К. Эллис - Парри Хоттер и изнанка магии

– Ну и, наконец, джентльмены, на прощание наш повар соорудил для вас нечто из ряда вон выходящее, – сказал казначей, обращаясь к собравшимся за столом представителям Мордосвина.

На стол водрузили огромное блюдо, и повар торжественно снял выпуклую крышку. Директор немедленно вонзил в угощение вилку с длинными зубцами и кривой нож. Лишь благодаря молниеносной реакции казначея, метнувшего подсвечник со своего конца стола, Гуди отделался легкими царапинами.

– Надо же, – заметил Клякс, – а мне казалось, что обычно яблоко кладут в рот, а лук как раз сзади.

Казначей вытащил луковицу изо рта молодого человека.

– Мистер Два-туфля, не будете ли вы так любезны объясниться?

– Месяц взыскания! – возмущался Фредди.

– Ага, прям как в моей старой школе! – ворчал Парри.

– Вы его там не видели? – спросила Гормошка. – Ну, в смысле, гримуар Аукинша?

– Ну, точно не скажу, – ответил Фредди. – Казначей почти не выходил из кабинета. Но несколько других книг, о которых ты упоминала, были там, так что я почти уверен, что и гримуар там же.

Гормошка, Фредди и Парри трудились, обрезая разросшиеся лозы в саду Гордона.

– И отчего непременно нужно было посылать нас отбывать взыскание к Гордону? Казалось бы, хватит с нас его уроков…

– Ну и поделом вам! Вы это заслужили! – заявила Гормошка.

Парри злобно дернул цепкую лиану. Она оборвалась и рухнула наземь.

– Опаньки!

– Дети, дети, дети! – раздался у них за спиной голос Гордона. – Я же вам говорил, аккуратнее надо!

Парри, Фредди и Гормошка уставились на отпечаток ладони на стене, обведенный черным, словно бы обугленным контуром.

– Замазать это безобразие совершенно невозможно, – пожаловался Гордон. – А уж я пытался, можете мне поверить! Что ж, пойду поищу цветочную корзинку. Придется подвесить ее здесь, пока хряпомея снова не отрастет.

– Ну, значит, придется отправить блуждающий глаз, чтобы убедиться наверняка, – сказал Фредди Парри. – А потом поупражняемся в искусстве тыренья.

– Ну, строго говоря, нам придется ему поучиться, – ответил Парри.

– Да легко, – сказал Фредди. – Это будет наш следующий урок.

– Ага, надеюсь, это получится у тебя лучше, чем левитация, трансформация и история магии – и ква-квад, если уж на то пошло, – заметила Гормошка.

Пацаны переглянулись и надели ей на голову корзинку с обрезками лоз.

– Нельзя ли поосторожнее! – воскликнул издали Гордон. – В конце концов, нам ведь теперь придется встречаться куда чаще!

Урок тыренья оказался сплошным разочарованием что для Фредди, что для Парри. Преподаватель называл себя Мастер Хань, но, если у него в роду и было что-нибудь восточное, так разве что фамильный сервиз китайского фарфора. Однако он старательно щурил глаза, одевался на китайский манер (старинный) и говорил с акцентом персонажей китайских боевиков семидесятых годов, невзирая на явное неодобрение со стороны тех учеников, кто действительно имел восточные корни (или что там у них, в этом мире, было вместо Дальнего Востока).

Спинка скамейки перед Фредди была вся в зарубках, демонстрирующих число его неудачных попыток овладеть заклинанием. Намеченная им пробка, что лежала на длинном столе у доски, только слегка покачивалась. Паррина пробка валялась на полу на полпути между учительским столом и его партой и ближе подползать решительно отказывалась, невзирая на то – а быть может, именно оттого, – что он щедро пересыпал волшебные слова усилителями вроде «блин», «чертова», «хренова» и «хрень».

– Ага, – сказал Хань. – Вижу, вы отчаянно нуждаетесь в моих наставлениях. Мне придется научить вас опустошать свой разум, становиться единым целым с пробкой. Пусть волшебные чары свободно струятся по вашему телу. Позвольте, я вам покажу.

Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох диафрагмой и в течение нескольких минут концентрировался. Подняв руки над головой, он сложил ладони и опустил руки вниз, мимо лица и груди. Затем протянул ладонь и пробубнил заклинание:

– Этгей веро эрехум овнум роу леи!

Пробка лениво взмыла со стола, огибая учеников, подплыла к псевдокитайцу, держась в нескольких сантиметрах над полом, и, достигнув его ног, прыгнула ему прямо в руку.

– Вот так. Попробуйте еще раз. Начнем с вас, барышня!

– Ой, это вы мне, да? Извините, пожалуйста! Гормошка оторвалась от газеты «Магиктаймс», которую она читала. Подняла руки и, чуть заметно шевельнув губами, прошептала заклинание. Ее пробка взметнулась со стола и с громким шлепком прилетела ей прямо в ладонь. Мастер Хань временно забыл, что надо щуриться, и глаза у него сделались большие и круглые, как блюдца. Он некоторое время разглядывал Гормошку, затем спохватился.

– Ну ладно, ребята, продолжайте работать самостоятельно! – сказал он и предоставил им мучиться дальше.

Парри с Фредди переглянулись. Парри наклонился к уху Гормошки, которая вновь уткнулась в свою газету.

– Юстиция, – прошептал он, – я тебе уже говорил, как я тебя люблю и уважаю?

– Да ладно, ладно, – великодушно сказала Гормошка, – помогу я вам спереть эту книгу! Только смотрите у меня!

Гормошка управилась с ужином раньше обычного и к тому времени, как «арестанты» отработали свое у Гордона, успела прикончить половину съестного, которое им притащила.

– Блин, как болит-то! – пожаловался Парри, бережно баюкая правую руку.

У Фредди руки тоже сгибались с трудом.

– Да, нелегкая была работенка!

– А че вы делали-то? – удивилась Гормошка.

– Газон подстригали, – сказал Парри. Гормошка оглядела их замученные физиономии, их натруженные руки.

– Вы что, смеетесь?

– Да нет, – сказал Парри, – мы подстригали газон. Кусачками для проволоки. Часть площадки для ква-квада заросла игольчаткой, или как ее там, и еще пара участков ближе к манежу тоже.

– Жесткая, зараза! – пожаловался Фредди.

– У нас еще есть время, – сообщила Гормошка, взглянув на часы. – К нам опять приехали гости из Мордосвина, так что из-за стола наши волшебники встанут не скоро. Тем более что большинство все равно потом пойдут квасить.

– Ну, тогда за дело! – сказал Парри и передал блуждающий глаз Фредди.

Фредди произнес волшебные слова и выпустил глаз в окно. Тот быстро исчез за углом.

– А как же он попадет в кабинет директора? – спросил Парри.

– Легко, – ответил Фредди. – Здание-то старое. Под карнизом щели, под полом – вентиляционные ходы. Во всех таких домах десять тысяч разных дыр и щелей. Уж как-нибудь да проберется. Блуждающие глаза настроены на то, чтобы находить самую удобную дорогу в любое помещение.

Они расселись вокруг хрустального шара. В шаре виднелось стремительно приближающееся окно. Изображение дернулось, а потом перестало двигаться. Глаз завис внутри кабинета.