Контрактор. Книга 3 - Антон Романович Агафонов
— Потому что лишь в цикле созидания и разрушения искажение можно сдерживать. Каждый убиваемый вами монстр, каждое закрываемое подземелье сдерживает распространение инфекции. Искажение — это как болезнь, по крайней мере на взгляд разумных, это неконтролируемое изменение, бесконечная мутация одного в другого. Я просто заставляю её принять ту форму, которую считаю верной. Вы, одаренные, что-то вроде лейкоцитов, противостоящих болезни. Твои покровители уверили всех, что я чудовище, от которого нужно избавиться, но я делал все для блага этого мира. Не будь меня, искажение пришло бы в миры в форме, с которой вы бы не смогли бороться. Но… я слукавлю, если скажу, что у меня самого не было иных целей. Архитектор, настоящий Архитектор, желал остановить распространение искажения, и я это сделал. Насколько было возможно. Таково было условие нашего договора. Но у меня, как Познания, была другая цель.
— Какая?
— Ты.
— Что?..
— Мне было интересно, что получится, если разумные окажутся в ситуации с бесконечными битвами. Какую силу могут обрести смертные, если пройдут через тысячи битв. Монстры искажения стали горнилом, чтобы выковать идеальное оружие. Тебя.
Архитектор говорил эти слова совершенно иным тоном, восторженным, почти маниакальным, но стоило речи завершиться, и он вновь стал спокойным и сдержанным.
— Ты — мое идеальное творение. Человек, ставший равным богам. Но перед тем, как ты уничтожишь это тело, у меня есть для тебя предложение. Контракт, — сказал Архитектор и протянул мне руку.
* * *
— Почему ты молчишь, Адриан? — прорычал Сокрушитель, снова начиная закипать.
— Архитектор мертв, — сделав глубокий вдох, повторил я. — Я отсек его голову и вырезал сердце, как предписывал контракт. Королева ночи сама может подтвердить, что он исполнен.
— Но тогда кто⁈
— Возможно, появился другой аватар Познания, — сказал я, отходя в сторону.
— Что⁈ — сидящий на диване Сокрушитель дернулся, а затем замер, уставившись на меня хмурым взглядом. — Так ты знаешь…
— Что он не совсем один из вас? Да, он рассказал мне об этом. Кто бы мог подумать, что у стремлений могут быть аватары, да ещё и божественного уровня, — говоря это, я подступил к краю яруса и взглянул вниз, на обломки того странного артефакта, что совсем недавно пытался создать Сокрушитель тверди. Столько усилий и энергии, и всё впустую.
— Только за одно лишь знание об этом мне стоит тебя прикончить, Адриан.
— Ты можешь попытаться, — сказал я, не оборачиваясь и заложив руки в карманы. И внезапно позади раздался звучный хруст и болезненный стон. Повернув голову, я увидел, что Сокрушитель призвал меч и засадил его прямо в сердце сидящей рядом Фандинии, а затем склонил голову трясущейся и хрипящей богини на брк и вонзил в неё зубы словно вампир.
Сокрушитель пил её Свет, пока тело Фандинии не стало истончаться и вовсе не распалось, превратившись в сноп искр. Владыка тряхнул головой, зловеще оскалился и поднялся на ноги, а рана на его боку если и не срослась полностью, то стала выглядеть заметно лучше.
— Жестоко, — вздохнул я, чувствуя некоторую печаль из-за случившегося. Отчасти я виноват в смерти богини.
— Она услышала слишком много, — рыкнул божественный владыка. — И речь даже не про Познание, а о самой ране. Никто не должен знать, что я настолько пострадал.
Такова судьба всех слуг божественных владык. Они пытаются урвать кусочек его божественности, но таким образом превращаются в паёк, которым тот может в любой момент воспользоваться.
— Надо было сразу так сделать, — добавил Сокрушитель тверди, наклонил голову то в одну сторону, то в другую, разминая шею. — Боль сразу прошла… Не представляю, как вы, люди, постоянно её испытываете.
Теперь его внимание было сосредоточено исключительно на мне. Он стискивал свои кулаки, и я был готов, что он в любой момент призовет оружие и ринется в атаку. Докс тоже этого ждал. Я видел, как он, пусть и стоя в стороне, готовится в любой момент поддержать повелителя.
Казалось, что схватка неминуема, но внезапно двери распахнулись, и вошла та, кого я совершенно не ожидал тут увидеть.
Невероятно красивая женщина с идеальной на мой взгляд фигурой. У неё были длинные вьющиеся золотистые волосы, источающие едва заметное свечение, отчего порой могли напоминать настоящий золотой огонь. На голове имелось два треугольных уха, как у зверорас, и к ним комплектом шел пышный пламенный хвост. Глаза у неё были под стать, сияющие, с вертикальным зрачком, добавляющие этой кошке дикости.
А вот одета она была достаточно просто, совсем не как божество: классический темный топ с укороченной белой курткой, короткая светлая юбка и высокие сапоги на каблуке.
И её появление разом стерло все напряжение обстановки. Если Сокрушитель Тверди кого-то и любит, кроме себя, так это свою дочь — Солнечную кошку, хотя чаще всего её зовут просто Эйрин. Это имя она взяла себе сама, так как частенько гуляла среди смертных и, когда представлялась, окружающие странно на неё смотрели. Эйрин — более простое и универсальное именем.
— Солнечная кошка! Я не думал, что ты вернулась, — обрадовался Сокрушитель и словно сразу забыл про меня.
— А я не думала, что ты устроишь такой беспорядок! — воскликнула она. — А это что? Что это за рана?
— Просто царапина, не стоит волноваться…
— Я пойду? — подал я голос, и Сокрушитель бросил на меня мрачный взгляд.
— Конечно, ты свободен, — с некоторым нежеланием ответил он, и я, отвесив вежливый поклон, направился на выход, чувствуя некоторое облегчение. Смертельная схватка с Сокрушителем тверди бессмысленна и опасна хотя бы потому, что шансы на победу у меня пятьдесят на пятьдесят. Без раны они были бы ниже, но сейчас такие. Только вот победа не решит моих проблем, скорее уж наоборот, ввяжет меня в ещё большие неприятности. Если мир лишится покровителя, то сюда придет Королева ночи и её Тысячеликий совет, и тогда мне придется сражаться и с ней, а она сильнее Сокрушителя, как бы тот не бил себя кулаком в грудь. Не говоря о том, что легионы её воинов вторгнутся в этот мир и начнут насаживать свои порядки.
Нет, мне выгоднее, чтобы Сокрушитель выступал моим щитом, чтобы Королева ночи в случае прямой конфронтации думала, что ей придется иметь дело сразу с нами двумя. Это мгновенно охлаждает любой
