Алексей Атеев - Бешеный

«А старичок, видно, занимался магией, — насмешливо сказал эксперт, — это в наше-то рациональное время?!»

По словам опрошенных соседей, к коллекционеру приходило очень много посетителей, но квартира вообще была проходным двором, и на них не обращали внимания. Что касается личности убитого, то, хоть и прожил он в этой квартире всю жизнь, никто из жильцов не мог сказать о нем ничего конкретного.

Все сходилось на том, что старичок был странный, и только. И лишь одна соседка, примерно того же возраста, что и убитый, на вид довольно интеллигентная, сообщила, что он был не странный, а страшный. Дальнейшую беседу на эту тему она продолжать отказалась.

«Книжки его видели? — спросила она. — Ну так вот…»

«Канительная предстоит работа, — тоскливо сказал молодой помощник. — Придется вызывать и опрашивать коллекционеров, а по Москве их тысячи… Причем большинство этих ребят со странностями: за какой-нибудь ржавый гривенник могут укокошить. Так, видимо, и случилось со стариком. Хотя возможен и другой вариант. В коллекции действительно имелось что-то очень ценное, из-за чего и пошли на убийство».

Перед тем как опечатать дверь, я взял для ознакомления несколько оккультных книг.

На другой день мы начали вызывать людей, знавших старика. Его фамилия, кстати, была Блох. Эта фамилия в незапамятные времена превратилась в кличку, и никто иначе как Блоха его и за глаза, и в глаза не называл. Знакомых у него оказалось множество. Большинство сообщили, что у старика было очень много ценных монет, но каких — никто толком сказать не мог.

Несколько серьезных коллекционеров, знавших Блоху, утверждали, что он особенно интересовался европейским средневековым серебром. Но и они никогда не видели подлинной коллекции Блохи. Одного из них, пожилого профессора, военного историка, я попросил провести экспертизу.

Через некоторое время он сообщил, что точно сказать, что похищено, не может, так как, на его взгляд, в коллекции посторонняя рука не копалась, однако в очень богатом собрании монет, относящихся к европейскому средневековью, некоторые гнезда оказались пусты. Так что если что-то и похищено, то именно этот вид монет. «Но, — еще раз добавил он, — не похоже, что в монетах копался кто-то несведущий».

«А сколько стоит все собрание?» — поинтересовались мы.

«Достаточно дорого, — последовал ответ, — а вместе со специальной литературой — вообще огромные деньги».

«И то, что якобы пропало, ценнейшая ее часть?»

«Средневековые монеты, конечно, очень дороги, — сообщил нам коллекционер, — но в коллекции имеются и не менее ценные античные монеты, а они не тронуты».

«Есть ли в коллекции золотые монеты?»

«Мне не попадались, но скорее всего были, может быть, они спрятаны в каком-нибудь тайнике».

Все эти сообщения поставили нас в тупик: где искать, кого искать?

А еще через пару дней в МУР явился некий гражданин и заявил, что это он убил Блоху с целью грабежа. Это был совсем молодой, но уже успевший отсидеть за кражу парнишка.

«Хотел грабануть деда, — развязно заявил он, — золотишко у него пощипать…»

«Так не было же золота?»

«Было, — сказал парень, — оно у него в тайнике лежало, где тайник, могу показать. Я когда его топориком тюкнул, в коридоре шум раздался, кто-то в дверь начал торкаться, я испугался, не до золотишка стало, ну и когти рвать!»

«А где топорик?»

«Забросил в колодец».

«Кто же тебя навел на него?»

«Чалился я в зоне с одним барыгой, он и надыбал. Барыгу того потом лесиной пришибло. Ну а я как вышел, так и к Блохе…»

Топорик мы нашли в указанном месте, на нем действительно были кровь убитого и отпечатки пальцев пришедшего с повинной.

«Отлично, — сказал мой помощник, — как с плеч свалилось, я думал — „мертвое дело“.

Но я знал наверняка: парень к этому делу непричастен.

Странное впечатление производило и орудие убийства. На первый взгляд топорик напоминал сечку, какой хозяйки рубят капусту. Закругленное двустороннее лезвие, металлическая ручка. Но при внимательном рассмотрении оказалось, что вещица довольно старая. И что самое интересное, на рукоятке топорика был выгравирован знак, очень напоминающий тот, что был обнаружен возле головы старика. Кстати, эксперт подтвердил, что знак возник не случайно, а нарисован пальцем.

«Где ты взял топорик?» — спросили мы у убийцы.

«Подобрал на помойке», — был ответ.

Дело можно было закрывать, именно так мне и дало понять начальство.

Как-то дома я листал книгу на русском языке, изъятую в квартире у убитого. Речь в ней шла об астральных телах, о каких-то элементах. Том же на латыни был очень старым, с множеством странных рисунков: корней мандрагоры, напоминающих сплетение человеческих тел, изображений чудовищ, видимо, демонов, странных знаков.

В одном из знаков я опознал тот, который был нарисован возле головы Блохи и выгравирован на топорике. Вооружившись словарем, я разобрал, что знак означает принадлежность к сатанинской секте, поклоняющейся демону Белиалу.

Как человека, воспитанного в традициях атеизма, меня все это смешило: какие-то демоны, магические ритуалы… Но факты говорили, что это существует. Я почти не сомневался, что пришедший с повинной парень никакой не убийца, хотя все, на что он ссылался: и судимость, и то, что он отбывал наказание вместе с неким спекулянтом, позднее погибшим, — было правдой.

К тому же мой собственный опыт, который я тщательно пытался выкинуть из памяти, говорил, что не все в этом деле так просто.

Однажды вечером я решил еще раз побывать в квартире убитого.

Стоял октябрь, фиолетовые сумерки закутали пустынные улицы и дворы. В коммунальной квартире, где некогда жил Блох, было почему-то необыкновенно тихо. Дверь мне открыла какая-то женщина и, ничего не спрашивая, тотчас исчезла. Я вошел в комнату Блоха и, не включая света, уселся на диван, пружины которого, как мне помнилось, постоянно бряцали. На этот раз он не издавал ни звука. Но, несмотря на тишину, мне казалось, что вот-вот что-то должно случиться.

Внезапно передо мной соткалась тень — невесомый сгусток тьмы, по которому изредка сверкали крохотные огненные искорки. Несомненно, это был призрак. На меня, казалось, он не обращал внимания, но я ощущал присутствие мысли-формы, словно тень несла какую-то информацию.

Я попытался восстановить в сознании ощущения, знакомые мне с детства и необходимые для контакта с призраком. По телу пробежала легкая дрожь, реальность как бы ушла в сторону, и меня охватил странный щемящий восторг, вроде того, какой я испытал в заброшенной церкви. Я почувствовал, что услышан. Но объяснились мы не словами. Перед моим мысленным взором возник небольшой домик где-то на окраине Москвы, через секунду я точно знал — в Дорогомилове. После этого меня сосредоточили на названии улицы и номере дома, потом я очутился внутри. Здесь присутствовало несколько людей, в основном пожилых мужчин и женщин, хотя среди них был человек лет тридцати. Видимо, здесь что-то обсуждалось. Слов я не понимал, но, судя по жестикуляции, шел жаркий спор.