Мусорщики "Параллели" - Георгий Сидоренко
«Ну, извиняй, малыш, но мы ещё успеем это с тобой обсудить. Знаешь ли, я не очень хочу выращивать тело из головы. Это долго и не красиво, во многих смыслах. Да и перенос памяти из старой головы в новую голову, весьма болезненное дело. Я думаю, ты это должен как никто другой понимать. Ты ведь понимаешь о чём я?»
— Может и понимаю, но неужели ты настолько нагл, ожидая, что я возьму и приложу твою лохматую ехидную голову к твоему телу?
«Я рад, что ты такой догадливый, мальчик»
— Что ж, походу у меня нет выбора, — тяжело вздыхая, заключил Дэвид и приставил голову Чуви к его шее. Лёгкий клочковатый дым превратился в плотный пар, непроницаемый и алый, и голова начала прирастать к телу с лёгким шипением. Сначала сросся спиной мозг, потом позвоночники, нервы, сосуды, мышцы и кожа. Сквозная рана на голове также начала медленно затягиваться. О её наличии теперь говорила лишь запёкшаяся кровь.
Этот процесс длился около пяти минут. Наблюдавший за ним Фебос вновь пережил целый букет противоречивых чувств, и когда Чуви сел, потирая исцелённую шею, где остался лёгкий кольцевой шрам (да и тот, чуть дымясь, начал заживать), прометеец невольно восхитился и вяло выдавил:
— Лицензия на бессмертие?! Я не верил в это, но теперь вижу, что она существует. Почти идеальное бессмертие! Но почему такая сила есть у столь жалких существ? Чем же вашу силу сдерживают, эти чертовы предатели, блудные сыны Осириса?!
— Ты слишком много знаешь для человека, что за этот день должен был трижды умереть, — улыбаясь и поднимаясь на ноги, пропел Чуви и добавил. — А знаешь ты действительно слишком много. Но вот, что я тебе хочу сказать! Да, наша организация использует то, что прозвали «Лицензией на бессмертие», но она мне не очень и нужна, хотя даже я её использую, ибо я Вечный.
— Вечный? — слабым голосом, переспросил ещё более побледневший Фебос. — Ты, злобная гиена, и Вечный? И ты, тварь подколодная, пресмыкаешься пред этим деградирующими пасынками былого величия?
— Ну, знаешь, всё это допустил, в своей основе, ни кто иной, как твой обожаемый Осирис, — с неожиданной угрозой, проговорил Чуви, закурив сигарету и прищурив глаза. — А хочешь знать кое-что интересное? Я был тем, кто его сверг, пусть это мне и стоило титанических усилий. И ещё кое-что.
Чуви подошёл к прометейцу, и присев рядом с ним, пустил мощную струю табачного дыма прямо в лицо Фебоса.
— Те, кто теперь у власти, ею стали обладать каких-то жалких пару десятков лет назад и в этом, увы, моя вина. Я, конечно, мог бы показать им, где раки зимуют, но я не стал это делать по одной весьма важной причине: я несу огромную ответственность за тех людей, которых обязан защищать, пусть и в последнее время я очень хочу плюнуть на всю эту ответственность.
Чуви затушил сигарету о щеку Фебоса. Тот не издал ни звука боли. Поднявшись, мусорщик продолжил.
— Мне больше нечего тебе сказать, мразь. Ты меня сильно разочаровал и теперь тебя ждёт лишь тёмная одиночная камера в Тартаре и, я в этом уверен, жалкая смерть в аннигиляционной камере. Ведь ты не Вечный и восстановится из молекулы, к моему счастью, не сможешь.
Чуви выпрямился и, лениво дважды хлопнув в ладоши, к кому-то обратился:
— Увидите его с глаз моих долой.
Из воздуха появились Инженеры. Тот, что обрисовался справа от мусорщика, держал оковы. Второй подошёл и, не напрягаясь, поднял совершенно поникшего Фебоса. Он запрокинул ему руки назад и помог первому Инженеру надеть наручни. Инженеры, поклонившись Чуви и Дэвиду, утянули за собой полуживого и совершенно безумного Фебоса. Прометеец тихо смялся, уставившись в пустоту, в неизвестность.
Глава 14 "Неопровержимые доказательства"
Чуви уселся в кресло, засунул палец в правое ухо и с наслаждением поковырялся в нём. Золотая паутина дёрнулась и втянулась вовнутрь уха. Когда мусорщик вынул оттуда палец, то его обвивала длинная, тягучая и блестящая нить. Он стряхнул субстанцию в маленькую пробирку, закупорил её пробкой и заставил исчезнуть в вспышке света. Чуви присвистнул, взял большое яблоко, откусил от него большой кусок и начал жевать его с неподдельным удовольствием, закинув руки за голову, закрыв глаза и вытянув ноги. Дэвид с минуту другую стоял на том же месте, где чуть ранее валялся Фебос, а потом быстрым ровным шагом подошёл к Чуви и, став сбоку от него, начал сверлить его взглядом. Чуви, не обращая внимание на молчаливое давление, продолжал с наслаждением жевать яблоко и лишь поглотив фрукт полностью, чуть приоткрыв левый глаз, он лукаво посмотрел на Дэвида:
— Что эт ты такой хмурый, малыш Шепард?
— Ты ведь и сам мог с ним мог справиться.
— Без всяких проблем. Я ведь тебе уже об это ранее говорил. Цель слишком мелкая для меня. Им должны были заниматься или сами Инженеры, или наша внешняя разведка, или Бюро безопасности Совета, в зависимости от тонкостей и условностей. Просто тут пахло не простыми нарушениями законов о пространственных границах, а явной диверсией, но это слишком долго объяснять.
— И то, что я сделал, как-то упростило тебе жизнь? — с сомнением спросил Дэвид.
— В каком-то смысле, да. Пусть ты для меня и стал сплошной неожиданностью. Ты то, что я называю: ошибкой в расчётах. Чаще всего это сплошной житейский геморрой, но иногда эт чертовски сказочная удача. И я надеюсь, как раз на второе. В том числе и в дальнейшем.
— И этого будет достаточно, чтобы покинуть Грань?
— Видишь ли в чём дело. Твоя способность: манипуляция памятью и опытом, очень даже уникальна, но это ещё нужно будет доказать. Так, что я жду, — Чуви протянул руку.
— Чего же ты ждёшь?
— Как чего? Тех самых неопровержимых доказательств. Причём двойных!
— Что ты ещё обо мне знаешь? — с нажимом спросил Дэвид, смотря в глаза мусорщика, проигнорировав его просьбу. Тот, всё ещё не отпуская руку, усмехнулся.
— Кто его знает. Я скорей не знаю, а предполагаю, и пока эти предположения сбываются. Но как минимум в том, кто твой отец я уже практически уверен. Хочешь я выскажу эту теорию вслух?
— Меня это не интересует, — лицо Дэвида помрачнело. — Я хочу познать лишь одно в своей жизни: что на самом деле скрыто во «внутреннем мире».
— Вот значит как? — оскалился Чуви. — Но ты понимаешь, что вновь будешь работать
