Да, я паук, и что с того? 10 - Окина Баба
Но похоже, что им сохранили жизнь, по крайней мере пока они не наделают глупостей.
Пожалуй, осталась только одна проблема… я.
Я чувствую, что за мной наблюдают.
Один за одним на меня смотрят все больше глаз.
Глаза.
Несчетное количество блестящих красных глаз уставилось на меня.
Хоть дверь и закрыта, они все равно видят меня, игнорируя любые препятствия.
Рой белых пауков.
Они глядят на меня со всех сторон.
Какое неуютное зрелище.
Мое сердце бьет тревогу.
Сколько времени прошло с тех пор, как я услышал этот звук?
Я пытаюсь сохранять невозмутимое лицо, чтобы отвести внимание от липких от пота рук, сжатых в кулаки.
И вот передо мной появилась белая фигура.
— Добро пожаловать. Хотя я не могу сказать, что рад компании женщины, которая одна пришла в комнату к мужчине.
Больше всего я боюсь, что мой голос задрожит.
Я не должен показывать волнение или страх.
Может, это мои последние секунды, но я все же должен сохранять достоинство.
Или, может, я просто не хочу опозориться прямо перед смертью.
— А, ты все-таки не одна.
Когда я увидел рой белых пауков вокруг нас, мои губы искривились в саркастической ухмылке.
Я должен был как-то пошутить, чтобы не закричать от страха.
— Позволь спросить, что привело тебя сюда?
Передо мной появилась Широ, ближайшая помощница Повелительницы Демонов.
Глаза.
Наверное, нужно говорить точнее.
Эта девушка — глаза Повелительницы.
Всевидящие глаза, которые не упустили ни повстанцев, ни эльфов.
Что означает, что, вероятнее всего, они не упустили и меня.
Иначе бы она не пришла сейчас ко мне в такое время.
Белоснежная девушка молчит.
Ее глаза закрыты, но белые пауки внимательно смотрят мне в лицо, наблюдая вместо нее.
Как будто они хотят в чем-то удостовериться.
— Приказания.
Сколько времени прошло?
Одновременно казалось, что пролетел миг и прошел год. Несомненно, самый неприятный момент в моей жизни. Девушка наконец открыла рот.
И краткими и отрывистыми словами объяснила, в чем же эти приказания заключаются.
— Это то, чего желает ее величество Повелительница Демонов?
У меня возникли сомнения по поводу того, что я услышал.
Если это и вправду приказ Повелительницы, я не могу понять, зачем она его отдала.
После моего вопроса белые пауки недовольно зашуршали.
Когда я представил, что они все вместе нападут на меня, кровь застыла в жилах.
— Серьезно?
В чем суть ее вопроса?
Она спрашивает, обязательно ли мне задавать вопросы после того, что я услышал?
Или просто говорит следовать приказам не задавая лишних вопросов?
В этом случае, наверное, второе.
Я взглянул наверх на секунду.
На потолок… Но потолка я не вижу, я вижу только рой пауков, уставившихся на меня. Как будто мне хотят сказать, что бежать некуда.
Я горько улыбнулся:
— Я признаю. Я побежден, окончательно и бесповоротно. Мне больше нечего возразить. Когда проигравший подчиняется победителю — это справедливо. Клянусь жизнью посвятить всего себя Повелительнице Демонов. Используйте меня в любых целях или избавьтесь, как пожелаете.
Я смотрю девушке прямо в лицо.
— Если вы не собираетесь меня уничтожить здесь и сейчас, то я смиренно подчинюсь приказу.
Я готов быть полностью уничтоженным, если до этого дойдет. Настолько сильно я провинился.
— Хорошо.
Но вместо этого я получил такой неожиданный ответ.
И в тот же момент все белые пауки начали исчезать, словно это было сигналом.
Это Пространственная магия или какое-то еще более могущественное заклинание, о котором я не знаю?
Или, возможно, это Магия измерений, эволюция Пространственной, о которой я слышал только в легендах?
Даже подчиненные Повелительницы — ужасающие монстры.
— Спасибо.
Девушка тоже исчезла, так неожиданно, что я даже не могу сказать, когда она успела использовать заклинание.
Моя комната выглядит совершенно нетронутой, мне даже на секунду показалось, что все произошедшее было ночным кошмаром или иллюзией.
Однако мои сжатые до крови кулаки — единственное, что помогло мне сохранить спокойствие — говорят, что это все было реальностью.
Похоже, что несмотря на то, что я принял свою возможную судьбу, я все равно боюсь в решающий момент.
Похоже, Варкис, павший так благородно, был намного сильнее меня.
В конце концов все, чего я добился, — это пожертвовал им…
Он был таким простым и честным, а я потерял его и не получил ничего взамен.
«Глуп», — сказал он…
Я куда больше заслуживаю быть названным глупцом, чем Повелительница.
Ведь я поднял флаг восстания против нее, зная заранее, насколько это безнадежно, и теперь на мне клеймо предателя.
У такого глупца только один вариант действий: я должен стать для Повелительницы Демонов послушной шавкой и спасти от смерти как можно больше демонов в процессе.
Я не дам Варкису погибнуть напрасно.
Это будет предупреждением для остальных командиров, чтобы они даже не думали о восстании.
Если я увижу знаки, что такое может повториться, я сам не испугаюсь испачкать руки.
На Блоу легла тяжелая ноша — разгребать этот беспорядок.
Он-то, может, и сам нарвался из-за своих поведения и неосторожных слов, но Балто мне жаль.
Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь братьям.
Потому что это все я устроил.
Раз уж мне позволено жить, Повелительница Демонов решила, что я еще окажусь полезным.
Я должен вернуть ее расположение и доказать, что она не ошиблась.
Мне нужно отбросить честь и гордость.
Я тот еще негодяй, а значит мне следует повесить голову, молить о прощении и добиваться ее благосклонности. Не для того, чтобы сохранить свою жизнь, а ради существования расы демонов. Пускай будет сложно, я должен это сделать. Ведь это все, что мне осталось.
А начать мне следует с выполнения данного мне приказа.
Глава 6. Давайте подадим жалобу
Учитель.
Мы, перерожденные, называем так только одного человека.
Мы все заново родились в этом мире после взрыва во время урока классической литературы. А учителем была Канами Оказаки.
Не считая меня, только она из всех нас не была учеником.
И она встретилась с О́ни.
В теории ничего страшного. Проблема в обстоятельствах, месте встречи и, что еще важнее, в ее расе.
Она поддерживала армию повстанцев — это уже плохой знак, но она еще и эльф?
Да, эльф… Да, прямо как Потимас.
Да ну-у-у.
Самое большое «да ну-у-у» в мире.
Это плохо!
Если так подумать — а можно даже и не
