Филипп Керр - Джинн и воины-дьяволы

Отложив шприц, Нимрод выпрямился в ожидании эффекта, который, как предполагалось, должны были возыметь его усилия. Да, они не прошли даром. Кожа Фаустины отреагировала мгновенно — точно промокательная бумага, она впитала материнскую кровь и, утратив мертвенную бледность, окрасилась в нежно-розовый цвет, цвет живой, нормальной человеческой кожи. Филиппа ахнула.

— Жуть какая! — воскликнул Финлей. — Вы уверены, что она — джинн, а не вампир?

— Заткнись, — велела ему Фаустина.

Нимрод удовлетворенно кивнул.

— Замечательный результат, вы согласны?

— А дальше что будет? — спросил Финлей.

— Теперь твой черед, Фаустина, — сказал Нимрод. — Если господин Ракшас был прав, ты теперь можешь без помех вернуться в свое тело.

— Попробую, — откликнулась Фаустина. — Пожелайте мне удачи.

Почувствовав, как она выскользнула из тела Финлея, Джон и Финлей с облегчением вздохнули. Им теперь стало гораздо просторнее. В гостиничном номере было тепло, и поэтому того, что случилось с духом Фаустины дальше, никто толком не видел, Фаустина легла на кровать возле своего тела, а затем перекатилась внутрь. Потом на миг замерла, просто наслаждаясь ощущением: у нее опять есть тело! И все в нем по-прежнему. Только голова ужасно чешется. Надо срочно полить голову. Девочка попыталась поднять руку и почесать голову. Не вышло. Пробовала заговорить. Тишина. Фаустину охватила паника. Она решила снова выбраться из своего тела и начать процедуру сначала, но не смогла. Ни туда ни сюда. Застряла.

— Ну? — не выдержал Джалобин. — Разве еще рано? По-моему, уже пора!

— Да, пора бы, — согласился Нимрод и оглянулся на Финлея. — Ты ведь почувствовал, что она выбралась из твоего тела, верно?

— Конечно.

— Джон, ну-ка вылези из Финлея, — приказал Нимрод. — Вылези и быстренько осмотри комнату. Вдруг она еще здесь. Мы-то не можем ее видеть.

Джон исчез на несколько минут, а возвратившись в Финлея, сказал, что никаких следов Фаустины не нашел.

— Я окликнул ее по имени несколько раз, — сказал он. — Будь она по-прежнему духом, она бы меня услышала.

— Значит, она возвратилась в собственное тело, — сказал Нимрод. — Больше ей деться некуда. — Он схватил с прикроватной тумбочки лампу и поднес к глазам Фаустины. Зрачки ее тут же сузились. — Я так и думал. Она там, внутри, но она парализована. — Он встал. — Джалобин, возьмите девочку и вынесите на террасу. Положите ее в шезлонг, на солнце. На самый солнцепек. Может, это сработает.

Джалобин завернул Фаустину в простыню и вынес на террасу, по краям которой стояли жасминовые кусты в кадках. Воздух был напоен жасминовым ароматом. Вдали тяжело и печально звенели церковные колокола, точно отмечали провал их грандиозного замысла.

Нимрод наклонился над Фаустиной и снова заглянул ей в глаза.

— По-моему, она слышит каждое наше слово, — сказал он. — Но она так долго не пользовалась своим телом, что теперь не может даже шевельнуться. Что ж, это неудивительно. Господин Ракшас предупреждал меня, что нечто в этом роде может произойти.

— И что теперь? — с тревогой спросил Джон. — Что будем делать?

— Придется устроить ей анафилактический шок, — сказал Нимрод. — Чтобы ее тело выдало сильную аллергическую реакцию на какое-нибудь вещество. Возможно, вполне безобидное.

— Вроде сыпи на арахисовое масло? — подсказала Филиппа.

— Да, примерно так, — сказал Нимрод.

— Но как это сделать? Она же ничего не сможет съесть!

Нимрод вынул бумажник и вручил Джалобину горсть монет и бумажных денег и какую-то визитную карточку.

— Джалобин, отправляйтесь туда, где мы оставили машину, заберите ее и поезжайте в Падую, по указанному на карточке адресу. Найдите фермера по имени Чезаре Медичи, он разводит свиней. Дайте ему денег и посулите больше, если он согласится сразу приехать к нам сюда. Скажите ему, что нам срочно требуется помощь его маленьких друзей. Он поймет, о чем речь. Узнать этого человека легко. Обычно он носит очень длинную бороду. Да, кстати, Чезаре может показаться вам немного странноватым. Он и впрямь немного эксцентричен. Но не волнуйтесь. Просто привезите его сюда.

— Эксцентричен? — Джалобин сразу занервничал. — Значит, эксцентричен? Если уж вы говорите «эксцентричен», то, наверно, он полный психопат. Вы ведь легкие случаи считаете нормой. А этот ваш Чезаре, наверно, совсем с катушек слетел.

— Может, мне стоит поехать с Джалобином? — предложил Джон. — Ну, Финлею и мне…

— Спасибо, Финлей, — сказал Джалобин. — То есть спасибо, Джон. Уж не знаю, кто из вас это надумал, но я очень благодарен.

— Что ж, отлично, — сказал Нимрод. — А мы с Филиппой пока посмотрим на венецианские достопримечательности. И будем вас ждать. Падуя отсюда не очень далеко. Ваша поездка займет два, ну, от силы три часа.

От гостиницы до автостоянки в восточной части города Джалобин и Финлей-Джон добрались на катере, а оттуда поехали на юг, в Падую, в один из старейших средневековых городов Италии, где происходят события одной из самых несмешных комедий Шекспира.

Как и обещал Нимрод, через час они уже были в Падуе и быстро нашли ферму свиновода Чезаре Медичи.

Подъехав к дому, Джалобин опустил окно машины и подозрительно принюхался.

— Должен заметить, что свиньями тут не пахнет, — сказал он. — Не очень-то похоже на жилище свинопаса.

На воротах висела табличка:

— Скажите на милость! С какой это стати? — возмутился Джалобин. — Да свиньи сами воняют так, что хоть святых выноси.

— Возможно, духи раздражают свиней, — предположил Джон. — Давайте вы останетесь в машине, когда мы въедем внутрь?

— Но от меня пахнет не духами, — возразил Джалобин. — Я духами не пользуюсь. Это запах «Виола дель Пенсьеро», очень дорогого мужского лосьона. Я купил его здесь, в Венеции, в беспошлинном магазине.

— Но он тоже пахнет, — возразил Джон. — Для мужчин лосьон после бритья — все равно что для женщин духи.

— Нет, не все равно, — обиженно сказал Джалобин. — За кого вы меня принимаете?

— Кстати, — вступил в разговор Финлей, — в свинарнике обычно пахнут не сами свиньи, а то пойло, которое им скармливают. Я об этом читал.

— Я сейчас вообще никаких запахов не чувствую, кроме лосьона Джалобина, — пробормотал Джон.

— Да, запах сильный, — согласился Финлей.

— Прекратите обсуждать мой лосьон, — вскипел Джалобин. — Чем хочу, тем и пользуюсь, слышите!

Джалобин заехал во двор фермы и огляделся. Из дома вышла девочка лет шести и стала их рассматривать с нескрываемым любопытством. Джалобин широко-прешироко улыбнулся.