Война чудовищ - Афанасьев Роман Сергеевич
– Ладно, – сказал Сигмон, отлепляясь от фонаря. – Идите за мной и смотрите по сторонам. На людей внимания не обращайте. Атакуйте только того, на кого укажу я. И, ради неба, не поубивайте друг дружку.
Вытащив из ножен меч, он вошел в темный переулок. За спиной раздались шаги команды, Сигмону стало тепло и хорошо. Он больше не одинок – за спиной есть те, что помогут в бою, протянут руку помощи, если случится беда. Забытое чувство, сладкое, как мед. Тан решил, что теперь так будет всегда. Хватит ему прятаться, словно загнанному зверю. Он человек. И, значит, должен жить с людьми. Осталось немного – уцелеть в ночной охоте и очистить Ташам от упырей. А потом... Потом начнется совсем другая жизнь.
* * *Сова тяжело взмахнула крыльями и камнем ухнула вниз, предвкушая трепет добычи в когтях. Мышь, крыса, кролик – любая живность сгодится, лишь бы кровь и плоть. Сейчас. Но когти громко клацнули о жесть, и сова с размаху села в желоб водостока. Удивленно гукнула и ошалело завертела головой, пытаясь понять, как с ней приключился такой конфуз.
Крыши большого города уходили в темноту, и круглые желтые глаза птицы не могли увидеть их край. Сова ухнула. С наступлением темноты она привычно выбралась из большого дупла на окраине леса и отправилась на промысел. Она любила это место, где деревья почти вплотную подступали к городу. Здесь было много хвостатых комочков, что кишат в людских жилищах. Плохая еда, невкусная – зайцы лучше. Но крыс много и поймать их намного легче.
Это был прекрасный вечер для охоты. Но, вопреки обыкновению, сова поднялась выше крыш и отправилась в самый центр города. Неведомая сила вела птицу прочь от охотничьих угодий, и она не замечала этого, пока та сила не прижала ее к жестяному водостоку.
Возмущенно ухнув, сова попыталась взлететь, но крылья не слушались. Тогда она опустила голову и взглянула вниз, на темные улицы Ташама – так, как ей было велено.
Их оказалось пятеро – больших людей с железками в руках. Сова прекрасно знала, что лучше держаться от них подальше. Человек не добыча – это охотник. Она переступила с ноги на ногу, собралась встревожено ухнуть, но замерла. Раздумала.
Люди не замечали птицу. Они медленно шли по темной улице и оглядывались по сторонам, выслеживая добычу. Сова чуяла их жажду – охотник узнает охотника и в темноте, даже если они из разных видов. Охота. При этой мысли когти совы судорожно сжали водосток – она была голодна. А потом птица увидела добычу людей. И забыла про голод.
Впереди, в самом конце улице, в темноте скользила серая тень. Она шла впереди людей, слово подманивала их. Сова не могла ошибиться – тень вела охотников к большим домам, где ее ждали другие, такие же серые клочья тумана.
Птица попыталась рассмотреть тень, прикидывая, не подойдет ли она и ей – ночь длинна, а голод все настойчивей напоминает о себе. Ей уже случалось подбирать добычу, подраненную людьми, может, и в этот раз повезет. Но как только сова поняла, что за зверь скрывается в тени, то забила крыльями, пытаясь взлететь. На смену голоду пришел страх – подавляющий черный страх, заставлявший бороться с неведомой силой, что прижимала птицу к водостоку. Она боролась до последнего – ломая перья, возилась на краю крыши, разрывала жесть когтями и отчаянно ухала. И сила сдалась. Она отпустила птицу, и та свечой взмыла в темное небо, словно была легкой ласточкой, а не совой.
Безошибочно свернув к лесу, она летела так быстро, как только могла. И даже вездесущие вороны сейчас не смогли бы за ней угнаться. Она думала только об одном – о вкусном зайце, что ждал ее в самой глубине леса.
С охотой на жирных крыс, что жили так близко от людских домов, покончено. Навсегда.
* * *Сигмон висел на карнизе, уцепившись левой рукой за крепко сидящий в растворе камень. В правой он сжимал меч. Это не слишком удобно, но отсюда прекрасно видно весь двор. Поэтому тан вглядывался в темноту под ногами и чуть покачивался на ветру, словно висельник. В другое время он бы не стал так рисковать. Но сейчас ему нужно видеть все. И сразу.
Старший прятался где-то там – в маленьком дворике, окруженном с трех сторон высокими домами. Сигмон чуял его. Его и еще двух новообращенных, что копошились поблизости. Проклятые упыри держались кучками, но это нравилось Сигмону – не нужно вылавливать их поодиночке, вытаскивая из домов. После первой удачной охоты Старшие разделились, и теперь за каждым следовало несколько новообращенных, привязанных к кровному родителю. Вместе они составляли семью, что постепенно должна разрастись в клан – если им не помешают. Но им – мешали.
Сигмон и его команда упокоили два таких отряда. В первом оказалось аж пятеро – Старший упырь и четверо новообращенных. Команда наткнулась на них в лабиринтах самого центра города, неподалеку от богатых кварталов. Кровососы прятались в тенях, поджидая припозднившихся гуляк. И дождались Сигмона, шедшего впереди отряда в качестве приманки. Когда они разом бросились в атаку, а за спиной заорали от испуга стрелки, тан подумал, что все кончено – первое столкновение должно было стать последним для бойцов, никогда не встречавшихся с упырями. Но он ошибся: от испуга люди действовали так слажено, что выкосили всех кровососов, словно сорную траву – за пару мгновений. Те, не ожидавшие такого яростного нападения, особо и не сопротивлялись. Старший, по обыкновению, попытался удрать, получил посеребренную стрелу в спину, но смог выскочить в соседний двор – обычное серебро не было таким смертельным для упыря, как эльфийское. Но Сигмон на этот раз не упустил кровососа – догнал и прикончил обычной сталью.
Успокоив команду, пришедшую в восторг от легкой победы, Сигмон велел двигаться дальше. На этот раз он вел себя осторожнее – выдвинулся вперед и старался заранее определить, где спрятались упыри, а потом наводил на них команду. Так они уничтожили второе гнездо. Этих было четверо, и они прятались в опустевшей скобяной лавке на большом перекрестке. Они хватали людей на улице и тащили в дом, чтобы там расправиться с ними без лишнего шума. Сигмон через окно залез в лавку и выгнал упырей на улицу – прямо на команду. Старшего он прикончил в первую очередь, а новообращенных упокоили Корд и Ник. Правда, не обошлось без потерь: одному из стрелков упырь разодрал руку, и довольно сильно. Пришлось довести пострадавшего до особняка стражи и лишь потом продолжить охоту.
На этот раз чутье Сигмона привело его на окраину Ташама, к доходным домам. Их владельцы сдавали крохотные комнатенки внаем, за сущие гроши. Здесь жили те, кому не по карману свой собственный дом. И таких людей в Ташаме было много – наемные рабочий, слуги, все те, кто когда-то пришли в город и попытались осесть тут, найти новый дом. Тан опасался, что упыри успели захватить весь квартал, но оказалось, что большинство квартир опустело – их обитатели покинули Ташам, как только начались неприятности. Не привязанные к собственным домам, они легко расстались с временным жильем и отправились искать новой жизни в другие города. Но в некоторых домах еще жили люди. Это и привлекало упырей.
Сигмон очень жалел, что не мог учуять всех упырей в городе. Конечно, он мог заметить кровососа за целый квартал, но город слишком велик, а тан, хоть и обладал острым чутьем, все же не был ищейкой. Он надеялся только на то, что в Ташам пришло пятеро Старших – как в Сагем. Двоих они упокоили вместе с их выводками, и вот теперь на очереди третий. Если дело дальше пойдет так же споро, то, быть может, ему удастся за одну ночь очистить город от Старших.
Упыри возились внизу, в темном дворе. Тан добрался сюда по крышам и собирался спрыгнуть вниз, чтобы выгнать вампиров к выходу из дворика – прямо на клинки команды. Или хотя бы отвлечь внимание кровососов на себя, чтобы Корд и Ник ударили им в спины. Но пока упыри не показывались – прятались по теням в надежде, что кто-то из жильцов рискнет выйти ночью на улицу.
Рука у Сигмона начинала затекать, но он не шевелился. Отсюда ему был прекрасно виден весь двор. Так не могло продолжаться вечно – весенняя ночь не так длинна, а у охотников еще много работы. Поэтому, когда у крыльца под ногами завозилась серая тень, Сигмон решил, что ждал достаточно.
