Леонид Кудрявцев - Меч некроманта

— Самое непосредственное.

— Да? И какое?

— Я нуждаюсь в помощи. Ты мне не в ней не откажешь.

В голосе некроманта не было даже намека на вопрос. Он просто констатировал факт. Ставил о нем в известность.

Крысиный король покачал головой.

Ну, вот все, все они одинаковые. И этот — туда же... Сначала рыкающий лев сиреневой пустыни, теперь вот некромант... Ну и мир! Он что, нужен здесь буквально всем и каждому? Откуда, откуда здесь прознали о его существовании? Может это лишь совпадение? Но если и так, то легче ли ему?

— А если... — промолвил крысиный король.

— Нет, — металлическим голосом сказал некромант. — Ты не откажешься. Позвать еще раз того самого зомби?

— А он...

— Да, да, он был доставлен сюда. Я сделал ему предложение, и он отказался. Можешь догадаться, к чему это привело?

Крысиный король медленно вонзил когти в подлокотник кресла. Теперь, стоило ему сделать одно движение, и они будут безжалостно вспороты.

Безжалостность. Хорошее слово. Прекрасно дополняющее слово «месть».

— Ну, так как? — спросил некромант.

— Что, как?

— Ты понимаешь, к чему я веду?

— Еще бы, — сказал крысиный король. — Понимаю.

Осторожно вытащив когти из подлокотника, он скрестил передние лапы на груди.

— И значит...

— Хорошо, я согласен, — сказал крысиный король. — Я тебе помогу. Но...

— Я потом об этом пожалею? — небрежно сказал некромант.

— Да.

— Ты знаешь, сколько раз я слышал нечто подобное? Тысячи раз. И не одно из обещаний не было выполнено.

— Это не простое обещание. Оно дано крысой, а крысы, как известно, обещания выполняют. Особенно — такие. Тем или иным образом, но ты поплатишься.

— Поживем — увидим, — промолвил некромант. — Поживем — увидим.

49

— Ну ладно, — сказал дракон. — А дальше?

— Дальше получилось очень просто. Синдбад спустился с балкона и был таков. Бриллиант он продал и разбогател, а на принцессе женился. Они жили счастливо. У них были дети.

— Все?

— Все.

— Но ведь это бред, — сказал дракон. — Чепуха. Так не бывает.

— А я разве обещал рассказывать чистую правду? Все это не более чем сказка.

— Даже в сказке должна быть какая-то логика. А тут — ни складу, ни ладу.

Мрачно взглянув на голову дракона, джинн спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, вот возьмем, к примеру, женитьбу. Ты и в самом деле веришь, будто женившись — можно обрести счастье?

— Не знаю, не пробовал. А почему бы и нет? Говорят — это здорово. Не безмозглая гурия, а подруга жизни. Рука об руку, сердце к сердцу, вторая половина, вместе до гроба. Ну, и всякие прочие, приятные штуки. Э?

— А также обязанность выслушивать утреннее брюзжание, глупую болтовню, терпеть, когда тебя пилят, угождать нелепым желаниям... Потом появляются детеныши, и ты начинаешь понимать, что самые главные заботы и неприятности еще только начинаются. Причем, реально, ты даже не представляешь, насколько это умозаключение справедливо. Вот потом...

Дракон замолчал.

Взглянув на него с интересом, джинн поинтересовался:

— Судя по всему, ты был женат?

— Ну да, — неохотно признался дракон. — Был. Только это сейчас не имеет ни малейшего значения. Мы вообще, кажется, разговаривали не о моей жизни, а о рассказанной тобой сказке. Если забыть о женитьбе героя и соответственно о неудачной попытке достигнуть счастья, то останется еще много других проколов.

Джинн мысленно сделал пометку. Женитьба. Надо запомнить. Вдруг в будущем пригодится? А пока... Что ж, если дракон желает, можно сменить тему. Поговорим о проколах. Кто мешает?

— Так что там с другими несуразностями в сказке? — спросил он. — Назови еще хотя бы одну.

— Запросто. Вот возьмем бриллиант. Зачем его было продавать? Не понимаю, каким может быть богатство, если это не драгоценные камни?

Джинн ухмыльнулся.

— Так ты, стало быть, почти ничего не знаешь о людях?

— А ты очень много знаешь о полевых мышах? Мне не так часто приходится сталкиваться с людьми. Обычно я сижу под землей. Очень глубоко.

— Зачем ты тогда выбрался на поверхность?

— Ну-у-у...

— Можешь мне довериться, я никому не скажу, — пообещал джинн.

Дракон бросило на него испытующий взгляд, пару раз открыл пасть, словно готовясь что-то сказать, но так и не решился это сделать.

— Давай, давай, выкладывай, — поторопил его джинн.

— А ты точно никому не скажешь?

— Да каким образом я могу это сделать? Сидя в лампе?

— Ну, ты ведь из нее время от времени выходишь, для того чтобы поговорить со своим хозяином?

Ах, вот он куда...

Джинн насторожился.

— Возможно, и так, а может и — нет.

— Да ладно тебе, — промолвил дракон. — Будь откровенен. Что ты можешь потерять?

— Не знаю. Скорее всего — ничего, — сказал джинн. — Может, тебя устроит, если я поклянусь держать язык за зубами?

— Чем поклянешься?

— Клянусь носиком своей лампы, — произнес джинн.

Дракон покачал головой.

— Неплохо, но — недостаточно.

— Недостаточно? Если моя лампа лишится носика, то мне придется торчать в ней вечно. Понимаешь? Это даже не пожизненное заключение — это лишение свободы навсегда.

— Хорошо, — немного подумав, сказал дракон. — Я согласен. Этого достаточно.

— Ну вот...

— Клянись.

— Ах, ну конечно... Носиком своей лампы клянусь сохранить твою тайну. Достаточно?

Еще немного подумав, дракон сказал:

— Ладно, сойдет. С пивом.

— С пивом? Откуда у вас там, под землей, пиво?

— А куда оно денется? Самое настоящее, с ядреным известняком и классическим горьковатым привкусом растертого в пыль кварца.

— Понятно, — сказал джинн. — Ну, а теперь — выкладывай. Так по каким причинам тебя вынесло на поверхность земли?

— Подвиг, — сказал дракон.

— Что?

— Я должен совершить нечто... поступок, подвиг. Я должен совершить нечто трудное и опасное, иначе не смогу вернуться к своему племени. Иначе мне не быть королем.

50

Теперь они сидели в уютной гостиной, возле камина. Некромант зажег палочку дерева флю и время от времени подносил ее к лицу, чтобы вдохнуть очередную порцию дыма. Крысиный король, так и не расставшийся с бокалом, поставил его на подлокотник кресла и смотрел на полыхавший в камине огонь.

— Думаю, у тебя есть вопросы, — сказал некромант. — Теперь, после того как выяснилось, что мы работаем вместе, я могу на них ответить. Не на все, но на некоторые — точно.