Тебя никто не ждал - Константин Мартов

Селение представляло из себя несколько глинобитных домов, стоящих вокруг колодца и окруженных глинобитной же стеной. Похоже, в них жили люди до прихода орков. Странно, что слуги властелина тьмы не разграбили и не выгнали людей, по-видимому их новый предводитель действительно обладал выдающимся для орка умом. Свои шатры и навесы орки поставили неподалеку. В середине была утоптанная площадка, на которой что-то происходило. Там мелькали коренастые сутулые фигуры орков, раздавался рокот барабанов.

— Не видно с такого расстояния, надо поближе подползти, — сказал Эландер.

— Согласен. Ты ж глазастый, тебе и ползти, — ответил Берехтель.

— Зато ты двигаешься тише, — парировал Эландер, но не мог не согласиться со здоровяком.

Он осторожно пополз вперёд, стараясь не шуметь и поминутно замирая, прислушиваясь. Темного колдовства он не чувствовал, да и не мог учуять палантир. Он смог подобраться почти к самому крайнему шатру, уже слыша ворчание тех, кто находился внутри, как раздался металлический лязг и его запястье пронзила острая боль. Он едва не завыл, стиснул зубы. На левой руке сомкнул зубья тяжелый капкан. Похоже, руке конец. Надо ползти назад. Он собрал волю в кулак, потянул руку на себя. Зазвенела цепь и в шатре что-то громко звякнуло. Затопотали сапоги, и через несколько мгновений его окружали фигуры орков.

Приехали, подумал Эландер и последнее что он увидел перед тем, как провалиться в благословенное небытие, это носок орочьего сапога, летящий ему прямо в нос.

Глава 17

Жизнь в горах учит множеству вещей. Например, она учит тому, что погода может измениться в считаные мгновения, и палящее солнце скроется за тяжелыми снеговыми тучами, что дорога, по которой ты пришёл, будет перекрыта камнепадом или селем, и придётся искать другую, причем быстро, поскольку вот-вот начнется снежная буря. Учит быть готовым к неприятностям. Принимать удары судьбы стойко.

Жаль, что я так и не удосужился стать горцем, подумал Эландер, в который уже раз безнадежно рассматривая клетку, в которой он пришёл в себя, и с тех пор так в ней и оставался. Он тяжко дышал, разбитый тяжелым орочьим сапогом нос так и не вернул себе способность дышать. Из-за этого он плохо спал, хотя предпочел бы не приходить в сознание.

Когда много дней сидишь в клетке, где не получится вытянуть ноги или встать в полный рост, появляется постоянная боль и уйма свободного времени. Он с интересом наблюдал за повседневной жизнью орочьего стойбища. Спустя несколько дней после того, как Эландер пришел в себя, орки позвали своего старшего посмотреть на пленника. Тот явился. Мужчина худощавого телосложения и высокого роста, он был укутан в несколько слоев ткани, несмотря на беспощадно палящее солнце. Он подошёл близко к сидящему в клетке Эландеру, откинул с лица прикрывающую его тряпицу и принялся его рассматривать. Эландер делал то же самое, несмотря на терзающие его голод и жажду, любопытство не покинуло разведчика. Вождь орков сам точно не был орком, что не удивительно. У орков редко появляются вожди из своих. Этот был человеком, и судя по белой коже и чертам лица, не был из вастаков или харадримов. Потомок нуменорцев. В южных землях среди членов знатных владетельных домов очень многие могли похвастаться предками, рожденными на затонувшем в древности легендарном острове.

Вождь некоторое время молча рассматривал его, после тоном человека, с рождения привыкшего повелевать, что-то сказал на черном наречии. Орки приволокли человека, с виду не слишком бедствующего. Он был одет как местный, но таковым явно не был. Орки обходились с ним без особого уважения.

– Не отходи от него, и за ограду не уходи. Иначе смерть, —вождь говорил на вестроне с харадским акцентом, но правильно. Значит действительно южанин, из знатных. Только вот что он делает здесь? Все харадримы, выжившие в войне, ушли в свою страну, отгороженную от Гондора великой пустыней.

Клетку, подвешенную на цепи меж двух столбов, опустили на землю и отперли. Эландер не без труда выбрался из неё, попытался встать на ноги, у него потемнело в глазах, и он рухнул как подкошенный. Человек помог ему встать. Орки с любопытством, но без малейшего участия рассматривали Эландера некоторое время, но вскоре утратили к нему интерес и занялись своими делами.

Эландеру раньше приходилось скрытно наблюдать за орками, и пару раз это длилось довольно долго, но то были военные лагеря и стоянки, а вот мирного – если такое слово в принципе применимо к оркам – селения ему наблюдать не доводилось. Да и никто из людей Запада, наверное, не видел такого раньше. Да, они были гораздо драчливее людей и постоянно ссорились из-за пустяков. Они были абсолютно равнодушными к бардаку вокруг себя, и выносили мусор за ограду стойбища только когда им это приказывали. Но в целом они не сильно отличались от людей. Их женщины варили в котлах похлебку, дети носились стайками, играли в свои игры и гортанно кричали, мужчины ходили на охоту, смотрели за скотом или пили брагу, собравшись у костра в кружок на рассвете, перед тем как лечь спать. Брагу им поставляли люди, как и многое другое. На людей, на землях которых они поселились, орки смотрели как на скот или полезную утварь. То есть относились бережно, насколько могли. Людей может что-то и не устраивало, но они приспособились и открыто не протестовали против орочьей власти.

Вся жизнь стойбища вертелась вокруг каменного алтаря, стоящего посреди утоптанной площадки в центре стойбища. Возле него устраивали обряды, и Эландер успел увидеть жертвоприношение. Орки приволокли истошно вопящего и отбивающегося человека, и их вождь деловито прирезал бедолагу. Эландер ожидал худшего, но тело после обряда сожгли.

Человек, чьим заботам поручил Эландера вождь, оказался пленником. Попал в рабство ещё до начала большой войны. Родился и вырос неподалеку от места, где реки Рудь и Быстротечная сливаются вместе и дают начало Келдуину. Тамошние люди живут тем, что поставляют зерно и прочие плоды земледелия гномам Железных Холмов в обмен на разнообразные изделия и защиту, между ними сложилось сотрудничество, напоминающее таковое между людьми Дейла и гномами Одинокой Горы. В принципе это было повсеместной практикой: гномы не были способны прокормить себя сами, и