Дмитрий Видинеев - Предел. Дети палача

— Смотри, впереди какой-то дом, — сказала Невея.

— Похоже, постоялый двор, — обрадовалась Севера. — Значит, ночевать в лесу нам сегодня не придется.

Конечно, Невее тоже хотелось провести ночь в тепле, но она не разделяла радость послушницы — при виде бревенчатого двухэтажного строения с множеством пристроек, сердце сильно заколотилось, сознание всколыхнула волна тревоги.

— Что-то не так, — настороженно проговорила она.

— Не так? — Севера удивленно посмотрела на Невею. — Ты о чем?

— Не знаю, какое-то предчувствие.

Севера нахмурилась.

— Что ж, сейчас выясним, что к чему.

Они вошли в обнесенный низким забором двор. Справа стоял полуразрушенный сарай, на земле валялись обломки досок — видимо последствие прошедшей бури. Завалившаяся поленница, каменный круглый колодец, собачья будка.

— Да, здесь явно что-то не так, — согласилась Севера. — Нет собаки и тихо слишком. Знаешь, что сделаем? Ты подождешь меня здесь, а я пойду в дом и взгляну…

— Я с тобой! — твердо сказала Невея.

Севера вздохнула, ей меньше всего сейчас хотелось спорить.

— Хорошо, пойдем, — она отодвинула полу плаща и положила ладонь на рукоять меча.

Они поднялись по широкому крыльцу, прислушались. Все было тихо. Потом Севера осторожно открыла дверь, и они вошли в мягкий полумрак гостиной. Перед их взором предстал полный кавардак: разломанные столы и лавки, разбитая посуда, покосившийся шкаф с оторванными дверцами. С ведущей на второй этаж лестницы сорваны перила. У стены лежал погнутый канделябр с рассыпанными по полу свечами. В очаге печально завывал ветер.

— Святая Дара, что здесь произошло? — с тревогой произнесла Севера.

Она сделала пару осторожных шагов к центру гостиной. Скрип досок под ее ногами походил на стоны старика. Под лестницей послышался шорох, и через мгновение оттуда выскочила крыса. Злобно сверкнув глазами-бусинками, она пробежала вдоль стены и скрылась под портьерой, которая закрывала проем в соседнюю комнату.

Не убирая ладонь с рукояти меча, Севера прошла через гостиную и отодвинула портьеру. Их взору открылась небольшая кухня. На широком столе лежала засохшая морковь и серый от плесени кочан капусты. Возле стены стояли две бочки, над которыми на крюках висели сковороды, котлы и черпаки.

Невея наступила на осколок глиняной тарелки. Тот хрустнул под ее сапогом, и девочка вздрогнула.

— Похоже, дом пуст, — произнесла Севера.

Будто опровергая ее слова, над головой раздался приглушенный грохот и скрип досок. Глядя на аркообразный проем в конце лестницы ведущей на второй этаж, Севера и Невея отошли к середине гостиной. Размеренное поскрипывание наверху было явно вызвано шагами.

— Кто-то в доме все-таки есть, — прошептала Севера. В голосе слышались тревожные нотки. Она отстранила себе за спину Невею и крепче сжала рукоять меча.

В сумерках аркообразного проема, будто из мутной воды выплыл темный силуэт. Ветер в трубе издал воющий вздох, и из очага взметнулось облако пепла. Невее замерла от страха. Затаив дыхание, она смотрела наверх лестницы.

Словно в мутном зеркале в проеме появилось серое, обрамленное спутанными седыми волосами морщинистое лицо. В глубоко посаженных черных глазах мерцали холодные огоньки. Послышалось хриплое тяжелое дыхание.

Невея с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть. Севера попятилась, медленно вытягивая меч из ножен и отстраняя собой девочку.

На небольшую площадку вверху лестницы из проема вышла горбатая старуха. На ней были серые лохмотья и сквозь дыры в этом рванье проступало морщинистое тело. Руки старухи мелко дрожали. Она смотрела прямо перед собой. При каждом хриплом вдохе крылья носа вздувались, а на переносице появлялись глубокие складки.

Севера и Невея медленно отступали к выходу. Дарния вынула меч — в мутном свете блеснула сталь.

Старуха вздрогнула и быстро, с хрустом шейных позвонков, повернула голову в сторону Невеи и Северы. Седые волосы взметнулись, спутанная прядь упала на правую сторону лица. Старуха с видимым напряжением начала открывать рот. Верхняя губа поползла вверх, обнажая острые, нечеловеческие иглы зубов. По челюсти потекла темная жижа, старуха зашипела, задрожала, глаза стали большие как плошки…

Волчья стая, следуя за вожаком, приближалась к человеческому жилью. Матерый знал, что надо спешить, ведь девочке, которую он видел несколько дней назад, грозила опасность. Волк помнил ощущения от той встречи. Он не понимал, откуда взялась девочка на той поляне и куда потом исчезла, но это было не важно. Важно то, что он чувствовал тогда, глядя ей в глаза — безопасность для себя, для стаи. Будто избежав ловушек зверобоев, вернулся в глухую спокойную чащобу. Тогда на поляне вожак получил знание: если этой девочки не станет, исчезнет все! Мир уже стремительно менялся в худшую сторону. В воздухе воняло смертью, во вкусе воды ощущалась смерть, даже в затянутом тучами небе виделась погибель. Тот, кто ко всему этому причастен сейчас был далеко, но вожак чувствовал его незримое присутствие.

Волк боялся, как боялась и вся стая. Когда он думал о том страшном человеке с белыми волосами, шерсть на загривке вставала дыбом, и хотелось скулить как щенок. Но теперь, благодаря девочке, все могло измениться в лучшую сторону. Одна мысль о ней подавляла страх и матерый сделает все, чтобы никто не причинил ей вреда. Не только он, но и вся стая понимала: девочку нужно защитить любой ценой! Как единый организм волки были причастны к этому пониманию. Их связывало с девочкой до невероятности обострившееся звериное чутье и сейчас оно говорило: «Надо спешить!».

Человеческое жилье уже было совсем рядом. Вожак знал, что девочка там, и он ощущал еще что-то — запах страшного человека, его частицу.

— Уходим! — крикнула Севера.

Они развернулись готовые броситься прочь из дома, но снаружи раздался треск, грохот и жуткий звериный рев. Эти звуки заставили их остановиться. В окне мелькнула тень. Там за дверью было что-то страшнее, чем горбатая старуха с черными глазами.

Невея вскрикнула и прижалась к подруге. Они начали пробираться через разломанные лавки к кухне. Севера держала меч перед собой, готовая в любой момент пустить его в ход. Старуха перестала шипеть и с поразительной ловкостью спрыгнула с лестницы. Под босыми ногами хрустнули доски.

С улицы послышался глухой удар и треск, будто ломалось какое-то строение. В диком зверином реве ощущалось безумие.

Старуха уперлась руками в пол, из оскаленного рта вырывались хрипы. Взгляд не отрывался от женщины и девочки. В сознании Северы мелькнула мысль: «Пробираться на кухню нет смысла, там тупик. Выход — лестница!».