Татьяна Устименко - Звезда моей души

Верховная чародейка Кларисса была на тридцать пять лет старше короля Вильяма, но разве это имело какое-то значение? Конечно же не имело, если красота магички сияла ярче Сола, затмевая самых знаменитых прелестниц Блентайра. И Вильям не устоял. Разумеется, в любовной истории не обошлось без магии и приворотных чар, но тем не менее спустя какое-то время король и глава гильдии Чародеев сыграли пышную свадьбу, обменявшись брачными кольцами и клятвами в вечной верности. А вскоре королевство облетела радостная весть – королева ждет ребенка!..

Принцесса Аньерд, сводная сестра короля, всего лишь на три месяца отстала от своей новоиспеченной родственницы, разрешившейся от бремени прехорошеньким мальчиком, и родила дочь, происходящую неизвестно от кого. «От бродячего певца без роду и племени, которого встретила на осенней ярмарке!» – строптиво заявила венценосная распутница, снизойдя до объяснений с убитой горем семьей. Королевский двор пребывал в глубочайшем шоке и отчаянии, да к тому же по городу ходили упорные слухи о том, будто младенец родился уродом.

Едва оправившаяся от родильной горячки королева Кларисса не выдержала обрушившегося на корону позора. Она наняла пару лихих людишек и дала им жуткое поручение: выкрасть из колыбели крохотную дочку принцессы Аньерд, унести ее подальше от столицы, а там бросить или отдать на воспитание каким-нибудь скромным простолюдинам. Ночные тати успешно выполнили первую часть трудного задания, но дальше приключилось непредвиденное… Упав на колени перед троном королевы и бия себя кулаками в грудь, наемники клялись, что едва они вышли за городские стены, как на них внезапно налетел черный смерч, вырвавший из рук корзинку с незаконнорожденной малюткой и унесший ее в неизвестном направлении.

Клариссе пришлось поверить смертельно перепуганным ворам, а позднее она даже убедила себя в том, будто дочь принцессы погибла, тем более что сама Аньерд вскоре скончалась от горя и лихорадки, развившейся из-за не перегоревшего в груди молока. К тому же королеве совсем не хотелось грустить, ведь она родила принца, нареченного Арденом и провозглашенного наследником престола. Но через три дня после смерти Аньерд маленький принц тоже пропал из дворца, и отыскать его не смог никто – ни чародеи, ни воины, ни охотники. Преисполненный горя король Вильям будто внезапно прозрел: он обвинил жену в обмане и изгнал ее из своего дворца.

С тех пор Кларисса безвыездно проживала в Звездной башне, по-прежнему занимая пост главы гильдии Чародеев. Она несказанно тосковала по своему потерянному сыну и страдала от затянувшегося одиночества. Но она отнюдь не смирилась с постигшей ее утратой и по-прежнему надеялась вернуть своего единственного ребенка. А помимо этого верховная чародейка мечтала реализовать еще один грандиозный план, чтобы превзойти в славе и величии не только свою покойную мать, но даже знаменитую бабушку – основательницу гильдии Чародеев, магичку Сильвану.

Жаль только, древние свитки, с превеликим трудом извлеченные из заброшенной эльфийской Библиотеки, оказались совершенно бесполезными. А еще Первая Книга!.. Согласно туманным намекам ее матери Люциты, лишь один человек в Лаганахаре сумел некогда прочесть этот трактат, написанный самими Неназываемыми, и постичь величайшие тайны мира. И этим человеком стала ее хитроумная бабушка. Вот только, согласно тем же намекам, платой за знания стали не золото и не серебро, а смерть. Возможно, именно этим и объясняется внезапное исчезновение Сильваны?..

Прислужники Клариссы, вернувшиеся из опасного похода, рассказали: они попали в Библиотеку, забрали свитки, видели древний фолиант собственными глазами – пребывающий в целости и сохранности и даже раскрытый на какой-то конкретной странице, – но не смогли пройти сквозь созданную вокруг него защиту. Посланцы многократно рисковали собственными жизнями, чудом избегнув поджидающих их ловушек, но приложенные усилия оказались напрасными – принесенные ими манускрипты не поддавались расшифровке. Их тексты не несли полезной информации, а читались как глупый, корявый стишок.

Нет, какой-то смысл в этих свитках конечно же имелся, но, увы, он упорно ускользал от понимания, что безмерно огорчало сьерру чародейку. Каким-то шестым чувством она осознавала – эти документы чрезвычайно важны для чего-то или для кого-то, а поэтому обязательно должны быть расшифрованы… Непременно!

Кресло повернулось, и из него поднялась статная, величественная женщина с поистине королевской осанкой, поприветствовавшая меня легким наклоном головы. Главную чародейку Лаганахара вряд ли стоило считать молодой девушкой, но в ее золотистых волосах, уложенных в искусную прическу, не блеснул ни один седой волос, нежная кожа лица отливала шелком, цвет губ напоминал землянику на лесной поляне, а белизна рук соперничала с речным жемчугом. Возраст чуть заметно притаился где-то в самых уголках ее миндалевидных зеленых глаз, скрытый за длинными ресницами. Я ошеломленно замерла и продолжала стоять как вкопанная, будучи не в силах отвести взгляда от хозяйки волшебных покоев.

– Здравствуй, малышка Йохана. Я – Кларисса, глава гильдии Чародеев, верховная волшебница Лаганахара. Надеюсь, дорога не очень тебя утомила? – Магичка говорила негромким, но глубоким и чрезвычайно благозвучным голосом. – Присядь, милая девочка, я хотела бы о многом с тобой побеседовать.

Звук голоса сьерры Клариссы разрушил чары, навеянные ее красотой. Я непроизвольно перевела взгляд ниже и заметила растрескавшийся от старости пергамент, аккуратно пристроенный на подлокотнике кресла и помещенный в специальный пюпитр. Покрывающие его руны имели явное отношение к эльфийской письменности, но вот сами начертанные на свитке фразы смахивали на какой-то бессмысленный детский стих. Беззвучно шевеля губами, я прочитала:

Ищи в душе своей ответ,Как применить какой предмет,Но помни, общий их удел —Служить для честных, светлых дел.Создатель тех вещей один —Магистр верховный, Лаллэдрин,И неслучайно ведь без днаПошита им была сума.В кувшинчик каплю урони —Да внутрь с надеждой загляни…

Разобрать дальнейшую часть текста я не успела. Заметив мой неуместный интерес, назойливо направленный на ее бумаги, волшебница небрежно накрыла пергамент краем шелковой шали, а затем взмахнула рукой, и в центре зала, возникнув из воздуха, тут же материализовался второй стул с твердой резной спинкой и бархатным сиденьем. Я сконфуженно моргнула, сделала два шага назад и замерла, смущенно разглядывая носки своих щегольских сапог.