Вера Чиркова - Сделка

— Да понаивнее твоей Женни! — рявкнул выведенный из себя лекарь. — Иди и не забудь — за желтым зельем можешь ко мне не являться.

— Попрошу Кранда, из города привезет! — так же яростно выкрикнула поселянка и выскочила из дома, небрежно прихватив по пути свою нарядную одежду.

Юная Женни молча бросилась за ней, напоследок метнув в Ительса полный ненависти взгляд.

— Хорошенько просите, — с ядовитой угрюмостью кинул вслед им лекарь, тяжело хлопнулся в массивное деревянное кресло, обитое густым бобровым мехом, и хмуро осведомился: — Ну, чего молчишь?

Последние слова относились к ученице, сидевшей с самым безмятежным видом.

— Думаю, — честно ответила тень и снова смолкла.

— Вот это в тебе и странно, — успокаиваясь, усмехнулся Ительс, — ты все время думаешь, причем вовсе не о том, о чем положено думать молодым привлекательным девушкам.

— А о чем положено думать молодым привлекательным девушкам? — живо заинтересовалась тень.

— О любви, о мужчинах, о том, как они выглядят… хм, без одежды.

— Я и так думаю о Харне и отлично знаю, как он выглядит без одежды, — беззаботно пожала плечами Таэльмина. — И о любви думать тоже приходится постоянно… Как видишь, не такая уж я и странная.

— И еще ты не солгала сейчас ни слова, — разочарованно буркнул лекарь, и тень догадалась наконец проследить за направлением его взгляда.

И озадаченно нахмурилась — смотрел ее новый наставник на странного светлячка со стрекозиными крыльями, зависшего вверх пузиком под потолком, зацепившись лапками за крючок.

— Они чувствуют ложь?

— Фейлы любят правду, — поправил Ительс, — и отлично умеют ее различать. Могу открыть секрет основного заработка жителей наших поселков: мы специально берем их в дома совсем маленькими и стараемся говорить при них только правду, лишь тогда они становятся со временем большими и могут вырастить солнечные жемчужинки. Но это очень трудно, некоторые фейлы живут десятки лет, старятся и угасают, так и не принеся ни единой жемчужины.

— Бедные… — искренне расстроилась, посочувствовав дивным созданиям, тень, припомнив, как тревожно мигал светлячок несколько минут назад, когда здесь скандалила Зорья. — Значит, им приходится несладко, если они слышат ложь. А вы не пробовали отдавать тех существ, которые не создают жемчуг, кому-нибудь более честному?

— Пытались… не вышло. Они привязываются к людям, как собаки или кошки.

— Наверное, — огорченно вздохнула Таэльмина, подумав, — я все же не решилась бы взять себе фейла. Иногда просто нельзя сказать правду, это может привести к очень большим бедам.

Светлячок под потолком неожиданно вспыхнул ярко, словно получивший смолистую веточку костерок. Стремительно замахал крылышками и вдруг сорвался с крючка, заметался по комнате, несколько раз замирая то перед побледневшим Ительсом, то рядом с затаившей дыханье тенью, и, наконец, решился. Сел на плечо хозяина дома, поелозил, трепеща крылышками, и вдруг замер, плотно припав к грубой ткани.

— Бокал… — напряженным шепотом потребовал лекарь, — скорее! Да не этот… прозрачный!

Метнувшаяся к полкам с посудой тень сунула на место серебряный кубок, выхватила хрустальный и поспешно подала наставнику.

— Не мне… я не вижу. Подставь ему, ее нельзя брать в руки в первые два дня, пока корочка не окрепла.

— Поняла… — Таэльмина подставила под фейла посуду и замерла в напряженном ожидании.

Несколько минут ей казалось, будто светлячок заснул, но он вдруг встрепенулся, забил крылышками, и бокал в руках девушки осветился дивным сиянием, одновременно искристым и призрачным, исходившим от лежащего на дне сосуда зернышка солнечного света.

— Ох, — восхищенно выдохнула тень, — какая прелесть! А как теперь малыш себя чувствует?

— Хорошо чувствует, — счастливо засмеялся Ительс, глядя, как фейл, беззаботно трепеща крылышками, занимает свое место под потолком, — жемчуг они создают только тогда, когда переполнены жизненной силой. И теперь он как бы помолодел и одновременно стал более сильным, хотя это не совсем точное определение. Но я тебе обязан… у меня он вряд ли создал бы жемчуг так скоро. В поселке считается удачным год, когда образуются две-три жемчужины. Половину вознаграждения, которое дадут эльфы за эту драгоценность, я отдам на нужды поселка, половина остального — твоя.

— Ничего мне не нужно, — твердо отказалась тень, — помоги лучше Харну быстрее выйти на свободу.

— Этот вопрос будет решать на закате совет поселка, — глянув в окно, сообщил лекарь и направился в кабинет, бережно держа в ладонях бокал, — примерно через час. Я тоже в совете и, разумеется, выскажу свое мнение, но твоего… друга и без меня освободят, просто старшие жители сами должны убедиться, кто из них двоих чего стоит.

— Ительс, не называй его моим другом. Я пока плохо понимаю, почему тут исчезают оставленные брачным ритуалом знаки и почему вы считаете себя вправе разрушать священные союзы, но нас с Харном связывают и другие, более сильные узы. И потому бесполезно пытаться заставить меня выбрать кого-то другого, ни к чему хорошему это не приведет.

— Да, ты умеешь защищаться, я заметил. Но не все так просто… И раз у меня есть немного времени, могу объяснить. Как я уже сказал, сюда попадают только преступники, жертвы и авантюристы, и большая часть из них — мужчины. А поселкам нужны дети, без этого тут не выжить. Потому и приняли первые прошедшие через границу поселенцы закон: считать всех попавших сюда женщин общим достоянием. Но отдавать право на отцовство только самым лучшим. Не смотри так возмущенно, я сам понимаю, как некрасиво это звучит. Однако иного способа продолжить род у изгоев нет.

— А туземные женщины?

— Откуда им взяться? Когда старшие расы решили закрыть наших предков границей, отделив им малую толику мира, они переправили в ту огромную клетку всех людей до единого.

— Не может быть, — охнула тень, начиная понимать суровую истину.

Ведь если все живущие тут люди — потомки беглецов из прибрежных герцогств, значит, возможности возврата на родину либо нет совсем, либо она невероятно мала.

— Увы. Но у нас есть и другие законы. Если кто-то сделает для поселка нечто очень полезное, на общем совете ему выдают право на исполнение желания… любого. И даже новенькую женщину можно получить, только не навсегда — на полгода. У меня такое право было, и в обед, когда мы пришли с гор, я в уплату за исполнение желания потребовал тебя, и совет согласился. Но теперь обстоятельства изменились… у меня появилась новая мысль. Сейчас я отправлюсь на совет и откажусь от своего желания, это разрешено. — Лекарь бережно поставил сосуд на полку, запер застекленную дверцу и повернулся к девушке, меряя ее испытующим взглядом.