Джулия Голдинг - Заклятие Химеры

Госпожа Халид устроила Лиаму его первый настоящий день рождения — с кучей игр, подарками и тортом. Дома Лиам считал, что ему повезло, если родители вообще о нем вспоминали, и они никогда не догадывались пригласить в гости его друзей. Когда госпожа Халид это узнала, она решила, что в его восьмой день рождения нужно наверстать все, чего он был лишен в прошлые годы. За последние четыре месяца Лиам обзавелся удивительным количеством друзей в Обществе, и комната была битком набита.

Конни, еще не отошедшей после противостояния в библиотеке, понадобилось некоторое время, чтобы расслабиться. Она не рассказала об этом случае ни Маку, ни Саймону, только спустя час почувствовала, что здесь, по крайней мере, она среди людей, которым она нравится и которые ее не боятся. И все же ей было слишком стыдно признаться кому-либо, что Совет запретил ей посещать читальную комнату.

— Торт! Торт! Торт! — распевали Ахмед и Омар, сыновья госпожи Халид.

Раздался гром аплодисментов: в столовую из кухни вошла госпожа Халид, держа перед собой трехъярусный торт.

— А где свечи? — крикнула Антония, сидевшая в углу рядом с Конни.

— Ага! — сказала госпожа Халид, выуживая восемь больших свечей из складок своих одежд, как фокусник вытаскивает кролика из шляпы.

— На торт они не годятся — слишком велики, — сказала Аннина.

— Не думаю, что они для торта, — с улыбкой ответила Конни.

Госпожа Халид поместила свое произведение в центре обеденного стола, а затем расставила вокруг него восемь свечей в подсвечниках.

— Омар, ты готов? — спросила она своего старшего сына, высокого красивого мальчика с длинными, зачесанными назад черными волосами. Он кивнул. — Лии-ам, ты готов? — сказала она, поворачиваясь к розовощекому имениннику.

— Да! — ответил он.

Госпожа Халид взяла вощеный фитиль и стала зажигать свечи, издавая тихий шипящий звук.

— Начнем игру! — сказала она, отступая назад.

Лиам встал на табурет и сложил руки чашечкой вокруг первой свечи, с сосредоточенным выражением лица. Когда он убрал руки, Конни увидела, что теперь там плясал маленький огненный дух. Лиам стал быстро перемещаться вокруг стола, призывая духа поплясать на каждом из восьми огоньков.

— Омар. — Госпожа Халид кивнула своему сыну.

Омар шагнул вперед, отбросив назад упавшую на лоб черную челку. Он сложил руки рупором у рта и дунул, как будто затрубил в невидимый рог. Конни почувствовала в комнате какое-то стремительное движение и трепет. Она подняла глаза и увидела бледные очертания сильфа — духа ветра, ворвавшегося в комнату и вьющегося над головой, как птичка. Его тело, состоявшее из одного воздуха, мерцало на фоне потолка, длинные волосы колыхались за спиной. Неровные крылья развевались, как потрепанное знамя на ветру. Конни подтолкнула Антонию.

— Вон, смотри. — Антония взглянула наверх, но не смогла разглядеть его. — Следи за волнами воздуха, когда он будет пролетать мимо чего-то.

— А, точно. Теперь вижу! — сказала Антония, уловившая очертания длинных ног, которые в полете задели штору.

Сильф спикировал вниз, к свечам, и сильно дунул на ту, которую Лиам зажег первой. Конни было видно, как дух огня сопротивляется ветру, яростно грозя сильфу кулаком и тщетно сыпля в своего врага красными искрами. В мгновение ока огненный дух исчез из виду: его пламя погасло.

— Нет, это я должен тушить свечи, а не ты! — завопил Лиам.

Сильф, однако, был слишком силен, чтобы его мог обогнать один мальчик, и успел погасить уже половину свечей за то время, пока Лиам заново зажигал две из них.

— Конни! Помоги! — стал он звать на выручку Универсала.

— Давай, Конни! — сказала Антония, подталкивая ее вперед. — Нужна твоя помощь.

Конни с усмешкой ждала, пока сильф не пролетит поблизости от нее. Когда он оказался рядом, она поймала дуновение ветерка и спрятала в свой колчан. Сильф спикировал на торт, и тут Конни выпустила свою стрелу. Дух сбился с курса и запутался в шторах. Зрители засмеялись. Эта заминка предоставила Лиаму достаточно времени, чтобы зажечь последнюю свечку.

— Я выиграл! — ликующе закричал он.

— Выиграл, — признал Омар, по-братски ласково потрепав его по волосам.

Затем посредник сильфов подошел к Конни, чтобы поздравить ее. Он в шутку отвесил ей поклон:

— Победа за тобой, Универсал. Как ты это сделала?

— Спасибо. Это была стрела из колчана Универсала, — пояснила она. Он недоуменно поднял бровь. — Мысленное орудие. Я недавно его освоила. Ты захватываешь немного энергии — и потом посылаешь ее обратно.

— Давайте споем, чтобы именинник мог задуть свои свечки, — проревел Мак, перекрывая гомон толпы.

Когда песня «С днем рожденья тебя» неуклюже стихла, Лиам встал на табурет, щелкнул пальцами — и тут же все огненные духи исчезли, унеся с собой и пламя свечей.

— Посреднику духов огня дуть не нужно, — гордо заявил он.

Госпожа Халид с энтузиазмом зааплодировала с порога кухни.

— Молодец, Лии-ам, — крикнула она.

Лиам разрезал торт на огромные неровные кусищи и, растолкав гостей, поднес Конни первый кусок.

— Вот, это тебе! — сказал он, суя ей в руки торт. — Спасибо, что помогла мне сейчас!

— Обращайся в любое время, — сказала она, слизывая с пальцев глазурь. — Вижу, твое обучение идет хорошо.

— Это просто фантастика. Мама Халид говорит, что весной мы сможем встретиться с большими духами. Она хотела узнать, нельзя ли нам приехать для этого в ваши края. Говорит, что в саду у нее не хватит места.

— Конечно. Уверена, Кол и его бабушка смогут принять вас у себя, — ответила Конни.

К ним подошел Саймон:

— Хорошая работа, Лиам. Классные у тебя были огненные духи.

Лиам засиял от такой похвалы.

— А как там твой афинский козло-змее-лев? — спросил он.

— Немейский лев, — поправил его Саймон. — Очень интересное существо. Совет считает, что я скоро буду готов к встрече с Химерой. Мы ведь не можем вечно держать Конни взаперти в Гескомбе, правда?

Лиам взглянул на внезапно побледневшую Конни:

— Тебя что, держат взаперти?

— Не совсем. Мне не разрешают ходить на пустоши, — пояснила она.

К ней вернулось знакомое ощущение болезненного ужаса. Она смотрела на счастливое лицо Саймона и не могла понять, как он может так легкомысленно относиться к перспективе встречи с Химерой. Но, с другой стороны, он ведь и не знает, во что ввязывается.

— А что ты натворила? — спросил Лиам.

— Ничего, — ответил Саймон, — просто там живет огромная мерзкая зверюга, которая хочет ее сожрать.

Лиам, казалось, был потрясен.