дальнем ее углу что-то засияло настолько ярко, что заслепило глаза. Я аккуратно начала продвигаться вперед, сосредоточившись на этом блеске. Внезапно закружилась голова, стало не хватать воздуха. В панике я все чаще начала делать вдохи, чувствуя, как теряю последние его капли. В глазах потемнело, и тело окутала холодная мгла. Упав на колени, я вскоре легла на спину, ощущая, как замирает сердце. На мгновение усилилась резкость звука, и мне стало слышно, как где-то капает вода. Медленно: кап… кап…