Анна Гаврилова - Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона

— Ву! — А кто бы в таком случае отпугивал остальных?

— Кто. — Герцог Кернский фыркнул. — Тот же, кто и всегда. — И после недоумённого взгляда пояснил: — В этом случае я бы отбивался сам.

Он сказал, а я вдруг испытала вспышку острой симпатии к нашим «влюблённым в живопись» гостьям. Какие они всё-таки замечательные. Какие полезные!

Потом вспомнилось об их намерении «разобраться» с кузиной, и симпатия испарилась, а Дан…

— Ну-ка, ну-ка… Поподробнее!

Я закатила глаза и застонала. Ну вот за что? За что мне эта телепатия! Я не собиралась говорить, не собиралась признаваться. Не потому что, а… а просто не собиралась. Пока. До поры!

— Астра! — Голос светлости прозвучал предельно строго, но я не впечатлилась. Попятилась, а он… — Хорошо. Сам выясню.

У-у-у!

Нет, это всё-таки невыносимо. Ведь с этой телепатией никаких тайн, никаких секретов, никакого личного пространства!

— Я слышу далеко не всё, — попытался утешить герцог. Правда, сам такому раскладу точно не радовался.

Но и мне, если честно, легче не стало. Я отскочила ещё дальше и демонстративно вернулась к созерцанию спектакля, который Виолетта, Сиция и Катарина давали. И как раз вовремя…

— О, Виолетта, дорогая, мне нужно осмотреть твою ногу! — прочирикала графиня. Потом обернулась и обратилась уже к мужчинам: — Прошу прощения, но вы не могли бы оставить нас на некоторое время? Мне необходимо…

— Конечно-конечно! — не дослушав, согласился герцог. Мотнул головой, приглашая с собой барона, и бодро направился к выходу.

Филек бросать дочку не хотел, но выбора у него вроде как не осталось. Нервный и растерянный, он поспешил за Дантосом. Явившийся вслед за графиней Жакар тоже ретировался, а я, игнорируя лёгкое недоумение и неудовольствие светлости, осталась. И не зря!

Едва двери гостиной закрылись, маски спали. Виолетта перестала прикидываться умирающей, Сиция отринула роль сестры милосердия, а Катарина упёрла кулаки в бока и протянула:

— Ах ты бедняжёчка!

В интонациях виконтессы звучала издёвка, смешанная с угрозой, но Виолетта не стушевалась.

— Ты! — злобно прошипела она, вскочила. А через миг, глянув на мать соперницы: — Вы!

Повисла недолгая, но очень опасная пауза, на исходе которой я узнала:

— Мы же договаривались! Мы же условились дать ему неделю на отдых! — прошипела Виолетта. — И вы тут… нечестно!

Маленький дракон ошарашенно округлил глазки, а Катарина…

— Ты тоже раньше времени приехала. Ты тоже играешь нечестно.

Катарина сложила руки на груди, а «куколка» злобно зашипела. Потом обе, как по команде, повернули головы и уставились на меня.

Крылатой любимице герцога Кернского стало крайне неуютно, но с желанием попятиться и спрятаться за креслом она совладала. А девушки нахмурились, ничуть присутствию дракона не радуясь, но дальше этого дело не пошло — всего секунда, и их взгляды опять вернулись друг к другу.

— Выметайся, — сказала Катарина требовательно.

Баронская дочка сощурила глазищи и шумно выдохнула. Вопросила гневно:

— А то что?

— А то мы сообщим их светлости, что ты симулируешь! А он, знаешь ли, терпеть не может врунов!

— Ой, кто бы говорил о вранье! — выпалила «куколка». И про старое: — Ты нарушила договорённость! Ты…

Сиция кашлянула, намекая, что орать не стоит, и Виолетта резко заткнулась. Злобно фыркнула сперва на дочку, потом на мать и, вздёрнув нос, плюхнулась обратно на диванчик. Во всех её движениях читалось одно: вы об этом ещё пожалеете! Но Катарина с Сицией приняли угрозу со снисхождением.

Едва Виолетта вновь нацепила маску страдания, тоже невинными овечками притворились. Катарина уселась на диван рядом с «подругой», а графиня, приняв деловито-печальный вид, отправилась приглашать мужчин.

— К счастью, перелома нет, — с порога заявила она. — Но небольшое растяжение присутствует.

— Ох, ну как же так, — вздохнул Филек, а Дантос глянул сперва на меня, и только убедившись, что с драконом всё в порядке, повернулся к Виолетте.

— Мне очень жаль, — демонстрируя замечательную актёрскую игру, сказал он.

Катарина тут же завладела рукой Виолетты и участливо погладила по запястью, а сама виновница переполоха страдальчески улыбнулась и ответила:

— Ничего страшного, ваша светлость.

— Надеюсь, вы приехали в экипаже? — спросил Дантос уже у Филека.

— В том-то и дело, что нет, — жалобно ответил барон. И пояснил: — Сегодня солнечно, и Виолетта посчитала, что прогулка верхом очень кстати. Отличный способ развеяться, — явно цитируя дочь, уточнил он.

Блондинчик улыбнулся уголками губ и понятливо кивнул.

— Я дам вам экипаж. Или… — герцог Кернский выдержал короткую, но очень красивую паузу: — вам лучше остаться? Ведь растяжение — не шутки, к тому же…

— Нет-нет! — воскликнула «болезная» поспешно, а по губам замершей поодаль Сиции скользнула опасная усмешка. — Не хочу обременять вас своим присутствием.

— Ну что вы, леди Виолетта! Это ничуть не обременит! Я буду рад…

Продолжить блондинчик «не решился», ибо девица скуксилась и через миг по «фарфоровым» щекам покатились слёзы. Эти слёзы, кстати, самыми настоящими были — Виолетта жуть как из-за своего поражения расстроилась.

— Леди Виолетта, — сочувственно позвал Дан.

Но «куколка» отрицательно качнула головой, громко хлюпнула носом и сказала:

— Просто это растяжение настолько некстати. Ведь скоро бал, и я так боюсь, что нога к этому моменту не заживёт.

— Бал? — переспросил блондинчик с толикой удивления.

Катарина с Сицией тоже удивились, а Виолетта вскинула голову, подарила хозяину замка «невинный» взгляд и выдохнула:

— Как? Вы разве не собираетесь дать бал в честь вашего прибытия в Керн?

Пауза. Такая долгая и до того выразительная, что маленькому дракону приходится приложить массу усилий, чтобы не рассмеяться.

Нет, вы слышали? В следующий раз, когда Дантос поинтересуется, есть ли у дракона совесть, скажу безапелляционное «да»! Ибо в сравнении с местными леди я самая совестливая в мире!

— Мм-м… — наконец отмер Дантос. — Мм-м… да, пожалуй. Я сам не подумал, но идея с балом мне определённо нравится.

Зато графиня с дочкой инициативу не оценили — им балы ни к чему, у них поводов увидеться со светлостью и без того достаточно. А от Виолетты повеяло чистым злорадством, и я не сразу, но всё-таки догадалась о причинах.

Просто на бал все потенциальные невесты съедутся, и Катарину если не затопчут, но затмят точно — всё-таки бледновата она и страшновата местами. Впрочем, даже будь виконтесса самой-самой, наличие в обозримом пространстве конкуренток — всегда риск. Так что поводов для радости действительно нет.