Рэй! (СИ) - Вишневский Сергей Викторович
Красные глаза с трудом разлепились и перед его взором предстал каменный свод главного донжона замка. Не смотря на то, что кладка была старой, на ней отчетливо виднелись связки из сложных структур.
— Твою мать… воды…
С ужасной, почти невыносимой болью в голове, он приподнялся и сел. Мутный взгляд несколько секунд был направлен в одну точку, пытаясь дать время вестибулярному аппарату прийти в себя.
Спустя почти две минуты, ему это удалось и Фил медленно, осторожно, боясь спровоцировать очередной приступ боли, обвел взглядом зал.
На стенах висело несколько огромных и явно дорогих ковров. В углу стояла статуя мускулистого мужика, что-то державшего на своих плечах. У стены стоял диван, какой-то огромный шкаф из красного дерева, а рядом с ним стояло кресло. В этом кресле, лежа мордой на прохладном полу, а туловищем занимая сидушку, лежал в раскорячку темная сущность.
— Ка-а-а-арл… — протянул маг хриплым голосом.
Тушка старого друга вздрогнула, но на большее ее не хватило. Филимон еще раз осмотрелся вокруг и заметил изысканный кувшин из дорогого фарфора, что стоял у стены. Надеясь обнаружить в нем спасение от бушующей во рту засухи, Филимон принял самое устойчивое положение в этой ситуации и опираясь на четыре точки, осторожно пополз в его сторону.
Через минуту, по кривой траектории он добрался до него и обнаружил внутри какую-то кисломолочную бурду.
— Хуже уже быть не может, — проворчал он и принялся жадно пить из кувшина.
Глоток за глотком, жидкость попадала внутрь и растекалась по телу, даря ощущение проливного дождя после долгой засухи.
— А-А-А-А-А-А-А! — раздался истошный вопль, от которого Фил, прибывающий в нирване от чудотворного кисломолочного продукта вздрогнул и поперхнулся.
— Кхе-кху-кху… — каждое движение отдавало в голову острым приступом боли, но уже не таким чудовищным как ранее.
Маг огляделся, но источника звука не обнаружил. Поэтому он, не оставив кувшина, подполз к старому другу и толкнул его в плечо.
— Карл… вставай старый хрен…
— Сиськи… — едва слышно прохрипела темная сущность, расплывшись в гадкой улыбке. — Сисечки…
Понимая, что будить простым методом бесполезно, маг взглянул на кувшин, сделал пару глотков, а затем тонкой струйкой начал поливать голову друга.
Тот, как только почувствовал жидкость, не открывая глаз повернул голову и открыл рот, начав жадно заглатывать исцеляющую жидкость.
После шестого глотка, открылся один глаз. После восьмого — второй. К десятому, его руки зашевелились и потянулись к кувшину.
— Вставай, старый хрен! — перестал заливать в рот напиток Фил и присел рядом.
— Что… произошло? — спросил старый друг с кряхтением и сопением приняв сидячее положение, на полу рядом с Филом. — Какого черта… меня так корежит?… Где мы?
— Мы в замке… — произнес Филимон, но тут же, покосившись на статую обнаженного мужика, добавил: — Наверное.
— А это все откуда? — спросил Карл, обведя мутным взглядом зал.
— Да кто бы знал…
— А-А-А-А-А-А-А-А! — снова раздался истошный вопль, после чего послышался топот вдалеке.
Старые друзья не сговариваясь сморщились от приступа боли.
— Ты… ты вчера делал какую-то приблуду… — забрав кувшин у друга произнес Карл. — Как ее?… Свидетель? Так?
— Артефакт, что таскался за нами и записывал… — кивнул Фил. Дождавшись когда друг напьется, он забрал кувшин и припал к нему сам. — Да… Было дело.
— Давай глянем, что произошло, — Карл попытался встать, но быстро понял, что ошибся и снова уселся на пятую точку.
— Сейчас… как его… — почесал голову маг, пытаясь вспомнить ключ, призывающий артефакт. Облизнув губы, он произнес на русском языке: — «Трезвость — враг научного прогресса!».
Тут же перед ним, в воздухе появился небольшой шар, светящийся мягким голубым светом.
— Ты уверен, что хочешь знать? — уточнил Филимон.
— Хуже уже все равно не будет, — пожал плечами Карл. — Да и после нашей последней оргии, я уже ничего не стесняюсь.
Филимон тяжело вздохнул, протянул руку и тут…
— А-А-А-А-А-А! — снова раздался истошный вопль и топот в далеке.
— Твою мать, — передернул плечами маг и коснулся сферы.
* * *— Только попробуй допустить оплошность! — прошипела женщина в дорогом пышном платье и сложной прической, уложенной в виде корабля, тыкая в грудь широкоплечего мужчины в строгом костюме. — Слышишь? Я не посмотрю на твое происхождение и отрублю голову! Все должно быть идеально! Король должен светиться от счастья! Ты меня понял?
— Да, мадам Филье, — кивнул тот.
— Мадам, Филье! Мадам Филье! — раздался голос взволнованного слуги. — Король прибыл!
Женщина тут же подхватила юбку и быстро направилась прочь из коридора. Мужчина в костюме поправил пиджак, подошел к двери и открыл ее, внимательно оглядев ее.
Большой стол, позолоченные блюда, изысканные блюда, исходящий паром и удивительным ароматом запеченный кабанчик, бутылки с игристым вином, самых дорогих сортов.
— Хорошо, — кивнул он, закрыл дверь и повернулся в сторону входа.
Стоило ему выдохнуть из-за двери, где располагался стол, раздался оглушительный скрип, словно кто-то передвигал старый камин, а затем звон посуды.
— Какого черта? — возмутился он и резко открыл дверь.
За ней он обнаружил небольшого роста толстячка с рожками на голове и высокого худощавого мужчину, что подхватив стол, тащили его в угол. Из рта толстяка торчал хвост лосося под сырно-сливочным соусом, а во рту высокого — нога того самого запеченного со специями кабана.
— С… С… СТРАЖА! — завопил слуга. — СТРАЖА!!!
* * *— Лосось был что надо, — кивнул Карл с довольной мордой. — Кстати,а это не тот стол?
Филимон проследил взглядом и пожал плечами, но заметив вилку, воткнутую в одинокую голову кабана, кивнул.
— Похоже на то… Нет, как мы стол с закуской сперли — я припоминаю. А вот откуда статуя?
Карл нахмурился, и взглянул на мужчину, что изображал тяжелую ношу на плечах.
— Погоди ка… — осторожно произнесла темная сущность. — А это не…
В этот момент Филимон прикоснулся к шару испускающему легкий голубой свет.
* * *— Побойтесь гнева богов! — воскликнул старик с пышной бородой и огромной лысиной на голове, из-за которой остатки волос по краям торчали в разные стороны. — Вы! Вы пали под искушением темных сил! Вас изнутри пожирает скверна!
Стоявшие рядом послушники опустили головы и с виноватым взором уставились себе под ноги.
— Как вы могли пасть искушению пьянством и блудом? Вы! Послушники светлейшего Гердоса! Светлейшего бога!
Старик повернулся спиной и взглянул на храм из белоснежного мрамора.
Величественные белые стены, каменная крыша из мраморных плит, фасад из мощнейших колонн оканчивающихся мужскими статуями, чо поддерживали на плечах крышу.
— Светлейший! Яви гнев свой на этих безумцев, что не смогли противится искушению! — взмолился он вскинув руки над головой.
Кисти его тут же окутало сиянием, раздался гул и послушники рухнули на колени, начав тараторить молитвы.
Старик обернулся оглядел их и покачал головой.
— Как низко вы пали… — с грустью произнес он.
Часть учеников подняли головы и замерли с огромными от удивления глазами.
— Где ваша гордость? Где есть и наставления пресветлейшего Гердоса?
В этот момент раздался скрежет, а затем земля задрожала.
— О чем вы думали, когда в ваш рот лилось рекой вино? На что вы закрывали глаза, когда перед вами оголялись блудницы?
В этот момент раздался чудовищный грохот.
Проповедник Гердоса резко обернулся и обнаружил, что крыша храма сложилась внутрь, а колонны, что подпирали ее развалились. При этом, от храма быстрым шагом отдалялось две фигуры, тащащие каменную статую мужчины, подпирающий крышу.
— Фил, нахрена тебе голый мужик?
— Это искусство! — завопил длинный пьяным голосом.
