Александр Больных - Железный замок

— Так она ведет себя, когда собирается напасть, — с опаской предупредил Дъярв.

Поверхность «черепахи» начала пульсировать, стало видно, что с каждым толчком чудовище распухает все больше.

— Уходить! — закричал Дъярв. — Всем быстро уходить!

Его воинов не нужно было приглашать лишний раз, они бросились врассыпную. Мечи и копья не страшили северян, но быть утопленным в жидкой смоле… Такая жуткая смерть испугала бы любого.

А «черепаха» тем временем бесшумно заскользила к напряженно следившим за ней людям. Она вытягивала лапы (или щупальца?) и подтягивалась с их помощью, да так быстро и ловко, что оторопь брала. Повелительный жест Дъярва заставил Хани и Рюби отпрянуть в разные стороны. «Черепаха» закрутилась на месте, не в силах выбрать, за кем из троих ей гнаться. К ужасу Хани, поколебавшись, она направилась следом за Рюби. Не помня себя, он обнажил меч. Зеленый факел, повинуясь его мысленному приказу, превратился в тонкий жгут — Хани уже довольно умело управлял магическим огнем. Этим жгутом он полоснул «черепаху», надеясь, что такое обращение придется ей не по вкусу.

Действительно, «черепаха» содрогнулась, когда зеленое пламя коснулось ее панциря. На черном фоне появилось красное пятнышко, окруженное прозрачным синеватым дымком. Однако, как ни старался Хани, ему не удалось нанести «черепахе» ни единой раны. Даже его волшебный меч не мог ничего сделать несокрушимой липкой массе. Зато ему удалось другое. «Черепаха», разозленная огневыми укусами, прекратила преследовать Рюби и двинулась в сторону Хани. Настал его черед припустить во все лопатки.

Напрасно Дъярв и Рюби старались отвлечь ее внимание, теперь «черепаха» не замечала даже ударов огненного меча Рюби.

Хани подметил, что «черепаха» во время погони за Рюби оставляла за собой мокрый след, быстро застывающий новым слоем черной массы. Видимо, именно так и образовалась странная корка на поле боя. Он предположил, что, выделяя эту слизь, «черепаха» должна похудеть. А в том, что маленькая тварь спокойно лежит на месте, не пытаясь двигаться, они уже убедились. Следовало заставить чудовище хорошенько поползать… Скверным оказалось одно — двигался зверь слишком быстро.

Хани мчался так, что закололо в боку. Он вылетел на траву, с треском продрался сквозь колючие кусты можжевельника и остановился, запаленно дыша. Пока все происходило именно так, как он и предполагал. Если по твердой корке «черепаха» ползла быстрее, чем бежал человек, то по траве она еле двигалась. Влажно поблескивающий черный ком моментально оброс шевелящейся бахромой подобранных сучьев и веток, сухой травы. Тварь приклеивалась к каждому кустику, к каждой кочке и быстро теряла вес. А позади нее тянулась влажная полоса, застывающая прямо на глазах.

— Видите?! — почти весело крикнул Хани Дъярву. — А вы не догадались.

Дъярв сначала густо покраснел, потом побледнел от досады. Погибшие оставались на его совести.

Вскоре «черепаха» уменьшилась втрое и отказалась от попыток схватить беглеца. Она остановилась, гудение почти стихло.

— Все это замечательно, — сказала Рюби, когда они собрались на безопасном удалении от чудовища. — Но что дальше? Ведь уничтожить ее мы не смогли, а дорогу она нам преграждает по-прежнему.

— К тому же каждая такая попытка увеличивает вымощенное пространство, а на твердой поверхности я не рискну состязаться с ней в беге, — добавил Дъярв.

Этими словами он окончательно приглушил вспыхнувшую было у Хани надежду. А последний гвоздь вколотила Рюби.

— Не хочу проверять это сама и другим не советую… Но подозреваю: если рассечь эту тварь надвое, то получишь двоих… — морщась, как от зубной боли, произнесла она.

Решили просто отодвинуть лагерь еще дальше от злосчастного поля, выставить часовых, чтобы вовремя предупредили о приближении чудовищ, и подождать, пока разведчики найдут проход через болота.

Но прилетевшие коршуны принесли неутешительное известие. Оказалось, что «черепахи» прикрывают все подходы к Железному Замку, расположившись кольцом вокруг него. Видимо, они служили Безымянному пограничной стражей. Внутри этого незримого круга раскинулась целая сеть черных дорог, по которым катили все те же поблескивающие холмики-черепахи.

В тяжелом бездействии прошли три дня. Хани ворчал, что Морской Король давно добрался до Железного Замка.

На это Дъярв ответил:

— Если все они соберутся в одном месте, нам не придется гоняться за каждым в отдельности. Всех разом и накроем.

А четвертый день принес совсем неожиданную встречу…

Все попытки нащупать хоть какую-то брешь в охране Безымянного пока кончались провалом. «Черепахи» караулили бдительно. Разочарование не взяло верх только из-за неукротимой энергии Дъярва и его холодной ненависти. Он поклялся расквитаться с Морским Королем и Безымянным, чего бы это ему ни стоило. Армия подчинялась своему вождю и пока не роптала.

Выход из тупика нашел тот, о ком почти забыли.

В тот знаменательный день Хани сначала подумал, что причиной переполоха послужила новая выходка «черепах». Однако Дъярв строил армию так, словно враг приближался с тыла. Когда Хани спросил его, в чем дело, Дъярв коротко бросил:

— Дракон.

— Какой? — Хани рот открыл от удивления.

— Тот самый. Явился сюда, проклятый. Видимо, собирается напасть на нас, благо мы застряли на месте.

— Постой! — дернул его за рукав Хани. — Какой дракон? Откуда он взялся?

— Можно подумать, ты с ним ни разу не сталкивался. Десятикрылый. Верный слуга Морского Короля и прочей нечисти. Однако нам не привыкать.

— Вот кто нам поможет! — искренне обрадовался Хани. — Зови скорей Рюби!

— Ты спятил? — сочувственно спросил Дъярв. — С чего он вдруг будет помогать нам?

— Потому что с некоторых пор он сильно изменился.

Убедить Дъярва было нелегко, но все-таки Хани вырвал у него согласие повременить с нападением на дракона, пока Рюби и Хани не переговорят с Восьмикрылым. Пришлось вкратце рассказать о событиях, предшествовавших походу на север. Дъярв рассказу не слишком поверил, однако бодро заключил:

— Если сходить с ума, так всем вместе… Нужно использовать малейшую возможность привлечь на свою сторону такого союзника.

Хани показались странноватыми такие стремительные изменения, но он не стал разбираться в причинах.

Бронированная морда Восьмикрылого утопала в облаках вонючего сернистого дыма, но имела такое добродушное выражение, что даже Дъярв счел необходимым вежливо поклониться. Хани и Рюби вообще приветствовали дракона, как старого знакомого. Дракон в ответ выдохнул из ноздрей длинные струи горячего пара с клочками огня и гулко поздоровался. Хани невольно поморщился: так сильно завоняло серой. Увы, хотя норов дракона изменился, изменить свою природу он не мог.