Евгения Лифантьева - Ролевик: Орк

Пока разошедшийся Мухтиэль обличал ужасы существования в Рушетале, я быстренько закутал его в одеяло, заварил укрепляющих, обезболивающих и снотворных травок и сунул ему в руки кружку с зельем. Парень, сам того не замечая, выхлебал все. Может, если бы не был занят рассуждениями о падении нравов, и задумался бы, что ему подсовывают, но так сладковатое пойло пошло «на ура». В результате, дойдя до перечисления богов-предателей, принц начал зевать, а, добравшись до темы семейной неверности, и вовсе захрапел.

– Ну чего, угомонился этот твой «язык», – осторожно спросил Асаль-тэ-Баукир. – Я уже устал его слушать.

– Завтра узнаем еще про то, как его высочество из дворца перебралось в орочий шатер, – пригрозил я духу.

– Я лучше исследованием тоннелей займусь, – буркнул дух. – А ты ничего не хочешь узнать по поводу Храма в ущелье?

– Конечно, хочу, – встрепенулся я. – Ты обещал рассказать.

– В общем, там готовится прорыв Хаоса, – торжественно заявил Асаль-тэ-Баукир.

– Ничего не понимаю, – я попытался свести всю имеющуюся у меня информацию во что-то более или менее непротиворечивое. – Вроде бы Хаос уже прорвался в этот мир?

– Не сам Хаос, а лишь его энергии, – поправил меня мертвый маг. – И не прорвались, а неравномерно распределились. В любом мире присутствуют и энергии Порядка, и энергии Хаоса. Порядок придает материи форму, Хаос обеспечивает развитие. Если эти энергии находятся в гармонии, то мир жив. Но здесь, кажется, создалась необычная ситуация. На какой-то момент энергии Порядка стали возобладать. Это заметно по многим признакам, в том числе и по тому, о чем тут вещал этот сумасшедший: общество становится слишком структурированным, слишком сословным, каждый прикован к тому месту и к тому делу, которые оставили ему в наследство родители. В результате энергия Хаоса стала поступать в мир не равномерно, а в отдельных точках, но там ее концентрация излишне велика.

– Ну, а при чем тут Храм? – так и не понял я.

– А при том, что в любой мир и той, и другой энергии поступает ровно столько, чтобы обеспечить его гармоничное развитие. В масштабах Вселенной – не так уж и много. Но возможен вариант прямой проброски канала в Сердце Хаоса – источник энергии движения…

– Ага! – понял я. – Получается большой бух, как если бы на мотор, рассчитанный на 220 вольт, подали 380.

– А что такое вольты? – недоуменно спросил Асаль-тэ-Баукир. – И кто их подает? Служка в кабаке?

– Не важно, – отмахнулся я. – В общем, я понял. А в какой форме может быть этот «бух»?

Мертвый маг помолчал и все-таки ответил:

– Не знаю, что произойдет здесь. В моем родном Асталане все началось с бессмысленных бунтов и одновременно – стихийных бедствий. Извергались вулканы, которые давно считались мертвыми, на берега морей обрушивались ураганы, в жарких странах, в которых никогда не видели снега, лютовали метели, а странах вечного льда выпадал горячий дождь. Потом появились невиданные твари, которым никто не знал даже имени, а люди стали исчезать один за другим. Однажды я сумел увидеть превращение человека в тварь и понял, что орды зверей, штурмующие города – это бывшие их жители… На какое-то время мне удалось прекратить превращения, научив всех, кто владел магией, заклинанию «памяти формы». Для тех, кто не имел таланта, мои ученики изготавливали амулеты – десятки, сотни тысяч амулетов… Но потом стала изменяться сама земля, превращаясь во что-то среднее между болотом и пылевым облаком…

– А ты смог узнать, что послужило причиной прорыва Хаоса? И вообще – как он происходит на начальном этапе?

– К сожалению, нет. Я могу предположить лишь одно: для этого нужны совместные действия разумных. На Асталане незадолго до начала бедствий тоже появились странные секты, поклонявшиеся богам, о которых раньше никто не слышал. К сожалению, на них сразу не обратили внимания. А здесь можно будет понаблюдать за ситуацией с самого начала.

Я возмутился:

– Тебе хорошо говорить – понаблюдать! А что потом станет с этим миром? То же, что с твоим Асталаном?

– Ну, не знаю, – задумчиво протянул маг. – Это было бы интересным экспериментом. Но я с тобой согласен: слишком опасно.

– И при этом никто, как на Асталане, не обращает внимания на идиотов-сектантов! – с досадой воскликнул я. – Поэтому приходится отдуваться мне!

– А куда ты денешься? – с интонациями Арогорна пробормотал Асаль-тэ-Баукир.

Надо было сказать ему, что я обо всем этом думаю. Но вместо этого я перебил мага:

– А что это за заклинание «памяти формы»? Как ты думаешь, оно на нашего красавца подействует?

– Может и подействует, – неуверенно ответил Асаль-тэ-Баукир. – Правда, для его реализации нужна энергия порядка. На Асталане я знал, как использовать потоки, а здесь все иное.

– А щит?

– Что щит?

– Ты говорил про какой-то След Создателя, да и Арогорн напрягся, когда мой кулачник увидел. Думаю, там есть энергия.

– Есть-то она есть…

– Только не про твою честь, так? – догадался я. – Давай все-таки попробуем. Выкладывай заклинание, а я подумаю, как его реализовать.

Совместными усилиями мы с горя создали гибрид из шаманских заговоров, преподанных мне Апа-Шер, и магии давно сгинувшей в пучине Хаоса планеты. Правда, напрямую оно не действовало, пришлось заговаривать отвар ромашки, пропитывать им все имеющиеся у меня чистые тряпки и обматывать ими бесчувственное тело Мухтиэля. Разбудить парня я не боялся – местные травки, усиленные колдовством, оглушают не хуже патентованных снотворных. Младший принц только простонал что-то и совершенно по-детски зачмокал губами.

– Посмотрим, что утром будет, – с интересом сказал Асаль-тэ-Баукир, когда я опять закутал парня в одеяло.

– Мдя… Экспериментаторы, – хмыкнул я в ответ. – Ладно, ромашка – антисептик, а эта еще Апа-Шер заговорена, так что воспаление на раз снимет. А вот что с чешуей делать?

– Думаю, сама отвалится, – изрек мертвый маг. – И вообще – тебе пора спать.

– Это еще почему?

Нет, спать, конечно, хотелось. Набегался за день, да еще полночи разговоры разговаривал. Только категоричность моего собственного щита, вздумавшего следить за режимом дня, мне не очень понравилась.

– Потому что тебя ждут, – загадочно ответил Асаль-тэ-Баукир. – Не бойся, выспаться успеешь.

Я уже не пытался ничего понять в парадоксах рассуждений мертвого мага. С одной стороны, меня ждут. С другой – я должен лечь спать. Но если во сне я опять буду бегать от жабоподобных «гаишников», то как высплюсь?

Однако делать было больше нечего. Поднявшись наверх, я проведал Маню. Подумал немного, прилепил ему к ошейнику еще и амулет невидимости. Полюбовался на свою работу – пустой воздух тыкал меня мокрым носом в щеку.