Варя Еналь - Птица. Каньон дождей (часть 4 Не правила стоит выполнять...)

-- Ты цела, так ведь? Цела, Птица? Вижу, что цела. Растратила себя, глупышка. Хвала Создателю, что ты цела... хвала Создателю...

И он прижал вдруг Птицу к себе, порывисто и крепко. Горечь дыма смешалась с запахом кожи и стали, на мгновение закружилась голова -- и тут же все стало на свои места. Озноб прошел, по телу разошлось приятное тепло. И Птица поняла, что это Саен делиться с ней силой, питает ее собой, согревает и жалеет.

-- Ты знаешь... -- заплетающимся языком пробормотала Птица, -- ты знаешь, я опять вызывала Набару...

-- Знаю. Не сейчас. Я отдам людям лекарство и мы найдем место для ночлега. Хочу уехать из этих мест, куда-нибудь в лес, подальше. Соорудим шалаш, разведем огонь, заварим чай и поджарим колбасы с лепешками. Тогда и расскажешь. Главное, что ты цела...

Глава 18

Нахохленная, немного почерневшая деревенька казалась издалека съеженной старушкой. Притихшая, немощная, она то и дело вздыхала женскими, горестными голосами да всхлипывала детским сопрано. Старейшина деревни, сгорбленный старик, трясущийся и без сомнения страдающий от лихорадки, слегка проводил Саена и Птицу и все порывался сунуть денег - жалких несколько серебряных - убеждая, что плата заслужена.

Саен отказывался раз за разом и напоминал, как надо принимать лекарства и что надо делать для лежачих больных, которые не приходят в себя.

Деревня уменьшилась ровно на половину жителей - так рассказал старейшина. А сама болезнь появилась от баймов.

- Проезжал тут проклятый стронг, коричневый, страшный. Я сам видел его, потому что холод пришел с того холма, с которого он появился. Пешком шел, потому как наши лошади его не любят, а своей лошадки, видать, не было у него. Плелся еле-еле, а сам хитрющий и страшный, как сама смерть. И здоровенный зменграх был с ним, летел следом. Жрал курей, что ловил на наших улицах. Деревенские-то по домам отсиделись, а где птицу не успели спрятать - там зменграх все подчистил, нечисть клятая. Вот какие дела. А следом за стронгом и болезнь эта пришла, аккурат с того самого холма началось. Там ведь деревня Былинки находилась. Уж и не знаю, живы ли тамошние, но первыми они заболели. Там жена брата моего живет, вдова уже. Вот она пришла ко мне и сказала, чтобы никого из наших не пускали, значит, к ним. Что, мол, заболели хворью страшной дети и мрут один за одним. А что сейчас - и не знаю, даже.

Саен кивнул, после коротко сказал:

- Там мертвы все, деревня сожжена. И та, что за двумя холмами - тоже сожжена. Не ходите, пока не поправитесь. А после уже видно будет.

- Сожжена? - голос старика слегка дрогнул. - Сколько же... сколько же смертей будет еще?

- Я не могу предотвратить гибель людей. Не всех. Вам я помог. Мне надо найти стронга и убить его, если это он принес заразу в Нижнее Королевство.

- Стронг... да, стронг! К Тхануру он шел, к тракту, что ведет в город. А куда потом делся - того уж я не знаю. Спасибо тебе, Моуг-Дган. Никто не думал, что ты появишься снова. Может, все-таки ты бы согласился, чтобы мы закололи для тебя корову, надели ей на голову венок из травы тхури, спели ритуальные песни? Так всегда делали наши предки, и духи хранили их.

- Помолись Создателю за меня. Помяни мое имя. Саен меня зовут. Это лучшее, что ты можешь сделать, поверь.

Саен стегнул коня, Птица поторопилась за ним.

Наконец, хоть немного стало ясно, откуда появилась хворь. Колдун проклятых, байм-стронг - вот кто стал причиной эпидемии красной лихорадки. Это он напустил проклятие, как есть он! И больше некому, тут и сомнений быть не должно.

Что понадобилось колдуну баймов в Нижнем Королевстве? Зачем он пришел сюда? Дери его зменграхи! Дери его зменграхи...

Солнце скрылось за верхушками деревьев, принялся накрапывать дождик. Это хорошо, это очень кстати. Он загасит последние искры магического пожара. Деревня спасена, люди выжили. И смогут жить дальше, Саен оставил им лекарство. Приехал, помог, спас.

А ведь говорил, что не желает вмешиваться в чужие судьбы, не желает брать на себя ответственность. Когда-то он так говорил, а теперь едет рядом, молчаливый, уставший. Злость его утолена. Немного, но все же. Болят обожженные руки, давит на плечи усталость. Но он успокоился - Птица это чувствовала. И он не злится сейчас на нее, совсем не злится. Так, легкая досада и совсем чуть-чуть раздражения. Потому что он считает Птицу глупой девчонкой, которая обладает невероятной силой, но сама не знает, что с этим делать.

И, скорее всего, он прав. Птица не знала, что ей делать. И сейчас не знала.

Убитого колдуна было не жаль совсем. Так ему и надо, клятому. Это война, а на войне так принято, или ты убиваешь, или тебя убивают - об этом говорили еще моряки в Линне, когда передавали истории о сражениях с пиратами.

Тогда Птица не очень хорошо понимала эти истории, но сейчас все открывалось совершенно в другом свете. Сейчас все было по-другому.

Саен молчал. Птица тоже. Усталость наваливалась все больше, и страшно хотелось покоя. Хотя бы чуть-чуть. Помыться, привести себя в порядок. Поесть, согреться и поспать. А там видно будет. Может, придется пробираться в Тханур за стронгом. А, может, Саен ограничиться только тем, что объедет ближайшие деревни и поделиться с людьми лекарством. И тогда можно будет вернуться в Каньон Дождей.

Им попалась еще одна деревенька, в которой зараза только начинала свое страшное дело. Воинов Ордена в ней еще не было, но жители, придавленные страхом, уже отправляли детей в леса, чтобы спасти хотя бы их. Саен оставил старейшинам лекарства, объяснил, как ими пользоваться и обещал вернуться и проверить, чтобы драгоценное средство давалось всем бесплатно и не утаивалось ни от кого.

- И если вы нарушите правила, вам не сдобровать, - пообещал он.

Старейшины предлагали ночлег, крышу над головой и хороший ужин, но Саен решительно отказался.

Ночь успела полностью погрузить землю во мрак, прежде чем они нашли, наконец, удобное место для костра. У края скалы, в удобной ложбинке, где не так сильно шумел ветер, и можно было сделать удобный шалашик из веток, закрывающий от дождя.

- Собирай хворост для огня, - велел Саен, спешившись, - а я расседлаю лошадей и вытру их досуха.

На какое-то мгновение Птица рассердилась. Хорошо говорить - собирай хворост. А как его в темноте увидишь? Лучше бы остались в деревне, в тепле и под крышей. А теперь вот, шастай по склону под дождем и тяни мокрые палки, которые и гореть толком не станут. Поди еще, разведи огонь в такой мокроте...

Но после быстро успокоилась. Ей всю жизнь приходилось выполнять чужие поручения, так какая разница - собирать хворост в темноте, или мыть на рассвете грязные полы в таверне мамы Мабусы? К тому же это ведь Саен, а Саена она... что она? Любит?