Олеся Шалюкова - Берегись принцессы

— Вот значит, как, — порождение выпрямилось, задумалось. — Где твой брат, Инесс-са?

— Внизу, — всхлипнула драконица. — Он не стал сидеть дома. Он решил, что раз Авалон погибнет, то он может хотя бы пару недель пожить в свое удовольствие.

— И где он с-с-сейчас-с-с?

— Я не знаю, — Инесса не поднимала голову. — Шар его не видит.

— Кто еще пропал из видимости твоего шара?

— Черный регент. Лайм — лучший друг моего брата. Ивен — брат Лайма, дракон отшельник. Рыжая бестия. И Ирм.

— Вот значит как. Этот высс-с-скочка придворный маг до с-с-сих пор жив?

— Да. Он Хранитель. Он сводит вероятности, если видит смерть в своем будущем. И благополучно избегает покушений.

— Это плохо, Инес-с-са.

— Мой господин!

— Это очень плохо, — порождение задумалось, потом наклонилось, подцепив девушку за плечо длинными когтями. — С-с-скажи, дитя мое, ты ведь виновата. Ты очень виновата. Из-за тебя мой план может рухнуть. Чем ты можешь ис-с-скупть свою вину?

— Все, что прикажет господин!

— Это плохо. Это неинтерес-с-сно.

Тьма рассеялась. Девушка сидя на шкуре белого тигра, дрожала как от озноба. В ее голове билась одна единственная мысль.

«Он ушел, ушел, меня не тронул!»

Глава 12. Ангелина

Я, злобно сощурив глаза, надвигалась на братца. Тот пятился от меня подальше.

— Значит, Константин ар Архайн? — прошипела я. — Значит, дракон.

— Геля, Геля! Успокойся!

— Ах, успокойся, — рыкнула я, готовая броситься на брата с кулаками.

Костик, уловив мое состояние, резко шагнул вперед, поймал, прижал к себе.

— Мой маленький ангелочек, успокойся.

Я вцепилась в его рубашку, спрятав голову у него на груди.

— Я все тебе расскажу, слышишь?

Я кивнула, боясь поднять глаза. Весь ужас пережитой ночи обрушился на меня внезапно, выплескиваясь в слезах. Костя, по-прежнему обнимая меня, как маленького ребенка, при этом одной рукой гладил меня по голове.

Когда я немного успокоилась и нашла в себе силы отстраниться, он внимательно посмотрел на меня.

— Тебе лучше?

Я кивнула.

— Спасибо. Но ты мне все расскажешь? — голос прозвучал по-детски жалобно, вызвав на лице Костика улыбку.

— Конечно, малыш. Как только будет более удобное время.

— А это когда?

— Как только мы с тобой вымоемся, приведем себя в порядок, поедим и выспимся.

Мастер Тимьян вздохнул, с неохотой вновь подходя к нам.

— С первыми тремя пунктами проблем не будет. А вот поспать получится у вас только тогда, когда мы вернемся в столицу.

— Конечно, — послушно кивнула я. — Как девушки?

— Странный вопрос для той, кого они десяток часов назад облили презрением, посчитав недостойной для своей компании.

— Гордыня человека не красит, — пожала плечами я. — Так как?

— Их жизни вне опасности, — мастер Тимьян вздохнул.

Через полтора часа, уже с другим караваном, мы ехали обратно в столицу. У западных ворот мы расстались. На прощание мастер Тимьян сообщил, что вручение знаков состоится на следующий день, в полдень.

Кивнув, мы двинулись в дом к Ивену. Тот встретил нас неласково. Взглянул косо на Костика, потом на меня.

— Ивен, — изумилась я. — Что это с тобой?

— На меня всегда так плохо действуют встречи с прошлым, — с неохотой, но все же пояснил он.

— А, — протянула я. — Итак, Костик…

— Мы знакомы, Геля, — мягко прервал меня братец.

Я смерила взглядом его, потом Ивена, махнула рукой и пошла наверх, в комнату, предоставленную в мое распоряжение. Отсыпаться.

Проснулась я, когда на часах было около одиннадцати часов ночи. Снизу не доносилось ни звука. Встревоженная, я подхватила халат, лежащий на стуле, надела его и пошла вниз.

Они сидели за столом. Судя по количеству выпитого, они должны лежать трупами. Я подсела рядом с Костиком, потом резко тряхнула его за плечо. Он поднял на меня абсолютно мутный взгляд.

— О! — пьяно удивился он. — Геля!

— Костик, — изумилась я, ни разу не видевшая брата пьяным. — Что это с тобой?

— А мы немного выпили, — хихикнул пьяненько Костик.

— Повод какой был?

— Почему все бабы такие стервы?

— Достойный повод, — согласилась я. — Ладно, причину Ивена я уже видела. С утверждением касательно нее — не спорю. А ты то почему?

— Потому что моя любимая — редкостная… — Костик задумался. — Я даже не могу подобрать слов, — пожаловался он.

— Правда? — изумилась я. — Да ты никогда за словом в карман не лез!

— Открою тебе страшную тайну, только тс-с-с, это большой, очень большой секрет. Пьяный я страшный, неаде, неадеква… ну как же это?

— Неадекватный? — подсказала я, стараясь не рассмеяться во весь голос.

— Ага, — согласился Костя.

— Ты на вопросы то хоть отвечать в состоянии? — поинтересовалась я.

— А то! — кивнул братец.

Я усмехнулась. Ну что же, раз так получилось, почему бы и не воспользоваться его состоянием? Правда, на утро он мне этого не простит… Впрочем, это будет утром.

— Ты меня пугаешь! — выдал Костя.

— Правда? — я опустила глаза в пол, быстро захлопала ресничками. — А так?

— Еще больше.

Я улыбнулась, наклонилась к Костику.

— Вот, скажи мне. Ты дракон?

— Дракон.

— А как получилось так, что ты родился на Терре 2?

— Это долгая история, — попробовал избежать участи рассказчика братец.

— Костя, — прошипела я.

Тот вздохнул и начал рассказывать. Из его рассказа я поняла следующее. В цитадели драконов борьба за власть — редкое явление. Но как говорится «редко, но метко». Приближенный к Правителю драконов род ар Архайн попал в опалу, после череды удачно подстроенных покушений, заговоров, интриг.

Спасая свою жизнь, паре драконов рода ар Архайн удалось бежать. Это были мои будущие приемные родители.

— Как так получилось, что Правитель поверил наветам?

— Никто точно не знает, почему так сложилось, что мама с папой переместились на Терру 2, - Костя посмотрел на меня мутным взглядом. — Но там появился вначале я, потом Димка. Потом Антон и Серый. Одновременно с Антоном — у нас появилась ты.

— И?

— Мы сразу поняли, что ты не с Терры 2.

— Что?

— Ты еще не поняла? — Костик вздохнул, посмотрел на сигареты, лежащие на столе, вытащил одну, закурил, вызвав огонь на кончике пальца. — Ты — принадлежишь Авалону Геля. Сложно сказать, по какой причине ты родилась на Терре 2. Но ты — дочь этого мира.

— То есть я просто напросто переместилась не в чужой мир, а вернулась туда, где мои корни?