Дмитрий Распопов - Мастер клинков - Клинок выковывается

«Похоже к делу нужно привлечь Загияла, – понял я, после долгих раздумий, – если схватить сонного было можно, подсыпав в еду сонного зелья, то небольшая подстраховка на момент его пробуждения не помешает».

– Сидит тут, мечтает, а люди ползают по горам как бараны, – раздался над ухом знакомый ехидный голос. Я настолько погрузился в свои мысли, что не заметил как ко мне подошли.

Увидев говорившего, я бросился к нему и обнял, я уже настолько волновался о нём, что хотел послать поисковую партию. Совет правления был против и мне пока не удавалось найти аргументы, чтобы они приняли моё решение, а показывать им, что их власть пшик на ровном месте, я пока не собирался, поэтому всё что мне оставалось, это тихо переживать.

– Рон, живой, – я тискал нубийца, проверяя его на наличие новых дырок.

– Что ты меня, как девку трогаешь, – притворно стал возмущаться он, – нету у меня ран, нету.

Я оторвался от него и улыбаясь во весь рот, ещё раз осмотрел со всех сторон. Не смотря на то, что лицо его было ещё темнее и сильно обветренно, а одежда просто набита пылью и грязью, он был невредим.

– Я рад, что ты вернулся, тут столько всего случилось, – мне хотелось быстрее рассказать ему всё, что произошло.

– И ты даже не посмотришь, кого я привёл? – хитро улыбнулся он.

– Пошли, похвастайся, – я не мог согнать с лица радостную улыбку.

Едва мы приблизились к поселению я увидел, что царил настоящий ажиотаж, люди бегали от дома к дому, при этот тут и там слышались споры и ругань.

– Мало привели? – поинтересовался я у Рона, видя такое оживление крестьян.

– Нормально, – ухмыльнулся он, – двести голов молодых яков, как ты сам их назвал.

– Но ты ведь не про них говорил? – поинтересовался я, пытаясь понять, кого он там привёл.

– Нет, конечно. Сейчас сам увидишь.

Само стадо стояло рядом с посёлком и многоголосо мычало, пыхтело и всячески выражало своё отношение к происходящему. Вокруг него толпилось столько народу, что я понял, надо вмешаться, пока крестьяне не начали драться за животных и не наступил хаос.

Я ускорил шаг и направился к охранявшим стадо дружинникам. Народ увидев меня, быстро расступался и кланялся. Я встал рядом со стадом и громко произнёс.

– Так что за шум, а драки нет?

Некоторые недоумённо на меня посмотрели, а другие увидев «власть» решили выпросить себе животинку.

– Господин барон, когда будут животных раздавать? – закричали самые смелые из толпы, – нас вон сколько, а животных всего двести голов.

– Всем успокоиться! – мой голос прогремел так, что сразу же настала тишина. Заметив одного из старост, я подозвал его поманив рукой.

– Борн? – постарался вспомнить я его имя.

– Да, господин барон, – кивнул он, довольный, что я помню его имя.

– Соберёшь остальных из правления, и прямо тут поделите скот. Принцип прост равные доли каждой деревни и такую же часть на гномов. Внутри деревень делите как хотите. Поскольку пергамент у нас кончился, то напишите на ткани кому и сколько ушло, и отдадите мне. Всё ясно?

– Да господин, – староста склонился в поклоне. Народ, слушавший меня, стал успокаиваться, принцип делёжки всем был понятен и теперь споры стали разгораться уже внутри своих, но не с таким жаром как раньше. Одно дело ругаться с чужаками из другой деревни, а другое со своими односельчанами.

– Ну вот, вроде всё, – я подошёл к Рону, – пошли, пока меня к делёжке не привлекли.

Нубиец скорчил рожицу, но промолчал и зашагал к моему дому. «Нужно решать проблему с отсутствием пергамента, – думал я, смотря в его широкую спину, – нужно вспомнить, как у нас делали бумагу. На уроках химии мы это проходили, и вроде бы преподаватель говорил, что раньше её делали из волокон растений, а не целлюлозы. У нас в этом году будет конопля и хмель, а уж они стопроцентно попадают под определение волокнистых растений, ведь раньше именно из них делали пеньку. Как в прочем это делают и тут, проблема только в одном, вспомнить этапы производства бумаги пусть даже из дерева, потом просто применить это для конопли и хмеля. Рабочих рук у меня много, можно попробовать, точнее нужно, отсутствие писчей бумаги меня откровенно угнетало. Пергамент стоил как атомная бомба, а на обрывках ткани было писать неудобно, да и не солидно».

С этими мыслями я подошёл к дому. Рон пропустил меня вперёд, и я услышал в доме незнакомую речь, странно, но её я практически не понимал. Были понятны некоторые слова из всего, что говорилось, но большую часть произнесённого я не знал. Это был неприятный сюрприз, я считал, что знаю все местные языки, а тут такой облом.

– Мы….нет…горы, – всё, что я расслышал из речи говорившего, когда зашёл в комнату.

Сидящие люди и гномы поднялись и склонили головы, приветствуя меня. Не поклонился только мужчина, который сидел рядом с крестьянином, он просто гордо выпрямился. Я рассмотрел его, и едва не хмыкнул. Определить его национальную принадлежность не составляло труда: чёрные, курчавые волосы, длинная борода, широкий орлиный нос, а также одежда, целиком состоящая из дублёной кожи, только мехом наружу. «Горец, – понял я, – интересно, зачем его Рон притащил с собой».

– Барон Максимильян, – вежливо поприветствовал я гостя, проходя к своей кровати, единственному не занятому месту в комнате. «Пора уже делать дом для приёмов, а то каждый лезет ко мне в дом, – недовольно сморщился я, увидев, как наследили в доме. Постоянной прислуги у меня по-прежнему не было, и многое приходилось делать по дому самому».

– Гори, – представился горец, и обращаясь к крестьянину, который видимо был переводчиком, что то сказал. Я смутно догадался, что речь шла о его племени.

– Рон, а кто это? – спросил я, показывая на крестьянина, – и откуда он знает его язык?

– Это Зол, – нубиец устроился рядом со мной, – его деревня стояла близко к горам, а горцы живут маленькими племенами почти везде. Язык у них конечно разный, но имеет общие корни. Внезапно нубиец расширил глаза, и наклонившись к моему уху прошептал.

– Ты разве его не понимаешь? Я отрицательно покачал головой. Нубиец тяжело вздохнул.

– Гори сказал, – начал переводить крестьянин, после нескольких минут уточнений у горца непонятных для себя слов, – что он лучший воин в своём великом племени, его племя настолько могуче и сильно, что легко может выставить пятьдесят бойцов. Сильнее и лучше его племени нет в этих горах.

Мы с нубийцем переглянулись, я посмотрел на Дарина и с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. «Пятьдесят бойцов для могучего племени – это конечно сила, – хмыкнул я про себя».

– Спроси его, зачем он пришёл к нам? – я обратился к крестьянину, – если его племя настолько сильно, зачем ему мы?