Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Бродячий Мостик

— Да ладно, я сам как-нибудь, — заюлил Костя, но Мутабор вскинул к плечу тускло поблескивающую скрипку, и мальчик замер как окопанный.

Слушай Песнь, — повелел Мутабор, — и станешь драконом.

Перед глазами у Кости все поплыло и закружилось, словно он засыпал наяву и в этом сне видел, как Мутабор взмахивает смычком. Взвился вихрь странных звуков. Они летели отовсюду, они тянулись вверх и плясали, как языки пламени, они распахивались, как крылья — те самые крылья, которые сейчас, вот-вот должны были встопорщиться за спиной у Кости. И от этого завораживающего ритма Костя оцепенел, не в силах двинуться с места: он мог лишь послушно кивать, кивать, кивать, неотрывно глядя на чёрный капюшон колдуна, который тоже мерно кивал ему.

Скрипка выпевала зловещую музыку, и Костя ощутил, как начинается превращение. Какая-то неведомая сила раздирала его изнутри и корежила снаружи, и ему оставалось лишь подчиняться ей, покорно и зачарованно.

Косте казалось, что он плавится, как горячий воск. Внезапно стало нечем дышать и, когда он со свистом втянул воздух, судорога свела челюсти. Костя сжал зубы — язык, внезапно ставший неповоротливым, нащупал острые клыки. Глаза тяжело ворочались в орбитах. Костя скосил их на свой собственный нос и увидел черную вытянутую морду с красными ноздрями, из которых вылетали облачка пара. Он не мог пошевелиться, а когда ему всё таки удалось это сделать, то вместо стиснутых кулаков в царапинах и цыпках прямо перед глазами мелькнули когтистые лапы, покрытые угольно-черной чешуей.

Пол стремительно уходил вниз, а потолок приближался. Скрипка Мутабора играла сразу со всех сторон, перекликаясь с эхом, визжала, стонала, хохотала и завывала. И вдруг все кончилось: тишина накрыла пещеру.

— Добро пожаловать в Радинглен, Конрад! — раздался откуда-то снизу голос Мутабора.

Костя вдруг отчетливо услышал, как что-то шуршит у него за спиной. С трудом повернув голову на длинной шее, он увидел покрытый шипами хребет, увенчанный жалом хвост и перепончатые крылья.

— Теперь ты стал собой, — сказал Мутабор. Скрипка исчезла в складках плаща. С высоты новообретенного драконьего роста смотреть на колдуна было как-то странно, но все равно его хотелось безоговорочно слушаться.

— Будет лучше, если ты перестанешь стоять, как дурак, на задних лапах, — ненавязчиво посоветовал Мутабор. Костя ошалело повертел головой и тяжело опустился на брюхо, почтительно склонившись. Когти клацнули по земле, выбивая искры и крошку из каменного пола. Дверь Сокровищницы очутилась прямо перед носом. А перед дверью стоял Мутабор.

— А теперь — получай свою Сокровищницу!

Костя хотел было откашляться, чтобы задать вопрос, но услышал сиплый рев.

— Ничего, привыкнешь, — вкрадчиво, почти ласково сказал Мутабор. — Теперь ты хранитель сокровищ. И запомни. Никто. Не может. Войти. В Сокровищницу. Без. Твоего. Разрешения. Понял?

Даже сквозь толстую чешую Костя ощутил, как давит на него взгляд колдуна, и едва не зажмурил тяжелые роговые веки, а потом, не рискуя говорить, со скрежетом кивнул. Мутабор напряженным голосом сказал:

— Ну, мне-то ты разрешишь войти, правда?

— Да-а-а, — Костя с удовольствием прослушал, как внушительно звучит его рык, и тут железная дверь Сокровищницы стала со скрипом отворяться.

Мутабор, волоча плащ по камням, проследовал в Сокровищницу медленным торжественным шагом. Костя, постепенно привыкая к новому телу, двинулся было за ним, но юного дракона ожидало ужасное разочарование: он не мог пробраться внутрь — разве что просунуть нос или заглянуть одним глазом в плотную, непроглядную, будто бы слежавшуюся от времени тьму. Между тем острый драконий слух донес до него шорохи, скрипы, скрежет передвигаемых тяжелых предметов — это Мутабор копошился в Сокровищнице, как огромная черная крыса в норе. Костя уже разглядел сгорбленную над каким-то сундуком фигуру чародея, но тут Мутабор, которому, похоже, его собственное волшебное зрение в этой кромешной тьме тоже не очень-то помогало, раздраженно щелкнул пальцами.

По стенам сокровищницы рассыпались мириады бледных зеленоватых огоньков, осветив невероятный беспорядок: множество сундуков и ларцов громоздились друг на друга, некоторые из них были открыты. и бесчисленные цепи и амулеты свисали через края из под откинутых крышек. Туманные зеркала, которые ничего не отражали, висели по стенам вперемежку с богато украшенным оружием. Сколько здесь было мечей, кинжалов, луков, копий, щитов! Вот уйдёт Мутабор, и можно будет ненадолго превратиться обратно в мальчика и вволю поразвлечься. А потом, конечно, снова принять облик дракона.

Костя с трудом помотал головой, отгоняя несуразные мысли. «Какая ерунда лезет в голову! — сказал кто-то внутри него. — Ты ведь страж, вот твое главное дело. Тебе оказана небывалая честь охранять сокровища, и не кем-нибудь, а самим Мутабором».

Мутабора же, кажется, неслыханная роскошь Сокровищницы совершенно не интересовала. Похоже, он искал что-то определенное, злобно ворча под нос неразборчивые проклятия. По каменному полу раскатились ожерелья, броши, браслеты, неоправленные драгоценные камни, но он ступал по ним, как по морской гальке, и только один раз, подняв и небрежно повертев в пальцах крупный рубин, насмешливо фыркнул: «Гранфаллон бы свихнулся!» Наконец он пробрался в самый дальний конец Сокровищницы, где стоял ничем не примечательный с виду ларец на гнутых, как у таксы, ножках. С удовлетворенным вздохом колдун склонился над ним, но тот проворно отбежал в сторону и защелкал крышкой, словно маленькая злая собачка, ощерившая зубы. Костя готов был поклясться, что ларец живой!

Мутабор снова нацелился схватить сундучок, но тот невероятным прыжком взлетел на самый верх огромной груды каменьев, почти под потолок. Убедившись в собственной недосягаемости, он торжествующе щелкнул крышкой и принялся ожесточенно почесывать одной из гнутых ножек где-то под брюшком.

Злобно зашипев, колдун без видимого усилия приподнялся метра на два над полом и вновь протянул к ларцу руку, которая стала вытягиваться, как резиновая. Она становилась все длиннее и длиннее, тоньше и тоньше, паучьи пальцы должны были вот-вот коснуться беспокойно заерзавшего ларца, но тут он молнией сиганул вниз, прошмыгнул под ногами Мутабора и забился под кованый боевой щит. Тут Костя решился напомнить о себе.

— Не получается? — осторожно спросил он, совершенно забыв о мощи своего нового голоса.

Драконье дыхание вихрем пронеслось по сокровищнице и чуть не погасило волшебные болотные огоньки. От неожиданности Мутабор едва не рухнул с высоты, но вовремя спланировал на пол. Драгоценности, устилавшие пол, громко захрустели у него под ногами.