Правила перехода (СИ) - Ли Сарко
— Так! — парень поднял перед собой две раскрытых ладони. — Спокойно. Для начала запомни: говорить надо «вихри». Я — вихрь, и Лезар тоже. Потому что «ветры» — это общее название, мы бываем разными. Далее: наш мир и правда находится в вашем, но это не одно и то же. Аэр и Земля параллельны. Если я исчез, то не гуляю в бесплотном облике вокруг тебя, потому что не меняю свой состав — просто ухожу.
— Тогда с чего вы…
Он не стал дослушивать вопрос.
— …посему и объясняю. Движения в нашем мире — Аэре — вызывают потоки воздуха в вашем. Название именно отсюда. Мы между собой говорим по-другому, но вы всегда слышите именно эти слова, потому что наша терминология вам, скорее всего, недоступна.
— Почему же вы в отражениях меняетесь? У Лезара правда в Аэре есть длинный хвост?
— Понятия не имею, — Полиан развёл руками. — Я же его вижу совсем не таким. Он выглядит не так, как здесь, это точно, но ты поймёшь отличия, только если увидишь сама. Впрочем… да, когда-то у него был хвостик, правда, он ещё в детстве от него избавился.
— Полиан! — я смотрела на друга горящими глазами. Ухватила за локоть. — А я могу прийти к вам? Пожалуйста! Я хочу посмотреть на Аэр вашими глазами!
— Это невозможно, — грустно сказал друг. — Честно, я бы тоже хотел, но…
— Почему? — я уставилась в серый асфальт дорожки, по которой мы медленно шли.
— Не выходит. Всё, что на Земле, в Аэр переместить никак нельзя. Многие пытались. Можно только в обратную сторону.
— Но вы же как-то возвращаетесь!
— Лишь потому, что у нас есть точка возврата, — Полиан пожал плечами, показывая, что не сможет это понятно разъяснить. — В принципе, всё, что я за этот раз вынес, я смогу вернуть.
— А если снимешь рубашку и исчезнешь?
— Не получится, — он улыбнулся. — Рубашка останется здесь, но очень быстро рассыплется, поэтому не стоит так делать. А вернусь домой я таким же, как был.
— И все вещи так растворяются, да? — спросила я и тут же опомнилась. Прижала руку к груди, где под одеждой прятался амулет. — А как же амулет! Он ведь не рассыплется?
— Нет, он же предмет, — пояснил друг. — Рубашка — это часть образа, как моя вторая кожа. Я даже не надеваю её, скорее выдумываю, чтобы, условно говоря, создать из себя персонажа для игры в виртуальности, — вдруг Полиан сделал какую-то грустную паузу и добавил. — Это весело, конечно, но лучше бы уж мы вещи могли таскать. Не только оттуда, но и обратно. А то храню их в коробке.
Он замолчал. Или потому, что решил, что рассказал мне слишком много, или потому, что сам задумался над своими словами. Может быть, вещи, которые он оставлял в каморке Андрея, были ему очень дороги. А я всё ещё хотела увидеть настоящий мир ветров.
— Ну… может быть, когда-нибудь откроется способ, — я постаралась добавить позитива. — И я буду первой, кто его опробует!
— Мы тебе обязательно сообщим, — улыбнулся Полиан.
Лезар на вопросы отвечал более скупо — лишь подтвердил, что они действительно не эфирные сгустки, если говорить о моём восприятии, а самые обычные жители своего мира, которые просто освоили Переход. А ветрами называются потому, что вызывают на нашей Земле движения воздуха, да и само существование атмосферы на Земле обусловлено существованием ветров в Сфере Атмо, или, как гораздо чаще и не по-научному говорят ветры, в Аэре. То есть если они погибнут, погибнем и мы.
Я пыталась расспросить у старшего друга про то, какой у них мир, чтобы хотя бы попытался рассказать моими словами, но он всё качал головой. Катриша была многословней — правда, почти каждый раз затруднялась с ответом, но я очень многое поняла.
Они и там, в своём мире, не спят. Но это почти единственное отличие. Потому что вихри чувствуют голод, усталость, боль, работают на общество, рожают детей и умирают от старости. Правда, как именно они всё это делают, девушка рассказать не смогла — предложила мне представить, что так же, как мы. «Есть определённые отличия, но суть та же. Неважно ведь, каким цветом ты напишешь букву «А» — синим или красным».
Полиан, который первый завёл беседу о своём настоящем мире, пару дней со мной особенно не разговаривал. Выжидал или наблюдал — не знаю. Может быть, с ним серьёзно поговорил Мецнар. Но, наверное, всё-таки не очень серьёзно, потому что в какой-то раз друг взялся объяснять мне теорию Перехода. Насколько сложно из этого их параллельного мира Аэра попасть в определённую точку у нас.
— А прямо ко мне в дом — можешь? — допытывалась я.
— Если только случайно. Рассчитать так точно могут лишь единицы. Редкие единицы. Обычно опытные вихри имеют несколько стабильных, привычных точек выхода в каждом из важных городов. Ну, у меня, к примеру, одна — то есть где появлюсь, там и появлюсь, при невезении бывает, даже выхожу в соседнем городе, или в поле где-нибудь, я же не вижу конкретного места — лишь точка на карте… — он усмехнулся. — Лезар старше, он давно выходит, поэтому всегда в городе появляется. Но тоже не всегда точно…
— А почему первый раз вы вышли в моём городе? Потому что ваш дом где-то рядом с моим, если представить наши миры как параллельные листы? Лезар говорил что-то…
— Вообще-то это был тычок пальцем в небо, как вы говорите. Я, например, скакнул за Лезаром. Если приблизительно наложить карту нашего мира на карту вашего — мой дом юго-восточнее твоего, причём сильно. Но большого значения это не имеет. Я оттуда и в Австралию могу попасть, и в Мадрид.
— В любое место? — восхитилась я.
— Ммм… ну, в любое… чисто теоретически… пока я ещё не очень опытен, мне даже сюда попасть трудно. Но я научусь! Потом. Сначала нужно усовершенствовать Переход хотя бы к тебе.
— То есть, — нахмурилась я. — Ты же сказал, что расстояние не играет роли?
— Не в этом дело, — помотал головой друг. — Я объясню. На самом деле гораздо сложнее попасть в город, соседний с твоим. Самый первый Переход рисует жирную линию, как будто палочкой по песку. Вот смотри, — он соскочил со скамьи, поднял сухую палочку и прочертил глубокую борозду в песке возле дорожки. — Иди сюда.
Я тоже спустилась и села на корточки рядом с ним.
— Возьми палку. А теперь попробуй нарисовать такую же борозду рядом с этой. Как можно ближе, почти вплотную.
Мне удалось. Но полоса вышла тонкой и поверхностной.
— Нет, не
